– О, заткнись, – огрызается Райх. – Смотри под ноги.

Воцаряется гнетущая тишина. Лес вокруг непроглядно черен. Луна спряталась за бегущими облаками и роняет редкие лучи сквозь густые кроны. Под ботинками пружинит ковер из листвы и хвои, причудливо изгибаются мощные корни и россыпи камней. Пахнет землей и цветущей акацией – после зимней стужи, воздух кажется сладким как мед.

Слышны лишь треск веток и шорох наших шагов. Впереди путеводным созвездием сияют камни барьера, а сердце заклинание бьется в моей руке – удерживать тяжело, вот-вот рассыплется. Мигрень давит в висках, кожа нестерпимо горит. Механически переставляю ноги, всматриваюсь во мрак – он глядит в ответ, ощущаю лопатками. Тихо, будто в могиле. Даже ночные птицы умолкли.

– Темные Земли, – вдруг шепчет Райх. Указывает в темноту справа, куда ведет узкая тропка. Она оканчивается… калиткой. Никакого забора, только два столба и покосившаяся, приоткрытая железная дверь между вековых елей, едва различимая в синеватом свете защитного контура. Я останавливаюсь, чувствуя, как холодные пальцы страха прикасаются к затылку. Триш тенью скользит мимо. Происходящее кажется сном. Усилием воли заставив себя отмереть, делаю знак Райху: пойдем.

Нам нужно дальше.

Вскоре плотная тьма остается за спиной, вместе с лесом демонов и далеким Братством Камня. Я пытаюсь представить его по карте поисковых чар: небольшой замок, отдельные строения раскиданы среди мощных стен – целых ли? Пригоден ли орден для жизни? Какой она будет – завтра?… Скашиваю глаза на Райха и безмолвную Триш, медленно плывущее над землей тело Айви. Кто уйдет, кто останется рядом?

Я знаю ответ, хотя будущее представляется далеким и зыбким: будто нет ничего вне этого мрака, злой тишины и неровного кольца моей магии – хлипкой преграды между нами и хищным миром.

Мы движемся вне реальности, в зоне лимба, где время течет по неведомым законам: мимо проходят секунды или годы? Мне почти все равно. Я дышу чистой силой, что пропитывает каменистую почву, возносится к черным небесам; борюсь со страхом – древний морок не отступает, гонит прочь из запретных земель. Путает мысли. Лишь одна звучит четко: нам здесь не рады. С трудом разлепив губы, спрашиваю тихо, чтобы Триш не слышала:

– Как это случилось? Тварь в тебе. Откуда?

Райх кидает короткий взгляд и отворачивается. Выдыхает:

– Лаборатории.

– Хайме? – Чертов Рамон, ну конечно. Только как он добрался до сына главного спонсора?

– Не совсем. Я пришел с отцом посмотреть на опыты. Хайме обещал расщепить кого-то волшебного на составные части, которые можно было использовать в новом папином лекарстве от артрита.

– Яли. Они расщепляли Яли, я помню эти исследования, – и как бился в цепях огромный зверь с измазанной кровью гривой.

– Наверное, – парень морщится, пожимает плечами. – Он так душераздирающе ревел… Я не смог смотреть и ушел шататься по лаборатории. Там в углу стояла большая клетка, занавешенная черной тканью. Снизу оставалась щель и было видно, как внутри мечется кто-то… Оттуда веяло страхом, таким густым, что можно было пощупать. Я не хотел подходить, но уже знал: это тварь, ее морок. Мне до смерти хотелось увидеть одну. Заглянуть страху в глаза – иначе как бы я стал охотником? – Он поворачивается ко мне. Ежусь, прикусываю губу: я понимаю. Киваю – продолжай.

– В комнате было пусто, все лаборанты и ученые терлись вокруг Хайме и отца в большом зале. Я приблизился и сдернул покрывало с клетки. Чуть не заорал: она стояла вплотную к решетке, вцепившись в прутья. Ее пальцы дымились и облезали.

– Металл, из которого делают удавки и пули для охоты на тварей.

– Да. Он жег ее… лицо. Вернее, морду: ты видел, у нее волчья голова. Тело же, покрытое густой шерстью, напоминает человеческое, только более вытянутое, с четким рисунком мышц. Я решил сначала, что ошибся, и это оборотень… но морок, ужас, который я испытывал, говорил яснее ясного: тварь. Она прижалась обугленным, в свежих рубцах, носом к решетке и смотрела мне прямо в глаза. Внимательно, не отрываясь, не моргая. Я заставил себя подойти ближе. Я чувствовал ее тяжелое дыхание и разглядывал рваные, незатянувшиеся раны на узкой груди. Она вдруг тявкнула: открой. Я решил, что мне показалось, но тварь повторила: давай. Я засмеялся. Щас, я же не больной! Но она прорычала: хочешь перестать быть пустым?…

Он замолкает, облизывает губы. Я нахожу горячую руку и сжимаю. Я знаю, что он ответил:

– Ты хотел.

– Конечно! – Фыркает парень. – Я аж дышать перестал. Она продолжила своим отрывистым лаем, сказала, что отдаст мне часть силы, если я поделюсь своей пустотой. Если спрячу ее и вынесу из лабораторий. Спасу. Они должны были убить ее чуть позже вечером. Тварь предложила мне клятву.

Я вздрагиваю. То же самое проделала Плутон с Зарин. Не верится, что Райх повторил этот путь.

– Я читал о подобном и знал, для тварей клятва крови и верности священна. Все звучало честно. Ее обещание защищать в обмен на убежище внутри моей пустоты… знаешь, она ведь кое-что еще сказала, из-за чего я согласился.

Я хмурюсь. Райх, запнувшись, останавливается. Ждет, пока Триш с телом Айви пройдет мимо, и шагает вплотную, тесней переплетая пальцы. Что-то высматривает в моих глазах. Шепчет:

– Ты не подумай, дело ведь не в магии. Не только в магии. – Он хмыкает. – Я бы не стал освобождать тварь ради чистой силы. Моя пустота… сжирает изнутри. Он голодна и всегда хочет больше. Больше адреналина, больше риска, больше скорости. Я устал так жить. Я все перепробовал и знал: скоро мне нечем будет ее заполнить.

– Поэтому ты рвался в охотники?

Он кивает. Касается моей скулы, обводит подбородок.

– Я надеялся урвать у пустоты еще несколько лет прежде, чем она победит. Я… был чертовски напуган. А тут эта тварь…

– Что она сказала тебе? – Я задерживаю дыхание. Райх обнимает за плечи.

– Что в моей душе дыра, и она займет ее. Заставит замолчать. Я никому не говорил об этом, но она – увидела.

– Дурак, – выдыхаю. – У тебя же на лице все написано.

Райх поджимает губы:

– Но до нее никто не пытался… помочь. Знаю, звучит глупо. Вся эта история дебильная, и позже я миллион раз думал, что совершил ошибку. Ее присутствие сводит с ума не меньше пустоты. Она злая, перепуганная, отчаявшаяся и очень уставшая. Я не могу больше носить ее. Это разрушает.

– Вы слишком похожи, – говорю мягко.

– Да, – Райх хмурится до жесткой морщинки на переносице. – Да.

– Вы долго будете стоять? Айви нужно в лазарет, – голос Триш заставляет Райха вздрогнуть и отшатнуться. Я прикусываю губу. Взъерошиваю волосы на затылке:

– Все равно нам необходим привал. Нужно обновить чары, – Триш, подумав, кивает. Склоняется над Айви. Колдует бережно, ловко сплетая заклинания – выходят куда чище моих, где накручено усиливающих сигилов. Чувствую укол зависти: хотел бы я так. Без карточек, без сложных расчетов, а как получается в первые минуты после открытия портала, когда драконье проклятие в моих жилах берет свое, стирая неуверенность, вину, одиночество.

Легко. Хочется, чтобы было – легко.

Но мне сложно. Идти, заставляя расступаться густой подлесок, ощущать затылком серебряный взгляд Райха, думать об Университете, магах в Отрезке, Советниках – людях умных и хитрых, талантливых и сильных, которые только и ждут возможности уничтожить меня. Убить. Невесело хмыкаю: вот оно, Триш, теперь только и волнений, что о живых. На мертвых меня уже не хватает. Даже Раймонд Аваддон со своими полными любви и боли записями остался по ту сторону портала – чем бы ни закончилась его история.

Лес редеет вместе с ночью. Ноги гудят, ноет поясница, но впереди синий свет туманом просачивается между стволов – наконец-то.

– Пришли, – Триш опускается на поваленную сосну. – Мы останемся здесь, мне нужно передохнуть. – Обхватывает себя за плечи, прячет белесые глаза за отросшей челкой. Медленно приблизившись, опускаюсь на колено и оставляю рядом сердце защитного контура. Закрепляю волшебство кровью, порезав ножом запястье. Говорю: