— А ты чего не уезжаешь? Твой рабочий день давно закончился.

Ей хотелось, чтобы он покинул компанию, в которой мог идентифицировать как минимум троих представителей нетрадиционной ориентации, но Тарас явно не торопился домой.

— Мне интересно посмотреть на это шоу, — ответил он с набитым ртом.

— Это работа.

— Ага, я так и понял, — он ухмыльнулся.

Съёмка прошла быстро и весело. Парни переоделись в джинсы марки «Бревис» и обнажили торсы. Илья командовал, куда глядеть и в какую сторону разворачивать плечи. Гелла вполголоса разговаривала по телефону, а Катя держала отражатели и пускала на лица моделей то золотые, то серебряные зайчики. Олег стоял в темноте и, скрестив руки на груди, задумчиво наблюдал за процессом. Он снял пиджак, и его рубашка белела в полутьме, как призрачный парус. Катя улучила момент и сделала несколько кадров на телефон — Олег ей нравился больше профессиональных моделей. Она чувствовала его душу.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍А Тарас доедал остывшую пиццу из опустевших коробок и наблюдал за Олегом. Его ухмылка становилась всё более злобной и беспощадной.

Когда модели ушли, а Илья выключил горячие софиты, Гелла спросила:

— Тебе кто-нибудь понравился?

— Не так чтобы… Концепции ещё нет, просто хотелось посмотреть на свежие лица.

— И тела, — добавил Тарас.

Олег даже ухом не повёл.

— Тела замечательные, — откликнулся Илья, листая в камере фотографии. — Ребята — профессионалы. Особенно последний, с рыжей бородой.

— Он шикарен, — сказала Гелла и закатила глаза.

— Яркий мужчина, — согласилась Катя.

— Ты что, Илюша, тоже на «ребят» переключился? — поддел Тарас Илью. — Не ожидал, не ожидал! Жена, две дочки…

— Я фотограф, Тарас, — спокойно ответил Илья.

— Ну да, конечно! — ухмылка сползла с его лица, появилась настоящая злость. — Прямо как в анекдоте: гипотетически у нас рекламное агентство, а реально — три проститутки и пидорас.

Олег подошёл к нему, засунув руки в карманы. Спросил негромко:

— В чём твоя проблема, Тарас?

— Моя? Это у тебя проблемы, а не у меня!

— Ну допустим. Тебя волнуют чужие проблемы?

— Меня волнует, что ты пудришь мозг Кате, — вызверился Тарас. — Ты сейчас навешаешь ей лапши на уши, влюбишь в себя, а потом разобьёшь ей сердце.

— А если не разобью?

Тарас деланно засмеялся:

— Ты гей! Как ты можешь не разбить ей сердце? Ты играешь с женщинами, пользуясь своей…

— Чем?

— Красотой! Харизмой! Образованностью! Накрашенными губами, наконец. Ты ломаешь людям жизни и даже не замечаешь этого.

— Да с чего ты взял?

— А что, разве не так? Никто не пострадал от любви к тебе?

Он замолчал, и в студии стало тихо. Олег обернулся к Илье, Кате и Гелле:

— Похоже, пришло время для каминг-аута, — криво улыбнулся он. — Уважаемые коллеги, позвольте сообщить важную информацию: я гетеросексуал, меня интересуют исключительно женщины, — он с жалостью посмотрел на Тараса: — Сорри, но у тебя нет шансов. И если эта новость сломает тебе жизнь, я не виноват — ты сам всё придумал.

Тарас залился жарким багровым румянцем:

— Ты врёшь… Я тебе не верю!

Олег пожал плечами:

— Надеюсь, эта тема закрыта.

Тарас выскочил из офиса, громко хлопнув дверью. Напряжение разрядилось. Илья потрепал Олега по плечу:

— Мне жаль, что тебе пришлось это озвучивать. В Америке, небось, никого не волнует кто с кем спит.

— На самом деле волнует, но истерик по этому поводу я не припомню.

— Потому что харассмент? — спросила Гелла.

— Ага, и дискриминация, — Олег широко улыбнулся.

— А я рада, что ты любишь женщин, — Гелла подбоченилась и сдула локон со лба. — Ты не против, если иногда я буду с тобой кокетничать?

— Не против. Но только в свободное от работы время.

— Чёрт! Мы постоянно работаем! Когда флиртовать? — расстроилась Гелла.

Катя собирала пустые коробки из-под пиццы, не глядя на Олега. Она слышала его шутливый разговор с Геллой и понимала, что он говорит с ней совсем иначе, — без особой теплоты, без искренней душевной приязни, как это было с Катей.

Олег попрощался и ушёл. Гелла и Илья тоже вскоре отправились домой, а Катя всё сидела за столом, изображая бурную деятельность. Она открывала и закрывала рабочие файлы, думая об Олеге.

Теперь, когда вопрос с его ориентацией прояснился, она испытывала невероятную лёгкость и звенящее предвкушение. Она вспоминала их разговоры, взгляды и нечаянные прикосновения, и ощущала, как влюблённость, сдерживаемая ранее сомнениями, расправляла крылышки и трепетала от надежды.

Будет ли с её стороны приличным, если она спустится на третий этаж и постучится к Олегу? Пригласит ли он её на чашку чаю?

В глубине души она понимала, что не стоит навязываться ему сегодня, после неприятной сцены с обсуждением ориентации, но ехать домой под дождём, в переполненном метро, а потом в душной от испарений маршрутке — это было выше её сил. Она хотела его увидеть.

Ей пришлось спуститься к администраторам гостиницы «Идеаль» и спросить, в каком номере живёт Олег Буковский. Парень за стойкой сказал:

— Извините, но мы не сообщаем подобную информацию.

— Но он мой начальник. Мне нужно по делу, — соврала Катя.

— Тогда позвоните ему, — предложил парень. — У вас же есть его телефон?

Катя расстроилась. Она не хотела звонить Олегу. Девушка, которая тоже сидела за стойкой, сжалилась над ней и сказала:

— Он в бильярдном клубе, — она махнула рукой: — Это там, за рестораном, около боулинга. Мимо не пройдёте, — и добавила: — Он почти каждый вечер играет в бильярд.

Парень скривился.

Она быстро его нашла. Остановилась за пределами светового круга, наблюдая за одиночной игрой. Олег задумчиво ходил вокруг бильярдного стола, покачивая кием и периодически наклоняясь и оценивая обстановку на игровом поле. Потом примеривался и точным ударом клал шар в лузу. После каждого забитого шара он подходил к сервировочному столику и отпивал из высокого стакана какой-то бесцветный напиток со льдом и долькой лимона. Похоже, он пил минералку.

Катя достала телефон и сделала несколько кадров: Олег пьёт воду, запрокинув голову (льдинки бьются о губы); Олег, нахмурив брови, смотрит на шары; Олег стоит в позе бильярдиста, изящно опираясь пальцами левой руки о зелёное сукно. Удар, костяной стук шаров, заполненная луза, наконечник кия взмывает над столом — интересные репортажные кадры.

Она спрятала телефон и подошла к Олегу:

— Привет.

— Катя? — он выпрямился.

В карих глазах мелькнуло смятение, но через секунду пропало. Если он и удивился её появлению, то быстро взял себя в руки.

— М-м… Выпить хочешь?

— Да, тут жарко…

Не спрашивая разрешения, она взяла запотевший стакан и сделала несколько больших глотков. Ледяная вода хлынула в пересохшее горло, и Катя не сразу поняла, что это совсем не вода. Она закашлялась и прикрыла рот ладонью. Олег похлопал её между лопаток:

— Всё нормально?

На глазах выступили слёзы, в желудке разгорался адский огонь. Катя прохрипела:

— Что это?

— Водка с тоником. Ну… Больше водки, чем тоника.

— Боже… Я думала, минералка. Мне нельзя водку.

— Почему?

— Я плохо себя веду, — она хихикнула. — Это Андрей мне рассказывал, потому что обычно я ничего не помню. Вырубает с водки.

— Вот как?

Олег сделал шаг вперёд, и Катя заметила, что он тоже нетрезв. Здорово нетрезв! Его глаза блестели, а лицо раскраснелось. Спутанные волосы падали на влажный лоб, но в таком виде он был ещё прекрасней! Всё существо Кати содрогнулось от желания прикоснуться к нему. Она скользнула взглядом по полным ярким губам — Олег поймал этот взгляд.