Он молча прошёл по коридору, ведущему в его комнату. Бросив сумку и открыв окно, чтобы впустить тёплый ветерок, Итачи оглядел комнату, подняв фотографию, на которой его мать когда-то запечатлела двух братьев Учиха: Саске был ещё младенцем, крепко спящим на животе, пока Итачи обнимал его руками. Микото не переставала восхищаться фотографией в течение нескольких недель после того, как сделала её.

Он отложил снимок, разделся и встал под душ. Большую часть пути он шёл через Страну Снега, а затем в Страну Железа: холод проникал в его кости, пока он не поверил, что никогда больше не почувствует тепла. Горячая вода, струящаяся по его конечностям, была желанной отдушиной. Он провёл большую часть своей миссии, не думая о последней стычке с Саске, вместо этого направляя свой гнев на Мадару и собственную глупость за то, что на мгновение подумал, что, возможно, Саске никогда не узнает. Что в кои-то веки он сможет жить счастливой и простой жизнью вместе с братом и…

В его голове вспышкой мелькнули розовые волосы и улыбка, но он тут же прогнал эту мысль.

Уперевшись в мокрую плитку, Итачи стиснул зубы, пока вода била ему в спину, и заставлял себя думать о своих следующих действиях. Поспать, позавтракать, доложиться Пятой и попросить ещё одну длительную миссию. Его пребывание в Конохе никому не принесёт радости. Он невесело улыбнулся.

«Я бегу, Саске».

Вытираясь, Итачи посмотрел в зеркало. Его волосы отросли за последние недели, отчётливые носослёзные борозды, казалось, углубились, кожа была бледной. Он собрал волосы и вышел из комнаты, намереваясь проветрить дом, прежде чем снова уйти. Проходя мимо первой двери слева, он запнулся.

Итачи тихо стоял перед ней, будто в этой самой комнате жило сердце дома, и он боялся потревожить его. Пробежавшись пальцами по узорам на дереве, он опустил их на прохладную медную ручку, повернул её и открыл дверь в комнату Саске.

Как и следовало ожидать, она была пуста.

Ящики комода и гардероб Саске были открыты, книжный шкаф пуст, как и рамы для картин, а коллекция кунаев и мечей, о которых Саске так старательно заботился, исчезла. Даже мыло и шампунь пропали из ванной.

Одну вещь Саске всё же оставил, и это ранило Итачи сильнее, чем он когда-либо мог себе представить. Гао, маленький плюшевый динозаврик, которого Итачи когда-то купил ему на первую генинскую зарплату, и с которым Саске в детстве не расставался, лежал на боку брошенный рядом с кроватью.

Он сел на кровать, поднял плюшевого зверька с пола и увидел, как на игрушку упала слеза, а потом ещё одна. Сжав Гао в своих руках, Итачи, наконец, позволил себе заплакать — впервые после ссоры — оплакивая семью, которую потерял.

ХАТАКЕ КАКАШИ

Время ускользало.

Какаши не любил дни рождения.

Но, предположил он, когда одному из твоих любимых учеников исполняется двадцать лет, самое правильное — это хотя бы прийти и сказать «с днём рождения». Даже когда выяснилось, что он единственный был без подарка и был единственным трезвым человеком на этой вечеринке.

— Какаши! — Сакура что-то невнятно пробормотала ему из центра стола, нарядная и пьяная. Рядом с ней сидела Ино, снова разливая по чашкам саке и подавая знак официанту принести ещё. За другим столиком Ли отчаянно пытался сделать глоток напитка, в то время как Неджи, Киба и Гай изо всех сил пытались отвлечь его от алкоголя.

— Йо, — сказал Какаши, приветственно подняв руку и улыбнувшись розоволосой куноичи. Поодаль он заметил Наруто и Саске: неудивительно, что Учиха не чувствовал себя достаточно празднично, чтобы быть в гуще событий. Несомненно, к появлению Саске приложил руку Наруто. Какаши действительно придавал слишком мало значения этому парню когда-то.

— Столик для взрослых здесь, Какаши, — выкрикнула румяная Цунаде из-за другого столика. Сидевшая рядом с ней Шизуне, одарила его неуверенной улыбкой. Тихо вздохнув под маской, Какаши направился к двум женщинам. — Официант, неси ещё! — взревела Цунаде, когда он сел.

— Цунаде-сама… — неуверенно начала Шизуне. — А должны ли мы—

— О, мы должны, — усмехнулась Цунаде. Она искоса посмотрела на Какаши долгим взглядом. — Надеюсь, до тебя дошли слухи?

Конечно, дошли. После семи лет правления Цунаде решила, что с неё хватит, и была готова передать мантию более молодому Хокаге. К этим слухам примешивалось имя Какаши, и, судя по выражению лица Цунаде, она очень хотела видеть его Шестым Хокаге.

— Да, — Какаши глубоко вздохнул. — Хотя я всё ещё думаю, что наилучшим выбором будет Нара Шикаку.

— Ерунда. Ты молод, опытен, ты бывший ученик Минато, и, вот серьёзно, присутствие твоей серой швабры на миссии гарантирует, что в конце концов все узнают, что в деле замешана Коноха, — сказала Цунаде, опрокидывая очередную чашку саке.

— Серой… швабры? — спросил уязвлённый Какаши.

Цунаде громко рассмеялась.

— Не смотри так обиженно, Какаши, — она посерьёзнела. — Пока я не забыла… Учиха Итачи в деревне. Он вернулся с миссии, но я не планирую посылать его на другую какое-то время. Если Саске и Итачи сосуществуют здесь, они должны видеть друг друга время от времени.

— Разве это разумно? — спросил Какаши, понизив голос, чтобы не услышала Сакура. В течение последних месяцев она была занята тем, что беспокоилась о Саске, проводя всё своё свободное время с Учиха, будь то просто выпить вместе с Наруто или устроить совместный спарринг на тренировочных площадках. Но Какаши и Ямато, если уж на то пошло, легко догадались, что происходило между старшим братом Учиха и Сакурой. Долгих взглядов, поддразнивания и того, как Итачи по-своему беспокоился за Сакуру, было достаточно, чтобы джоунины всё поняли.

— Честно, — Цунаде прищёлкнула языком. — Даже не знаю, — она подняла голову, сверля его медовыми глазами. — Нет никакого надлежащего протокола, и Третий, по-видимому, не рассматривал, каковы будут последствия, если Саске узнает. Как бы это ни раздражало, приходится импровизировать.

Какаши кивнул.

— Понятно.

— Он уже побывал на трёх длительных миссиях… В общей сложности его не было около трёх месяцев… А Саске-кун снова ходит на задания, — сказала Шизуне, барабаня пальцами по столу. — Но Цунаде-сама права, это трудный выбор.

— К счастью, рано или поздно ты его сделаешь, — сказала Цунаде.

— Из меня выйдет ужасный Хокаге.

— Ты преуспеешь в этом, как и всегда, Хатаке, — сказала Цунаде, пододвигая ему чашку саке. — А теперь выпей — первый урок бытия Хокаге: всегда иметь выпивку в пределах досягаемости.

— Цунаде-сама… — застонала Шизуне, закрыв лицо руками.

***

— Вы что, забыли? — спросила очень пьяная Сакура, глядя на него из-под полуприкрытых век.

— О твоём дне рождения? — невинно спросил Какаши.

— Хм, — произнесла она в ответ, прежде чем ткнуть изящным пальцем в скромную горку подарков, которые она получила от своих друзей. — Подарок ко дню рождения.

Какаши мысленно рассмеялся. Сакура упёрла руки в бока и посмотрела на него точно таким же разочарованным взглядом, каким обычно смотрела, когда он опаздывал на три часа в их генинские времена. Как же он скучал по тем простым дням. Подтрунивать над тремя двенадцатилетками оказалось гораздо веселее, чем он ожидал.

— Что бы ты хотела?

Она прикусила губу, обдумывая услышанное, и заправила за ухо влажную от пота прядь волос.

— Что-нибудь весёлое.

Он был озадачен.

— Что-нибудь весёлое?

Сакура скрестила руки на груди и наклонилась вперёд.

— Как принцессу.

Он действительно начинал жалеть, что пришёл на эту вечеринку.

— Ты хочешь, чтобы я поносил тебя на руках?

— Нет, нет, — Сакура икнула, прежде чем разразиться неудержимым смехом. Развеселившись, Какаши подождал, пока её хохот утихнет. Она сосредоточилась, несомненно выжигая чакрой немного алкоголя. Выражение её глаз стало чуть более ясным, достаточным для того, чтобы она смогла твёрдо стоять на ногах.

— Вы же обещали мне.