— Да, о великий Эн Сабах Нур, — Волчий Глаз почтенно кивнул головой. — Ваша власть и ваше могущество бесспорно велико. Из ныне живущих никто не может это оспорить…
— И никто никогда не сможет это оспорить, ибо великий Эн Сабах Нур единственный, кто достоин носить звание Бога. Он наш Отец и Создатель. Он Альфа и Омега, Начало и Конец. Тот, кто был в начале и останется в конце, — синхронно и почти монотонно поправили мужчину четыре всадника, не поворачиваясь к нему лицом.
— Да, простите меня…
— Пожалуйста, продолжай. Мне безумно интересно, что тебя беспокоит.
— Недовольство среди народа, вот что меня беспокоит, о великий. Большинство ваших подданных страдает. Им неведома ваша великая миссия, и ваше предназначение присоединится к небожителям, когда те вновь снизойдут на эту мирскую землю.
— Мне это известно. Однако с каких это пор Бога должно волновать мнение простых смертных? Скажи мне, мой почтенный слуга, армия верна мне?
— Безусловно.
— Они сделают всё, что я скажу?
— Безусловно, о великий.
— Тогда ты знаешь, что делать: убивай недовольных. Устрой такую бойню, чтобы после неё никто не подумал сомневаться во мне…
— Но великий…
Апокалипсис остановился и резко обернулся к Гараманту. Его лицо застыло в очень злобном оскале. Глаза пылали ярким светом, переполняемым огромной силой. Кроме того, тело владыки Египта стало расти, пока он не достиг таких исполинских размеров, что с трудом мог помещаться в просторном зале.
— Ты смеешь сомневаться в моём суждении!? — голос мутанта гремел от переполнявшей его ярости. — Я, Эн Сабах Нур! Великий и ужасный! Пастор и вождь, что поведёт за собой недостойных в золотую эпоху! Именно я нашёл тебя умирающим посреди пустыни от голода и изнеможения, а затем возвысил! И точно так же я могу вернуть всё обратно! Не забывай об этом! Никогда! А теперь исполни мою божественную волю! — Апокалипсис своим массивным пальцем указал в сторону выхода. — И не смей испытывать моё терпение!
И вновь воспоминание рассыпалось. Волчий Глаз ощущал, как старец постепенно переходил к более современным воспоминаниям, ища то, что может заинтересовать его. За мгновение он просматривал сотни лет жизни, помечая для себя важные детали касательно местного мира…
Мрак пустоты ожил, преобразуясь в нечто иное. Перед наблюдателями предстал мрачный карцер средневекового замка. Света почти нет, только лишь один факел не позволял помещению погрузиться во тьму.
Полуголая фигура мужчины сидела на коленях, на холодном каменном полу. Могучее тело сковано десятками цепей, что намертво прибиты к стенам, не позволяя ему пошевелиться. Железо покрыто различными кровавыми символами, не позволявшими человеку явить скрытую силу. В заточении он находился очень давно — об этом говорила длинная, лохматая, чёрная борода и грязные, отросшие волосы. И зловонный запах псины…
Массивные, железные двери внезапно открылись. Волчий Глаз слегка приподнял голову, чтобы увидеть своих гостей.
— Нацисты… — мужчина громко харкнул в сторону, сплюнув густую, вязкую слюну.
В помещение вошло пятеро человек. Они остановились в двух шагах от него. Четверо из них — охрана. Из СС, об этом говорили нашивки на форме возле их шей. Характерные две молнии на чёрной ткани. А вот последний привлёк внимание Волчьего Глаза.
Это высокий крепкий мужчина с гладкими, ухоженными, короткими тёмными волосами, что зачёсаны на левый бок. Его лицо сурово. Тяжёлые, холодные карие глаза смотрели на него. Он одет в чёрное кожаное пальто. Под рукой фуражка. На шее красовался немецкий крест. И ещё символы. Красный череп, окружённый множеством щупалец осьминога, изображён на нашивке.
— Должен признаться, мистер Пашелье, вы меня заинтересовали, — немец снял с рук кожаные перчатки и передал их ближайшему охраннику. Сам он сел на корточки, чтобы прямо посмотреть в лицо пленному. — Жертва сотни солдат — ничто, по сравнению с тем, что вы можете сделать на пользу мира.
Скованный досадливо цокнул - “Когда эти идиоты поняли, что им не светит не только захватить меня живьем, но даже ликвидация, они просто подорвали себя, надеясь утянуть меня за собой…” - Мужчина посмотрел на собеседника. Он был уверен, что немец именно такой расклад и ожидал. И все же, на утомленном лице пленника появилось нечто, отдалённо напоминающее самодовольную ухмылку.
— Боюсь, ты пришёл не туда, немец. Мне уже глубоко плевать на всё. И я не буду помогать вам. Так что не теряй своё время зря и возвращайся на солнечный свет, пока можешь.
— Мистер Пашелье, вы, кажется, не понимаете, о чём идёт речь? Хотя постойте, как мне следует правильно вас называть? Мистер Пашелье или любым другим псевдонимом, который вы использовали за прошедшее тысячелетие?
Древний человек резко нахмурился.
— О, я вижу, мне удалось вас заинтересовать. Позвольте тогда представиться. Меня зовут Йохан Шмидт. И ваши таланты мне явно не безразличны.
Никакой реакции. Ничего.
— Хм, понятно. Значит, придётся на вас давить. Поверьте, я не хочу портить наше с вами плодотворное сотрудничество на благо всего человечества. Но вы не оставляете мне выбора. Мне известно про то, что у вас есть привязанность к одной девушке. Очень необычно для человека вашего возраста. Кажется, её зовут Жозефина. Симпатичная дама. Выглядит как истинная арийка. Живет в пятидесяти километрах от Парижа, в загородной вилле, откуда открывается прелестный вид на поля Франции.
Мужчина насторожился. Шмидт улыбнулся, обнажив свои идеальные белые зубы.
— Вот это совершенно другое дело. Видите ли, в моей власти сделать так, что ваша знакомая, к превеликому сожалению, преждевременно покинет этот мир. Жаль пропадать такой красоте, но что поделать. Это моя работа. Но прежде, чем сделать поспешные выводы, послушайте меня дальше. Если вы согласитесь сотрудничать со мной, то её жизнь изменится в лучшую сторону. Она будет получать дополнительные пособия, постоянно находиться под охраной и ни в чем себе не отказывать. Сами понимаете - война опасная вещь. И после того, как Рейх больше не будет нуждаться в ваших услугах, вы сможете вернуться к ней и стать богатым человеком. Я свои слова на ветер не бросаю, мистер Пашелье.
Повисла неловкая тишина. Лицо древнего человека максимально сконцентрировалось. Сейчас в его голове прокручивались десятки вариантов возможного будущего. И самое главное — можно ли доверять этому Шмидту?
— У меня одно условие.
— Какое же? — Йохан явно ожидал такового вопроса, потому не удивился, услышав его.
— Я хочу регулярные встречи с Жозефиной. Раз в месяц минимум. И возможность её навестить на несколько дней. Первая встреча должна быть на этой неделе.
— Хм, разумные условия. Я согласен. Что ж, тогда перейдём к главному…
— Развяжи меня, — Волчий Глаз попытался пошевелиться. Железные цепи слабо зашуршали. — Я уже согласился сотрудничать с тобой. В них больше нет необходимости.
Шмидт пристально посмотрел в глаза древнему человеку. Зрительная “дуэль” проходила в течение нескольких секунд, после которых на лице появилась хмурая маска. Йохан поднялся с корточек, встав в полный рост.
— Солдаты, освободить его.
— Но герр-Шмидт, данный узник представляет большую опасность…
— Я знаю, что делаю, — спокойным голосом возразил немец. — Мой приказ ясен. Исполняйте.
Шмидт, убрав руки за спину, сделал несколько шагов назад, позволяя солдатам приступить к работе. Не спеша и с большой опаской, охранники стали раскрывать замки, тем самым ослабляя узы. Волчий Глаз, как смиренный узник, не мешал им, ровно дыша.
Последний замок пал на каменный пол. В спешке солдаты отошли назад. Пускай они не достали оружия, но видно, как они напряжены и взволнованы, в отличие от Шмидта.
— Наконец-то, — со слабым звериным рыком, узник поднялся. Он сорвал с себя цепи, что так долго сковывали его. Его кости громко хрустели. Один из охранников не выдержал и передёрнул затвор автомата. — Не бойся, сопляк, если бы я хотел вас убить, то вас бы сейчас не было в живых. Итак, мистер Шмидт, — древний человек подошёл почти вплотную к немецкому офицеру, нависнув над ним. — Что вам от меня требуется?
