Кассандра в ответ не проронила ни слова. Уставившись в пол, она молча выслушала все, что ей было сказано, вернулась в казарму, не раздеваясь, упала лицом в подушку и впервые за все эти тяжкие месяцы дала волю слезам. Она рыдала так горько, так отчаянно, что даже Кайя, этот образец замкнутости и равнодушия ко всему, что лично ее не касалось, отложила учебники, Сельвии изменил ее дар утешения, а Орнелла впервые не нашла, что сказать. Они втроем молча стояли у кровати Кассандры, растерянно глядя то на ее вздрагивающие плечи, то друг на друга, стояли долго, едва ли не час, пока захлебывающиеся рыдания не начали потихоньку стихать, и только тогда кадет эль Тэйтана рискнула все-таки подать голос.
— Кэсс, — позвала она. — Кэсс, ну брось… Ну право слово, с кем не бывает! Ну дурканул твой балбес, так ведь всего разок, и без трагедий обошлось! Не выгонят же тебя за это, в самом деле?
— Хотели бы — уже выгнали, — неловко поддержала ее кадет Освальдо. — Без всяких разговоров.
— И правда, Кэсси, — ласково добавила кадет Д'Ориан, уже немного совладавшая с собой, — погоди расстраиваться!.. Зверь просто застоялся, капитан эль Моури, конечно, это понимает. И ведь она же ничего такого не сказала, ни тебе, ни совету? А обещания… Это, может, так, для острастки…
Кадет Д'Элтар не ответила, даже не пошевелилась, так и осталась лежать лицом вниз.
— Кэсс, — выждав еще минуту, повторила Орнелла, — ну хватит, правда! В самом деле, это же не конец света!
— Кому как, — негромко обронила Кайя, задумчиво теребя кончик длинной косы. Сельвия бросила на нее предупреждающий взгляд, но кадет Освальдо только покачала головой:- Бесполезно сейчас. Пусть сперва успокоится.
— А толку? — сердито передернув плечами, буркнула Орнелла. — Тебе легко говорить. Ты и с дракона, небось, в жизни не падала, уж тебе-то отчисление не грозит.
— Если б не принц, меня бы даже не зачислили, — спокойно отозвалась Кайя. — А если б не твои деньги, то и тебя бы здесь не было.
— Девочки!.. — умоляюще прошептала Сельвия. — Перестаньте! Ей же и так плохо! Кэсси…
— Оставьте меня в покое, — глухо донеслось с кровати. Кассандра еще глубже зарылась лицом в подушку и закрыла голову руками, словно стремясь отгородиться от всего остального мира. Ее соседки вновь переглянулись. Сельвия жалостливо вздохнула, Кайя пожала плечами, Орнелла, засопев, воинственно вздернула нос.
— Ладно! — после паузы сказала она. — Действительно, пускай успокоится. Завтра поговорим!..
Однако к утру Кассандра успела взять себя в руки. Поднявшись еще до горна, она привела в порядок мятый мундир, сама заплела косу, не дожидаясь Орнеллы, и на построение явилась одной из первых, как ни в чем ни бывало. Осторожные расспросы подруг кадет Д'Элтар оставила без ответа, лишь коротко поблагодарив за участие и уверив, что с ней все в полном порядке. Судя по ее спокойствию, так оно и было — разве только Орнелла в ответ с сомнением качнула головой, однако и она не рискнула опять соваться с утешениями. Слишком уж разительной была перемена в подруге. «Лучше не трогать пока, — искоса поглядывая на Кассандру во время завтрака, думала кадет эль Тэйтана. — Еще сорвется сызнова, да при всех — а после, с ее-то гордостью, еще руки на себя наложит, чего доброго!» Орнелла сунула в рот ложку с кашей и, жуя, про себя сострадательно вздохнула. Кассандра была ей подруга — первая подруга за всю жизнь, и она больше чем кто-либо во всем Даккарае мечтала о небе. Отчего же именно к ней боги так несправедливы?.. Обидно! Вот взять ту же Сельвию — да ей ведь что дракон, что лошадь, что, небось, курица какая, всё едино: ей лишь бы со зверьем возиться, лечить да выхаживать; из драконариума ее на аркане не вынешь, кошки к ней ластятся, псы цепные руки лижут — даром не нужно ей ни небо, ни чин, на них семья настояла, а поди ж ты! Опилок ни разу не нюхала!..
А она сама? Та, которой балы, флирт и светская жизнь милее всего на свете — ей за что такое везение?.. Добро бы, подобно Кэсс, рвалась и мечтала, так нет же! Ей, также как и Сельвии, Даккарай не нужен, и ноги б ее здесь никогда не было, если бы… Задумчивый взгляд ореховых глаз медленно поднялся от миски с кашей, скользнул по шумной, переполненной кадетами столовой и остановился на длинном столе справа: там сидели второкурсники. И он. Эти широкие плечи, эти медные кудри, этот твердый, упрямый подбородок… «Ах, Ричард!» Второй сын графа де Кайсара, словно почувствовав на себе ее тоскующий взгляд, обернулся — но кадет эль Тэйтана уже вновь сосредоточилась на завтраке. Владеть собой она умела куда лучше Кассандры. Ричард!.. Такой красивый, такой спокойный, такой недосягаемый! Только из-за него она здесь, только ради него терпит все это — караулы, наряды, вечную усталость и недосып, необходимость подчиняться приказам тех, кто за стенами Даккарая лишь склонился бы перед ней в глубоком поклоне со словами «ваша светлость!», только мыслью о нем она держится, моя посуду и вычищая пропахшее мускусом стойло — а ему все равно!
Ложка царапнула дно опустевшей тарелки. Орнелла отодвинула ее в сторону и потянулась к кружке с тем, что в Даккарае почему-то называли «кофе», хотя ничего общего эти напитки между собой не имели. Ричард… Ну можно ли быть таким слепым, таким глупым?.. У де Кайсаров почти ничего нет, кроме титула да древности рода, а Ричарду и первого не светит, следующим графом станет его старший брат. Она же — хозяйка всего Верхнего Предгорья! У нее рудные шахты, каменоломни, плодородные земли, ее первенец будет герцогом эль Тэйтана! Неужели этого мало?! И разве она сама — такой уж невыносимо тяжкий груз, который нельзя взять хотя бы довеском?.. Орнелла привычно заскрипела зубами — мысленно, конечно же, лицо ее при этом ни капли не изменилось, оставшись все таким же отрешенно-равнодушным. Уж что-что, а искусство держать хорошую мину при плохой игре ее светлость успела постигнуть в совершенстве. Ричард! Прекрасный, как статуя Антара, и такой же бесчувственный — только, увы, к ней одной. Что он высмотрел в той девице? На что он рассчитывает, когда ей суждено стать женой его брата? Почему он никак не желает понять, что она, Орнелла, — лучшее из того, что он когда-либо сможет получить? Да любой из молодых дворян Геона в лепешку бы разбился лишь ради нее одной, без оглядки на титул и золото! Любой! Кроме него…
А ей без него белый свет был не мил. Еще шестнадцати лет, вскоре после того, как Орнелла начала выезжать, на балу у графини Стрэттон она встретила Ричарда де Кайсара и полюбила его с первого взгляда. Сердце ее трепетало при одном только звуке его голоса, его мягкая улыбка преследовала ее во сне и наяву, а когда им случалось танцевать на каком-нибудь очередном вечере, она таяла в его руках, как горячий воск — и тем больнее было ей понимать, что ее чувства, увы, не взаимны. Она пустила в ход всё свое обаяние, она испробовала все средства, от тонкого флирта до демонстративной холодности, от дружеского участия до откровенной лести, но все было напрасно. Ричард остался равнодушен и к ней, и к ее ухищрениям. Орнелла бесилась, строила новые планы осады этой неприступной крепости, которые, как и все предыдущие, один за другим рассыпались в прах, а потом узнала… Дело было не в ней, дело было в другой. Эта девчонка, без пяти минут невеста его старшего брата! Как он смотрел на нее тогда, на пикнике!.. Этот взгляд брошенного пса, полный любви и тоски, взгляд приговоренного, который уже ни на что не надеется — невыносимо! И он был предназначен не ей, Орнелле, а той, что рядом с ней смотрелась бледной тенью, той, которой Ричард был не нужен, в отличие от нее самой! И он готов был с этим мириться!..
Осознав страшную правду, Орнелла проплакала несколько дней подряд, но в конечном итоге пришла к выводу, что не так уж все и плохо. Эта девчонка обещана будущему графу де Кайсару, а это отнюдь не Ричард. Не будет же он до седой старости хранить ей верность? Пусть! Повздыхает, помучается, поздравит брата с женитьбой — и рано или поздно сам задумается о том же. А уж Орнелла постарается к тому времени занять в его жизни как можно больше места — чтобы другого выбора у него попросту не осталось… Чуть успокоившись, деятельная герцогиня эль Тэйтана взвесила все за и против и решив, что цель оправдывает средства, подала прошение в совет Даккарая. Ричард де Кайсар как раз перешел на второй курс, значит, ближайшие несколько лет он проведет в стенах школы — и у нее появится возможность подобраться к нему поближе. А там дело за малым! «Уж в Даккарае эта девчонка точно не будет маячить у него перед глазами. А я — буду, — твердо решила Орнелла. — И своего добьюсь».
