— Хм-м, — произнёс он наконец, зная, что Сакура поймёт.
Она вложила свою руку в его, быстро сжала и затем отпустила.
— Спасибо, Какаши-сенсей.
УЧИХА САСКЕ
Время ускользало.
Через окно позади кровати струился серебристый луч лунного света. Он танцевал на простынях, на лежащей рядом с ним фигуре и на его ноге, возвышавшейся бугром под простынями.
Учиха Саске наблюдал за лучом из-под полуприкрытых век, ожидая, когда его настигнет сон.
К сожалению, сегодня сон казался труднодостижимым.
«Тысяча ночей», — подумал Саске, поглядев через плечо в ночное небо.
Ночи в Дожде были особенно чёрными — Саске не был уверен, были ли виной тому паровые генераторы заводов к северу от города, испускавшие чёрный дым в атмосферу, или было что-то естественно угнетающее в самой стране — звёзды в этой части мира сияли менее ярко.
В то время как в Конохе ночью царила абсолютная тьма, нарушаемая лишь тёплым оранжевым светом разбросанных по всей деревне уличных фонарей, Дождь и его столица всегда были освещены. От небоскребов, тянущихся к небу, освещённых вспыхивающими и гаснущими красными огнями, до ярких люминесцентных ламп, свисавших с магазинов на главной улице, освещая асфальт.
Саске вздохнул.
Когда он был честен с собой и углублялся в подоплёку приступов бессонницы, охватывавших его в последнее время, Саске понимал, что причиной было то, что он скучал по своему дому. Он скучал по свежему запаху дождя в лесу, по ночному виду на Коноху и даже по миссиям со своей командой… И завтракам, которые готовил его брат, когда бывал дома.
Тысяча ночей.
И это всё, что потребовалось для прощения? Признать, что он скучал по человеку, убившему его клан и забравшему все его детские мечты? Признать, что он скучал даже по этому идиоту Наруто, который продолжавшему выуживать у него рё своими бессмысленными ставками, или по Какаши, который смывался с ужина, не заплатив… или по Сакуре.
Потерев глаза, Саске вдохнул.
Каким-то образом с течением времени она стала заботить его сильнее, чем прежде. Это чувство было где-то на подсознании, оно росло и росло, а Саске даже не осознавал этого, пока однажды не поймал её пристальный взгляд, направленный на Какаши, и не обнаружил, что ему завидно. С этого момента она перестала смотреть так на него самого, и он стал ждать, когда пройдёт её влюблённость в Какаши, не зная, спровоцировать ли это каким-то образом или дать ей знать. Возможно, какая-то часть его боялась, что после стольких лет отвержения Сакуры, он будет отвергнут сам.
Как и следовало ожидать, её привязанность к Какаши прошла, но она влюбилась в его брата.
«Разве человек, с которым ты встречаешься, не должен быть твоим лучшим другом?» — спросил однажды Наруто.
Когда она согласилась, у Саске мелькнула надежда, рухнувшая, когда он обнаружил у неё дома Итачи.
Тысяча ночей.
Женщина рядом с ним пошевелилась, заставив его скользнуть глубже в постель и уставиться в потолок.
Предательская часть его тосковала.
Он жаждал вернуться через эти огромные ворота и увидеть Котецу и Изумо, как обычно сидящих на посту охраны. Увидеть Ируку-сенсея в Академии, как всегда распекающего нерадивых учеников. Увидеть Какаши, опаздывающего на каждую встречу на три часа. Попререкаться с Наруто по поводу ставок и стратегий и сравнивать техники. Посмеяться с Сакурой над выходками Наруто или над тем, как Рок Ли спьяну крушит бар.
Увидеть брата и понять, что он не один.
«Я не просил о выборе, который мне дали, но он всё равно был совершён. И имея его, я сделал всё, что смог».
Тысяча ночей.
Может быть, достаточно.
ХАРУНО САКУРА И УЧИХА ИТАЧИ
— С днём рождения, — сказала Сакура, обнимая сонного Итачи. Он что-то проворчал в ответ, всё ещё стоя на пороге между сном и явью.
Сакура приникла щекой к его спине и провела кончиками пальцев по шелковистым волосам. Она перекинула через него ногу, чтобы прижаться к нему всем телом. Он приоткрыл один глаз, посмотрев на неё из-за завесы своих волос.
— Который час? — спросил он хриплым со сна голосом.
— Семь, — сказала Сакура, взглянув на будильник. — У меня есть время позавтракать с тобой, прежде чем я пойду в клинику.
Итачи потянулся — этим движением он всегда напоминал ей кошку-переростка — и вытянул к ней руки. Она улыбнулась, когда он притянул её к себе, прижав спиной к своей груди.
— Ещё пять минут, — прошептал он ей в ухо.
Она хихикнула.
— До того, как я узнала тебя, никогда бы не подумала, что ты из тех, кто любит подремать.
— Никто не идеален.
— Ну же, — сказала Сакура, поворачиваясь и целуя его в губы. — У меня остался всего час, чтобы вручить тебе подарок на день рождения.
Итачи поднял бровь и посмотрел на неё.
— Не терпящий отлагательств подарок?
— Обещаю, что это не очередной розовый фартук с оборками.
— Их у меня на всю жизнь хватит.
Сакура усмехнулась, когда Итачи перекатился на спину, потянувшись в последний раз. Он протянул руку, запустил пальцы в её волосы и присел, захватывая её губы для нового поцелуя.
— Я проснулся.
— Отлично, — радостно сказала Сакура, свешивая ноги с кровати. Она схватила одну из рубашек Итачи, просунула руки в рукава, завязала волосы в высокий хвост и подождала, пока встанет Итачи. Он тоже не спеша собрал волосы и, закончив, повернулся к ней.
Сакура не смогла сдержать улыбку.
Большую часть последних двух лет они провели вместе, спали либо у неё дома, либо в квартире Итачи, пока она окончательно не переехала в эту квартиру. Хотя её жильё по-прежнему было записано на её имя и оплачено, они уже несколько раз поднимали вопрос о том, чтобы она переехала и официально. Ино и Хината спрашивали, когда будет свадьба.
Её друзья всегда опережали события.
Сакура подумала, что не может их винить.
Когда Итачи потянулся к её руке, она позволила ему взять её. Внутри живота трепетали бабочки.
— Хорошо спалось? — спросил он, подавив зевок, прикрывая рот рукой.
— Твой кондиционер лучше моего, — сказала Сакура, потирая глаза. — Так что да.
Они прошли мимо больших окон на кухню, откуда открывался прекрасный вид на залитую солнцем Коноху. Лето набирало полную силу в Стране Огня: даже в этот ранний час они слышали цикад, и если бы не кондиционер, Сакура была уверена, что проснулась бы сейчас в луже собственного пота.
— Итак, — объявила она, когда они добрались до кухни. — Я знаю, что тебе не нравятся материальные подарки, и, честно говоря, становится трудно найти что-то, что не является шутливым подарком, — сказала Сакура, потянувшись за одним из вычурных фартуков, который она подарила ему в прошлом году. — Я подумала, было бы неплохо подарить тебе что-нибудь практичное.
Итачи сел за стойку и посмотрел на неё с выражением лица, в котором она распознала скептицизм. Другим было трудно читать его, но Сакура научилась фокусироваться не на его глазах, а на его рте. В то время как эмоции других людей отражались в их глазах, Итачи научился держать свои пустыми. Впрочем, прочитать можно каждого — в его случае вздрагивали губы, когда он находил что-то забавное. Или появлялась ямочка на правой щеке, всякий раз, когда он скептически кривил рот, прямо как сейчас…
— Ты собираешься учить меня готовить яичницу.
Сакура тяжело вздохнула.
— Нехорошо угадывать свой подарок раньше, чем я рассказала.
Итачи усмехнулся.
— Я думал, ты сдалась после инцидента со скорлупой.
Она подняла палец.
— Это неверный подход, Учиха. Для изучения дзюцу требуется несколько попыток…
Итачи покачал головой и постучал пальцем чуть ниже глаза.
— …для нас, простых смертных, — добавила она, изогнув палец, подзывая его ближе. Сакура посмотрела на него. — Было бы гораздо проще, если бы ты использовал для этого Шаринган.
— Помнится, на первом уроке ты сказала мне, что это жульничество.
