Вивиан кивнула. И бросив задумчивый взгляд в темный холл, спросила:

— А слуги, Кендал? Они ведь приходящие. Нет, если все так, как ты говоришь, мы можем временно отказаться от их услуг, однако…

— Пока что это лишнее. Конечно, в нынешней ситуации слишком сильно полагаться на их неподкупность не стоит, но, смею надеяться, хорошая прибавка к жалованию поможет прислуге пережить личный досмотр по утрам. С кухаркой и горничными, правда, могут возникнуть некоторые трудности — но я завтра утром поговорю с Айроном, в боевом корпусе достаточно женщин… Как бы то ни было, этим я займусь сам — слуги придут к семи, заседание чрезвычайного совета начнется в десять, а совет магистров завтра будет отменен. Даже если гонец от верховного мага явится за час, я успею решить вопрос с прислугой. А ты тогда возьмешь на себя Мелвина и госпожу Делани. Хорошо?

Герцогиня, снова кивнув, с легкой тревогой взглянула мужу в глаза:

— Мелвин здесь, но Нейл… Ты сказал, что предупредил его об этой напасти, и все же мне неспокойно, Кендал. Бар-Шабба за многие тысячи миль от нас! Ты уверен, что там до него не доберутся?

— Нет, — честно ответил герцог. — Но я уверен в нем, Вивиан. Наш сын не дурак и он будет осторожен.

Она опустила голову.

— Надеюсь, ты прав…

— Я тоже, — негромко отозвался Кендал и встал. — Пойдем спать, дорогая. Рассвет не за горами, а я, признаться, совершенно выдохся. Дать тебе снотворной настойки? Боюсь, после моих новостей ты точно не уснешь.

Вивиан, подумав, кивнула. Следом за мужем поднялась из-за стола, вновь бросила взгляд в сумрачную глубину холла и поежилась.

— Кажется, — пробормотала она, — скоро я, как Мелвин, начну спать при свете!.. Что творится с этим миром, Кендал?

Герцог эль Хаарт невесело улыбнулся.

— То же, что и всегда, любовь моя, — сказал он. — Ничего хорошего.

Конец января в Бар-Шаббе выдался тихий и ясный. Ушел промозглый осенний сумрак, растаяли тучи, и над островом вновь засинело небо. Солнце, пусть оно и не давало тепла, играло разноцветными искрами на снегу, мороз возвращал щекам давно пропавший румянец, всё вокруг оделось в чистое, белое — не погода, а загляденье!

Нейл, на мгновение подняв голову от лабораторного стола, бросил взгляд за окно. До чего же на улице славно! Сейчас бы бросить опостылевшие склянки, стянуть робу, хлопнуть дверью — и на волю… Азат говорит, что на Береговой залили каток, там теперь не протолкнуться. Особенно вечером, когда в школе заканчиваются занятия, и учебные корпуса пустеют: все адепты от мала до велика, излечившись от осенней меланхолии, стекаются вниз, торопясь наверстать упущенное за день. Оно и понятно: к середине февраля, если не раньше, вновь задует влажный, студеный ветер, вернутся метели, и кончится праздник — теперь уже до самой весны.

Адепт эль Хаарт вздохнул и заставил себя сосредоточиться на работе. Торчать в лаборатории ему до смерти надоело, но приближались квартальные зачеты, и лучше было подготовиться к ним сейчас, в тишине и покое, пока у столов не столпился весь курс. «Зато потом первым все сдам и неделю буду баклуши бить, — утешая себя, подумал Нейл. — А погода… Так ведь все равно холод собачий! Охота была уши морозить» Он подтянул сползший к запястью нарукавник и склонился над горелкой. Закрепленная над огнем на кронштейне пузатая колба уже нагрелась, желто-зеленая мутная смесь в ней начала пузыриться. Теперь главное не упустить момент, когда жидкость начнет менять цвет. Нейл подвинул поближе каменную ступку с измельченными в порошок корнями белозерки, зачерпнул мерной ложечкой ровно полторы унции и замер, как кот, изготовившийся к прыжку. Смесь, с каждой секундой становясь все прозрачней, перешла в густую синеву, потом посветлела, сделавшись ярко-голубой, и наконец перецвела в лиловый. На поверхности заплясала розовая пена. Пора. Адепт эль Хаарт занес ложечку над горловиной.

— Ага, попался!

Громовой голос, раздавшийся у самого уха, заставил Нейла вздрогнуть от неожиданности. Ручка мерной ложки предательски заскользила в пальцах, порошок просыпался на горелку — и взвился фиолетовым пламенем под самый потолок. Колба на кронштейне, треснув, разлетелась вдребезги, лиловая жижа выплеснулась на мраморную столешницу, раскаленная горелка, покрывшись маслянистыми радужными пятнами, зашипела, вздуваясь изнутри…

— Ложись! — взвыл адепт эль Хаарт. Отшатнулся от стола, сшибая с ног кого-то за своей спиной, и вместе с этим «кем-то» рухнул на пол, прикрыв голову руками.

Раздался гулкий хлопок, в стороны полетели оплавленные кусочки металла, лабораторию заволокло удушливым синеватым дымом. За дверью послышались встревоженные голоса.

— Эль Хаарт, чтоб тебя разорвало!.. — давясь кашлем, простонал рядом все тот же голос. Нейл, теперь уже узнав его, улыбнулся.

— На твое счастье, все-таки не успело, — прокряхтел он, поднимая голову. Сквозь сизый туман еле-еле проступали очертания громоздких лабораторных столов. Фиолетовое пламя на ближайшем из них уже начало затухать. — Здравствуй, Райан…

За взрыв в учебной лаборатории им обоим, конечно, попало. И с уборкой пришлось повозиться — драили стены, пол и потолок в четыре руки почти что до самого вечера. Стоимость загубленного инвентаря возмещать пришлось Нейлу, как лицу, проводившему опыт, поэтому как бы талантливо Райан Рексфорд ни разыгрывал удушье, младший товарищ остался к его «мучениям» слеп и глух.

— Нечего тут умирающего лебедя изображать, — сердито сказал он другу. — Ты мне, между прочим, эксперимент загубил. И заикой едва не оставил. Так что бери метлу и присоединяйся!

Сын магистра щита, страдальчески кривясь, покорился. Разрушения, слава богам, были не слишком глобальными, а репутация у обоих адептов — хорошая, так что их пожурили, простили и отпустили. Райан, в качестве извинения, пригласил товарища отужинать в одном из трактиров на Береговой, Нейл отказываться не стал — и в девятом часу они оба уже сидели за столом в просторном, ярко освещенном зале, уплетая за обе щеки сочную баранину на ребрышках.

— Ты откуда в лаборатории взялся? — слегка утолив голод, наконец спросил адепт эль Хаарт. — И где пропадал столько времени? Я тебя, кажется, больше месяца толком не видел.

Райан, от души приложившись к своей кружке с элем, утер с губ пену.

— Доживешь до четвертого курса — узнаешь, — состроив скучливую гримасу, ответил он. — Зачеты квартальные на носу, пришлось побегать… Зигги, вон, так вообще еле живой и похудел фунта на четыре, бедняга. Ты лучше скажи, что у тебя в колбе той было? Глаза до сих пор слезятся.

— Пенный гриб, фосфор и листья реннеи на спирту. Плюс порошок корня белозерки, так что ты еще дешево отделался… А мне теперь заново все начинать — реннею нужно не меньше двух недель настаивать, чтобы реакция пошла.

Рексфорд пристыженно крякнул. И бросив взгляд на пасмурно жующего друга, подвинул к нему поближе блюдо с бараниной:

— Ну прости. Хочешь, еще пирога с почками закажу?

— Не надо. Я и так сейчас лопну, — Нейл утер губы салфеткой и откинулся на стуле, обхватив пальцами стакан с лимонной водой. — Уф. Однако, торфа они тут не жалеют! Взмок уже весь.

— Да, топят не покладая… — Райан, отвлекшись на чей-то веселый оклик из дальнего конца зала, вскинул руку в приветственном жесте и встал. — Я сейчас.

Он, улыбаясь, отошел от столика, а Нейл, оставшись один, приник губами к стакану. Прохладная лимонная вода с медом и корицей приятно освежала — и что они находят в том эле?.. Горечь одна да пена, только еще больше пить после него хочется. Он с удовольствием сделал новый глоток и огляделся. Хорошее место. Они уже бывали здесь раньше, с Райаном и Зигги — и Фаизом, конечно, куда же без него… «Надеюсь, сегодня этого змея нелегкая не принесет», — подумал адепт эль Хаарт, вспомнив ту нечаянную встречу в «Орле и полумесяце». На всякий случай пристально оглядел шумный зал, никого похожего на ан Фарайя не увидел и снова расслабился. Трактир и правда был что надо. Не дом Лусетиуса на Парковой аллее, ясное дело, но кормили здесь точно не хуже. И столов достаточно, не придется за две недели заказывать, чтобы на пару часов попасть во святая святых… Нейлу в начале марта исполнялось девятнадцать, и пусть дата была не круглая, он планировал отметить ее как следует. В конце концов, не всё же Райану платить! А тут как раз и повод будет. Тем более, отцовское содержание все одно особенно не на что тратить, и с сентября там порядочно накопилось. «Позову Зигги, Райана. Азата, само собой… — думал Нейл. — Фаиз перебьется — еще на собственном празднике гадости выслушивать не хватало! Он мне это, конечно, припомнит, но без приглашения не явится, гордость не даст. Так что повеселимся на славу! Интересно, а шааширы тут подают? Было бы совсем хорошо» Нейл допил свою воду и вернул стакан на стол. К шааширам, что греха таить, он в последнее время порядком пристрастился. Не без помощи Азата, конечно — алмарцам хмельного нельзя, этот закон даже Фаиз соблюдает, но они тоже люди и ничто человеческое им не чуждо. И Нейл с новым другом очень весело проводили время, валяясь на расшитых подушках и потягивая ароматный пар из шаашира — под пряный желтый чай из крошечных треугольных пиал и восточные сладости. Курильни, куда ходили Азат и его товарищи, были попроще заведений, где обычно кутил Райан Рексфорд, но Нейл, в сущности, особенной разницы не видел: чисто, обслуживают хорошо, да и ладно! Зачем без толку швырять золото направо и налево? Если Райан иначе не может, так боги с ним, пусть, к чему рыться в чужом кошельке, но сам Нейл считал такое мотовство бессмысленным. Ему, воспитанному в умеренности, привычней и комфортней было с Азатом, который знал счет деньгам. К тому же, сосед был одних с ним лет, и за ним не нужно было тянуться, как за Райаном, пытаясь казаться лучше, чем ты есть на самом деле… Это подкупало. Так что отсутствие старшего товарища адепт эль Хаарт пережил без особых потерь для себя, хоть и чувствовал теперь смутные угрызения совести. Все-таки, Райан был ему другом!