– Только не египетского доктора! Давай мы посадку совершим в Риме, итальянцы народ бойкий. Их врачи с моей раной обязательно быстро справятся прямо в салоне «Бомбардье»!

Гарси дошла до того, что она сама разделась, чтобы меня хорошенько отмыть в душе, но без малейшего предложения интима с ее стороны. Порой она искоса поглядывала на мою перевязку, покрытую пятнами крови. Это был результат той мгновенной схватки с израильскими спецназовцами на блокпосте перед въездом в Палестинскую автономию. Порой Гарси кончиками пальцев касалась этих кровяных пятен, содрогаясь всем своим прекрасным телом!

Когда я прошел в салон самолета, то в одном из шести кресел я увидел человека в годах, но он пока еще не стал стариком. Адвокат имел мощное телосложение, как и многие мужчины американцы, но до веса шведки Люси ему было пока еще далеко! Этот человек хотел было привстать из-за стола, когда я появился в салоне самолета. Я ему улыбнулся ми спокойным голосом произнес:

– Не вставайте, не надо! Если вы разрешите, то я хотел бы сам к вам присоединиться.

Вскоре мы сидели друг напротив друга в широких, в очень удобных и комфортабельных креслах. Ему и мне потребовались пару минут с тем, чтобы каждый из нас, хотя бы зрительно, составил бы свое представление о своем визави. Я почему-то решил, что передо мной сидит чистокровный американец. Прямой потомок тех английских заключенных, которые с револьверами полковника Кольта осваивали Восток и Запад Северной Америки!

– Вы, что пьете? Не хотите ли чего-нибудь перекусить? – Я поинтересовался.

– Французский Хеннеси! Что касается перекуса, то я совершенно не голоден! Благодарю за предложение!

– Гарси, – негромким голосом я позвал нашу стюардессу, – принеси мне, пожалуйста, золотую текилу с лимоном и немного курятины. Я очень проголодался, даже утром не успел позавтракать! –

Через секунду я продолжил, своих глаз, не отрывая от Мартиновского адвоката. Он чем-то был мне симпатичен, но я пока еще не понимал, чем именно, у меня было недостаточно времени, чтобы об этом человеке составить свое мнение.

– Гарси мне успела нашептать на ухо, что вы – адвокат Мартина и выразили желание негласно со мной пообщаться по какому-то очень важному вопросу!

– Да, это именно так! Но прежде чем мы начнем наш разговор, вы разрешите мне предложить, чтобы с этой минуты я к вам обращался только, как к полковнику Варньей!

– А, что разве у меня имеются другие имена? – Я решил немного подшутить над этим слишком уж серьезным адвокатом.

– Разумеется, и я все эти ваши имена знаю. Вы должны меня понять, что, будучи адвокатом Мартина, сразу же после его смерти я ознакомился со многими его документами. И главное, я прочитал его дневник! В нем он без прикрас описывал все этапы своей жизни. Открыто и откровенно рассказывал о самом себе, о всех своих аферах и о авантюрах. И очень много страниц своего дневника Мартин посвятил вам, полковник. Он вас любил, уважал и почитал, но в его душе витала некая зависть к вашим успехам в бизнесе, ваше отношение к своей жене и детям, и эта зависть его заставила вступить на тропу предательства! В конце концов, Мартин вас предал!

– Я об этом догадывался, когда мы с ним впервые встретились и познакомились, то подружились в основном по той причине, что ему страшно понравились мои дети. Он с ними был готов проводить целые дни и ночи. Что порой даже моя спокойная Салли стала его ревновать и ко мне, и к нашим детям. Но я не думаю, что одна только зависть его с подвигла на предательство! Мне кажется, что в его жизни имелась некая тайна, вот и она его и заставила склонить голову перед людьми, которых он попросту презирал. Вы знаете, но вы только что затронули очень важную для меня тему – жизнь Мартина и мои с ним взаимоотношения! Но, честно говоря, о покойниках не говорят плохого! Мартин умер, если он меня и предавал, то это предательство покоится вместе с ним!

– Да, я вас очень хорошо понимаю! Каким бы друг не был плохим человеком для вас он останется все же близким другом! К тому же этот ваш друг совсем недавно погиб при невыясненных обстоятельствах. Но очень плохо то, что его имя начинают связывать с якобы планировавшимся в Израиле убийством американского президента! Цель моего визита и разговора с вами заключается в том, что Мартин все свое состояние, ценные бумаги, деньги в банках он оставил вам и вашим детям. Но если, кто-либо докажет, что Мартин входил в состав заговорщиков и действительно планировал убийство нашего президента, то правительство Соединенных Штатов может наложить лапу на его состояние и на его архивные бумаги. Тогда чужие и ничего не понимающие люди прочтут его дневники, и тогда о вас, полковник Варньей, они могут составить совсем неправильное представление!

– Не могли бы вы более конкретно изложить свои точку видения дальнейшего развития событий.

– Через шесть месяцев, как и положено по закону, я должен в присутствии прямых наследников, то есть вас, полковник, и ваших детей, а также в присутствии официальных свидетелей огласить завещание Мартина. Только после этого оглашения правительство Соединенных Штатов может обратиться в суд с просьбой наложить мораторий на передачу состояния Мартина в ваши руки. После чего оно официальным порядком начнет уже против вас сначала предсудебное расследование. Затем, если правительство обнаружит некоторые факты, подтверждающие вашу не полную лояльность государству, то оно начнет уже судебный процесс по лишению вас вашего бизнеса! Ко всему этому я могу только добавить, что в бумагах Мартина приводится достаточно много фактов из вашей коммерческой жизни, чтобы вас, полковник, до конца жизни посадить на тюремную похлебку!

– А что будет, если я откажусь от наследства Мартина?

– Тем самым вы только развяжете руки американскому правительству и американской Фемиде! Как только вы объявите о своем отказе от наследства, то все бумаги Мартина должны быть переданы в государственные архивы. Там, наверняка, найдется человек, который ознакомится с их содержанием. Тогда этот человек по собственной инициативе может подать в суд заявление, обвиняя вас в предательстве и в тайной работе на другое государство! Детей ваших, может быть, и не тронут, но вас и вашу жену арестуют и изолируют с тем, чтобы вы не смогли бы помешать ходу расследования!

– Да, вы меня застали прямо-таки врасплох с этим наследством Мартина! Я и отказаться от него не могу, но и его принять будет очень опасным для всей моей семьи! Между прочим, хотя бы примерно в какую сумму оценивается его наследство?

– Полтора миллиарда долларов на счетах, около двух миллиардов долларов в ценных бумагах и чуть меньше одного миллиарда долларов в недвижимости. И немного по-маленькому – собственный самолет, собственное ранчо в Техасе и одна собственная Ай-Ти компания! Всего где-то около четырех с половиной миллиардов долларов!

– Но, почему вы ко мне пришли, почему вы решили мне рассказать об опасности, надвигающейся на меня и на мою семью?! Вы, что по своей натуре альтруист, приходе на помощь терпящим беду?!

– Нет, я не альтруист, полковник! Я высокопрофессиональный юрист и адвокат, конечно, очень люблю, когда мне за мою работу платят очень хорошие деньги! Мы с Мартином вместе проработали последние десять лет и оба неплохо заработали друг на друге! Так что под пресс американского законодательства попадаете не только вы, но и я сам! Так что данному обстоятельству я буду противиться, как только смогу. Перед отлетом в Израиль Мартин меня пригласил к себе, мы вместе провели весь вечер. Пили, ели и Мартин очень много мне говорил о том, что у него не очень хорошие предчувствия в связи с предстоящей поездкой в Израиль. В тот вечер он мне прямо заявил, что в Америку из Израиля он уже живым не вернется! Рассказал, что написал завещание в вашу пользу, и он мне даже предсказал, как примерно будут развиваться события после его смерти! «Дэвид, ты обязательно с ним встреться и ему расскажи, что я его любил и продолжаю любить, несмотря ни на что! Просто генерал и его покровитель оказались очень жесткими людьми, они намерены предпринять все необходимые меры, чтобы Карла Донована и его семейство извести под корень»! Вот только Мартин мне ни единым словом не объяснил, кем же на деле был этот самый Карл Донован, генерал и его покровитель?! Ты, Дэвид, даже и не старайся этого узнать, он мне сказал перед нашим расставанием!