– Позвольте, мистер Баксбаум, вас поблагодарить за то, что вы нашли время встретиться и поговорить со мной. В настоящий момент у меня нет ответа на ваше предложение вместе противостоять попыткам американского правительства дискредитировать меня и мою семью! В основном из-за того, что я нахожусь в несколько разобранном состоянии. Мне нужно время для того, чтобы обдумать сложившуюся ситуацию, принять какое-либо решение. Мне хотелось бы по этому вопросу посоветоваться со своей женой и с близкими друзьями!

– Да, пожалуйста, господин Варньей, у вас пока еще время, хотя его и совсем немного, на принятие решения. Где-то через пять с половиной месяцев я вас официальным письмом приглашу на оглашение завещания Мартина! Именно к этому времени вы должны не только принять окончательное решение по этому вопросу, но и предпринять определенные шаги с тем, чтобы американское правительство не могло бы вас обвинить в чем-либо предосудительном! Если вы хотите, то я вам могу помочь при формировании аргументов в свою защиту.

– Это было бы совсем неплохо, но есть ли у вас время для работы вместе со мной?

– В настоящее время у меня в работе одна сплошная мелочь, типа, бракоразводных процессов. Так что я могу всего себя посвятить работе по подготовке к судебной тяжбе с американским правительством.

– Отлично, в таком случае, господин Баксбаум, вы не составите мне компании и вместе со мной не слетаете ли в Лондон. Мне там потребуется ваша помощь в одном непростом деле! Одни мою хорошо знакомую, английские власти бездоказательно обвинили в шпионаже на Россию, хотя она работала только на меня и на мой концерн!

В Римском аэропорту мы приземлились всего лишь на один час. Этого времени Энрике, итальянскому хирургу, вполне хватило на то, чтобы внимательно осмотреть мою рану, пару раз поцокать зубами, и меня заново перевязать. Покидая салон самолета, Энрике мне сказал:

– Уважаемый господин, вы очень плохо относитесь к своей ране и, видимо, не понимаете, что у вас раненое сердце! С человеческим сердцем нельзя шутить, к нему всегда следует обращаться с любовью и с осторожностью. Да, вам нужно больше двигаться, но не бегать, сломя голову, не предпринимать в своей жизни что-либо экстремального или экстравагантного. Если вы в своем сердце почувствуете боль или что-либо непонятное начнет с ним происходить, то звоните, я к вам прилечу, даже если вы будете находиться на Северном полюсе!

С этими словами Энрике покинул борт моего «Бомбардье», мы тут же взлетели и взяли курс на Лондон. Из-за своей давней нелюбви к аэропорту Хитроу, я через Гарси попросил пилота, чтобы он посадку запросил бы в аэропорту Гатвике, во втором крупнейшем аэропорту Лондона. После посадки Гарси подошла ко мне и явно чего-то стесняясь она ко мне впервые обратилась с весьма необычной просьбой:

– Валери, ты не будешь возражать, если мы всем экипажем остановиться в той же гостинице, что заказана и для тебя?!

Вот тебе и раз, я уже совсем собрался покинуть борт самолета и переходить в аэропорт, но остановился и посмотрел в честные-пречестные глаза Гарси, бывшей любовницы и личной помощницы Мартина. Все дело было в том, что экипажи корпоративных самолетов сами решали, в каких гостиницах они будут останавливаться. Обычно гостиницы для экипажей определялись согласно сметы затрат на полет в тот или иной город Европы или Америки. Если Гарси пошла на такой риск и решила вместе с двумя пилотами остановиться в моей, ею же заказанной гостинице, то на деле это могло бы означать только одно, что эта честная девушка на кого из нас двоих, на меня или на Баксбаума, положила свой глаз! Принимая во внимание то обстоятельство, что в свое время я ей уже отказал, то Гарси свой глаз, вероятнее всего, положила на моего нового адвоката, на Дэвида Баксбаума!

– Ты же сама, Гарси, составляла и утверждала смету расходов на этот полет, так что сама и решай, в какой гостинице экипажу останавливаться! –

Этими словами я попытался вывернуться из дурацкого положения, в него Гарси меня поставила своим вопросом. Так как я не хотел, чтобы Баксбаум меня когда-либо обвинил в том, что это я его якобы свел с Гарси. Ведь, все стюардессы большие. профессиональные хищницы на мужчин, они себе мужей находят или среди членов своих экипажей, или среди своих пассажиров.

Когда администратор лондонской гостиницы мне и Баксбауму оформляла номера, то краем глаза я заметил Гарси, только что вышедшую из подъехавшего лондонского кэба. Так что Дэвиду Баксбауму теперь требовалось свои уши держать востро, и держаться, как можно от нее подальше. Но, разумеется, я ни единым словом с ним по этому поводу не обмолвился. Ведь этот мужик мне сам недавно утверждал, что он профессиональный адвокат, значит он должен знать, какими настойчивыми бывают девушки, желающие выйти замуж! Я даже притворился, что не заметил появление Гарси. Она же за нами пристроилась в очередь к портье на оформление в гостиницу, хотя к другим портье никаких очередей вообще не было. Я уже отходил от администратора гостиницы, по-прежнему, не замечая в упор стюардессы Гарси. За моей спиной вдруг послышался звук столкновения двух тел и падение какого-то чемодана, эти звуки вскоре сменились двумя знакомыми голосами:

– Ба, и такая прелестница решила тоже остановиться в нашей гостинице!

– Вы знаете это простая случайность, просто, господин Варньей, очень любит, когда экипаж его корпоративного самолета у него всегда находится под рукой!

Я не стал останавливаться и у Гарси выяснять, а где же сейчас находятся оба ее пилота, в какой же гостинице они остановились?! Не стал этого делать по очень простой причине. Я всегда придерживался принципа, что каждый человек свою жизнь сколачивает своими собственными руками, правда, время от времени советуясь с Богом!

На этот раз я Гарси попросил себе заказать обыкновенный люкс из двух комнат, из спальни и из гостиной. Вы сами понимаете, что я Англию особо не любил, вот и номер мне особо не понравился. Англичане чрезвычайно любопытные люди, все их гостиницы напичканы подслушивающей и подсматривающей аппаратурой, и шагу ступить нельзя, не оказавшись под чьим-то присмотром!

На данный момент мне очень могла бы помочь группа информационно-технической поддержки Линды. Но по данным полковника Андерсена, три дня назад на территорию моего завода под Лондоном силой прорвались какие-то британские полицейские. Они окружили здание, расположенное на заводской территории, в нем работала Линда вместе со своими людьми. Не слушая ее объяснений, полицейские ее и ее парней заковали в наручники и без объяснения причин увезли в неизвестном направлении! Только вчера юрисконсульту моего завода удалось выяснить всю подоплеку произошедшего. Линду и ее людей арестовали якобы за работу на Россию. Причем полиция особо не вдавалась в объяснения в разговоре с юрисконсультом. Она с ним разговаривала очень грубо, категорически отказываясь давать какие-либо разъяснения.

Когда я обо всем этом рассказал Дэвиду Баксбауму, то он всего лишь поинтересовался:

– Так вы, господин полковник, говорите, что у вас на руках имеются официальные документы о регистрации охранного предприятия?!

– Так точно, господин адвокат! – Автоматически я ответил, но себя в душе проклинал за то, что не нашел времени взглянуть на все учредительные документы, подготовкой которых занималась Линда.

– Ну и отлично! Этих документов и документов на завод по производству лекарств мне будет более достаточно для до того, чтобы с британского правительства потребовать освобождения ваших людей, возмещения за не незаконное вторжение на территорию вашего завода, за испорченное оборудование, за ущерб, нанесенный репутации вашего концерна, и за моральный ущерб. В общем это может составить около десяти миллионов фунтов стерлингов!

– Но полиция будет всеми силами препятствовать расследованию, выдвигать необоснованные обвинения!