Нина морщится, копаясь в бумагах:

– Мы возвращаемся к началу: Советников сложно убить.

Возражаю:

– Их необязательно убивать. Есть другой способ, – я встаю и начинаю расхаживать по комнате, как всегда в моменты волнения. Присутствие Нины смущает, но к черту стыд, я впервые рассказываю кому-либо свой невероятный план:

– Советником становится каждый, вписавший жизнь в Камень. Камней девять, но если найти десятый, одиннадцатый и так далее, то можно тоже стать Советником. Сделать Совет из двадцати человек, тридцати! Чтобы перевес любого голосования был на нашей стороне… – замираю, пережидая стук в дверь. Нина глядит испуганно, но я узнаю тихие дробные удары, какими обычно стучится Смуглянка. После его ухода продолжаю:

– Философские камни были изъяты из Первичного Портала. В дневниках я нашел точку, в которой начинается путь к нему. Но дальше – нужно искать подсказки по книгам и на месте, если они вообще сохранились… По итогу, таков был мой план. Я собирался реализовать его летом, во время отпуска. Сначала подготовиться и найти Камень, потом уже с Эдом – орден, и тогда открыть все в Университете. Шаг за шагом – может и получиться, но сейчас нужно действовать быстро и наверняка. Поэтому я не думаю…

Я развожу руками и умолкаю. Нина тоже долго молчит. Так долго, что я начинаю чувствовать себя психом. Щеки и грудь опаляет жаром. Отхожу к окну и поворачиваюсь к девушке спиной, вцепляюсь в подоконник. Глажу вырезанные инициалы в углу: В.Ф. Висия Фредерик. Изначальные сгорели с ним, эти оставил я сам. Сердце колет. Я вдруг костями чувствую, как много лет прошло, как много я прожил – без него. Четыре года отсюда кажутся вечностью. Даже тонкий, зачитанный до желтизны дневник Висии сжался в мыслях до единственного последнего слова: надежда. Его послание в будущее. Мое наследие.

Больно дышать. Прижимаю ладонь к груди, считая вдохи-выдохи. Сейчас мне не дотянуться до него, все воспоминания поблекли в памяти, заслоненные временем. На секунду я забываю даже лицо: черты рассыпаются осколками в калейдоскопе – не склеить, и так легко порезаться…

Бросаю короткий взгляд на мутное, треснутое зеркало в шкафу – единственную вещь, пережившую пожар. В ней проще всего разглядеть Висию, будто часть его осталась в серебристых глубинах… но сейчас не выходит.

– Я думаю, у тебя получится, – как сквозь туман доносится голос Нины. – Эрлах, я правда думаю, что этот план… лучшее, что у нас есть.

Горько усмехаюсь. Паника отпускает горло, и получается ответить:

– Так себе расклад.

– Если вы выйдете одновременно с Эдом – шансы удвоятся! – Она подходит ближе и кладет мне руку на плечо. – Ты станешь Советником и всех спасешь, или мы спрячем их в Братстве Камня, а потом решим, что делать дальше. Или даже нам повезет, чтобы сработали оба варианта!

Хмыкнув, качаю головой. Волосы щекочут щеки:

– Опять если. А если ничего не сработает? И мы только потеряем время?

– Кто-то останется в Университете, чтобы быть в курсе событий и вмешаться, если что. Или позвать вас обратно.

– Кто-то? – Оборачиваюсь.

– Я, – просто отвечает Нина.

========== Часть 2 ==========

Я действую будто во сне. Все кажется нереально четким и светлым, звуки – чистыми, а запахи – плотными, можно дотронуться. Тонкий аромат одеколона Олафа холоден и гладок, а кофе Смуглянки пахнет шероховато кисло – наверняка растворимый. Мои заместители явно не понимают, что я им говорю, и приходится с нажимом повторить:

– Я знаю, что обычно наши учения проходят летом, и что никакие тесты еще не подготовлены, но мне нужно, чтобы весь блок убрался к черту на рога и потерял спутниковые телефоны по дороге. Вы понимаете? Я хочу, чтобы никто, кроме меня и доверенных лиц, не мог с вами связаться.

Парни переглядываются. На бледном лице Смуглянки появляется понимание. Олаф морщит лоб:

– Это как-то связано с инструкциями, которые ты получил от Совета?

– Да, но я не могу говорить об этом, – присаживаюсь на край стола. Мы разговариваем в пустом классе, где обычно ведутся лекции для новичков блока. Класс большой, а людей здесь дай бог если человек пять бывает. Я чувствую грусть острой иглой у сердца: с каждым годом все меньше магов попадает в Университет. Чудеса отмирают, и уже нет нужды в многочисленных отрядах – как в древние века, когда еще жили драконы.

Пустые парты блестят под солнечными лучами, крутятся пылинки и пахнет деревом. Олаф чешет бороду, Смуглянка думает, постукивая карандашом по ярким губам. Говорит, понизив голос:

– У нас будут проблемы по возвращении.

Поправляю, пожав плечами:

– У меня. Я все улажу, обещаю.

– В архиве есть старые тесты, – невозмутимо произносит Олаф. – Тридцатилетней давности или типа того. Возьмем и доработаем, займет пару дней.

Качаю головой:

– Сегодня. Завтра выдвигаетесь. Нужно оповестить весь блок прямо сейчас, выдернуть с миссий, из отпуска, откуда угодно. Завтра к ночи вы должны уйти. Уйти тихо, незаметно. Маленькими группами. Никто не должен распространяться об учениях. Вы должны раствориться в сумерках.

– Невозможно, – Смуглянка. Уже просчитал время для сборов вещей и оборудования, людей и провизии, представил шумный балаган у корпуса.

– А ты? – Олаф. Переживает обо мне.

Улыбаюсь. Какие же они разные.

– Я буду в порядке. А вам предстоит сделать невозможное реальностью. Поэтому поспешите, – встаю, заканчивая разговор. – Мне еще подсунуть Адамону приказ об учениях так, чтобы он не заметил. Идите, и держите меня в курсе.

– Да, капитан, – отвечают хором. В последний раз касаюсь нагретого осенним солнцем дерева и выхожу в прохладу коридора. Паркет скрипит под ногами. Гляжу в спины удаляющихся парней и думаю: только бы они справились. Лишь бы не отправились добывать тварь в Отрезок.

– Пусть все получится, – шепчу неясно кому, сворачивая в переход к администрации. – Пусть никто не заметит их ухода.

Пусть Адамон, помятый и отекший после бессонной ночи, подмахнет мои бумаги, не читая:

– Мне нужно разрешение на миссию.

Я кладу папку перед мужчиной. В кабинете ярко горит верхний свет, делая руки трупно-голубыми, в серых пятнах. Бумага, наваленная в беспорядке на столе, сияет холодным белым. Колет глаз золотая табличка: Адамон А. Влодек.

– Сейчас?! – Мужчина снимает очки и трет переносицу. – Вы в своем уме, Даниель?

– Я думаю, что нашел дракона, – добавляю гордую улыбку и торжества в интонации. – И уверен, Совету он понадобится в самом ближайшем будущем.

Адамон замирает. По-новому глядит на мою папку. Придвигает к себе и открывает. Жду, пока он пытается вникнуть в галиматью, которую я насочинял. В ней и Байра не разберется сходу, но я чувствую, как сжимается желудок и напрягаются плечи, усиливается жар на коже. Лишь бы он не заметил, продолжаю:

– Мне понадобится несколько человек. Патриций Каас, непременно. Ее видение поможет заполнить пробелы в моих данных. И Айви Ноэль – у него случаются всплески огня, поэтому парень будет полезен, если наткнемся на ловушки от наследников пламени. Кто-нибудь из медиков, ожидаю рекомендаций Гийота. Я хочу выдвинуться завтра утром. Мои обязанности будут исполнять Олаф и Смуглянка, они уже в курсе. Если все пойдет по плану, дней через семь-десять мы вернемся с точными координатами зверя.

– Мне нужно обсудить это с Советом, – бормочет Адамон, перелистывая страницу. Этого я и боялся.

– Думаю, у Совета сейчас хватает других дел, – склоняю голову набок. Прищуриваюсь:

– Вы же знаете, что они одобрят.

Адамон вздыхает и признается:

– Я ничерта уже про них не знаю, а с вами всеми с ума можно сойти. Теперь еще этот спонсорский сынок… – мужчина вдруг светлеет лицом и поднимает на меня глаза. Мне это не нравится. – Возьмете с собой пятого человека.

– Кого? – Нехорошее предчувствие обдает холодом позвоночник.

– Райха Ирве, сына нашего главного спонсора. Он номинально признан магом Университета, хотя пустой и толком ничему не учился. Парень хочет на миссию, всю плешь проел отцу, а тот – мне. У вас как раз задача без риска, и ты позаботишься о пацане. Выгуляешь, расскажешь пару баек. Пусть вернется счастливым, с ворохом впечатлений, глядишь – профинансируют вам ремонт корпуса.