Воспитанники стали грести сильнее, повернули налево, сменив курс, и продвигались к островку. С каждым ударом весел лодья двигалась по морским просторам, а ветер становился сильнее, на небе показалась чернющщая туча, заволакивающая все небо. Моряки старались ворочать веслами еще быстрее, наконец они смогли достигнуть берега, выскочили из лодки, взяли ее за борта и приподняв, потащили ее на берег.
– Пещера, Гун, – закричал Сирак, показывая рукой на открытый зев горы.
– Кнут, Улль, Вур берите горшок с огнем и рыбу, тащите все в пещеру, а мы лодку подальше от волн отнесем.
Юноши схватили добычу и бегом понесли в пещеру, отнеся все, вернулись опять, сложили в порядке, уже стал накрапывать дождь, и сильнейшие волны били уже в берег, но до лодки не доставали, по крайней мере пока. Рядом ваялось бревно, и его Улль потащил в пещеру, подняв передний конец дерева, с множеством ветвей. Отроки перенесли весь скарб в убежище, и укрепили лодку камнями на берегу. Ватажники стали отламывать ветви от дерева, и складывать в углу пещеры, а Арий и Вур готовили место дя очага, ножами в песчаном полу пещеры делая округло углубление, Сирак и Кнут взялись потрошить рыбу. Дело спорилось, а снаружи уже бушевал шторм, ливень поливал остров и море, вода с неба лилась на воду в море. Гун и Улль сначала ломали ветви, потом их великану Тал подал маленький бронзовый топорик из своего мешка. Дело пошло быстрее, Улль нарубил топором много веток, уже образовалась куча щепок, годных для розжига, но юноши продолжали, пока не подготовили кучу дров на ночь. Тем временем и очаг был готов, и двадцать рыбин выпотрошили.
Гун, как происходивший из племени лесовиков, стал складывать костер, положив туда и поленья, а в середину для розжига приготовил щепки. Улль принес священный горшок с маленьким огнем, выудив бронзовыми щипцами из середины пару углей вишневого цвета и бросил их на приготовленные другом щепки, а тот стал раздувать пламя. Он дул и дул, раздувая щеки, лио покраснело, и вот, занялся огонь, щепки стали разгораться, и Гун стал потихоньку голодного духа огня подкармливать кормом больше и больше, и вот, на полу пещеры уже весело трещал огонь, освещая и обогревая отроков. Улль взял за плетеные ручки сосуд с углями и убрал его в углубление пола пещеры, закрыв его глиняной крышкой. Ватажники расселись около костра, лица были у всех веселые, а поскольку рыбу на прутиках воткнули вокруг огня жарится, то скоро лица должны стать просто довольными. Юноши расслабились, напряжение с лиц ушло, сменилось весельем. Вдруг Гун нахмурил брови, и посмотрел с непониманием на Улля.
– Как ты … – он мучительно подбирал слова, – узнал про ненастье, – он медленно говорил, будто выдавливал из себя фразы, как будто боялся ответа.
Улль улыбнулся в ответ, лишь хлопнул друга по плечу, и повернул жарящуюся треску, но заметил, как на него смотрят другие юноши.
– Почувствовал, я. Я всегда чувствую Гун. Могу лишь сказать, что это совсем неприятно, не так, как в сказках, которые любит расскаывать Сирак. Вот так-то.
– А как это?.. – спросил тихим голосом Арий
– Голова страшно болит, давит все, – медленно говорил Улль, пытаясь все передать словами, – но не говорите никому больше.
– Мы не скажем, – громко все сказали.
– Сейчас бы уже все шли по Ледяному Мосту, если бы не ты, Улль, – вымолвил Гун, – никто бы не доплыл, а доплыл бы, все равно замерз бы потом. Нам с тобой повезло.
– Хватит тебе, – сказал Улль, – давайте есть, рыба готова. Снимайте прожаренную с прутиков.
Отроки сняли готовую рыбу, и насадили на прутья еще одну часть чищенной рыбы. Готовую, прожареную положили в большую миску, и ждали, пока остынет.
– Сирак, расскажи что-нибудь, расскажи, – закричали все.
– Короткую историю, а то есть хочется, -согласился он, – Так вот, сказка о Близнецах, – и он быстро взглянул на Улля, – давным -давно, в дальней земле, родились у женщины Близнецы, мальчик и девочка, росли они росли, и не было никого более пригожих и разумных, и охотились на зверя всякого вместе, а мальчик был сильным охотником, а девочка и охотница знатная и умница-разумница. Но пошел раз мальчик но охоту в Темный лес, и похитили его Гуси -Лебеди, и понесли его в Царство Небесное, к Илиосу и Лето, а понравился мальчик богам, – и опять взглянул Сирак на кудрявого великана, – и пошла девица за братом своим неразумным, и увидела она реку огненную, что отделяет мир живых, и прошла ее, а дальше была пещера с ходом тайным, и забыла про страх девица и прошла путаный путь, и увидела Священную яблоню, так что близка была цель ее. Ибо яблоки были не простые, а молодильные, но не соблазнилась девушка, не стала их есть, иначе бы в Царстве Богов осталась, лишь сорвала по яблоку себе и брату, что бы в мир живых вернутся. И пришла она на развилку Миров, и взяла с собой за руку брата любимого, и повела его Дорогой Туманов, и обратно, мимо яблони, и провела через путь Путаный пещерой подземной, и съели они по яблоку, и смогли тогда пройти через Огненную Реку. А добыть и вернуть их в Царство Богов Гуси-Лебеди не могли, ибо отведали они плоды познания, и были они одни в Царстве Богов, и вернулись оттуда.
– Вот почему, Улль, все люди Близнецов опасаются и надеются на них, – закончил рассказ Сирак.
У всех отроков были задумчивые глаза, все смотрели куда то вдаль, через пламя им открывалось нечто неведомое. Даже Улль задумался, как будто увидел что-то перед собой в тумане, явное и неявное, он был или не он, и сестра рядом, но одежда непривычная, а оружие у них только копья из кости животного. Он и не видел такого никогда наяву.
– Рыба готова, – всех отвлек Кнут, – давайте поедим.
Все разобрали по рыбине с миски, чуть присаливая еду, было очень вкусно, особенно после тяжелого дня. Хлеб разделили на всех. Юноши быстро очистили блюдо, и поставили готовить рыбу назавтра, что бы отплыть, как море успокоится. Пока все доели, рыба испеклась, пищу спрятали от животых, накрыв пустым сосудом, и достав фляги, напились воды.
– А Близнецы Боги или люди? – спросил Арий Сирака.
– Кто как толкует, помнишь Семеро толковали, что они порождение Илиоса и Лето, другие говорят что Они лишь воплощение их на Земле, одно точно говорят, что живут они как люди, и умирают как люди, но возносятся как боги.
– Как же их зовут, – спросил Тал, подпирая подбородок правой рукой.
– Сестру зовут Светоч- Во -Тьме, а Брата именуют Царем Горы, – усмехнулся Сирак, – Семеро еще много нам расскажут, а там и Посвящение нас ждет.
– Расскажи еще чего-нибудь, – попросил Улль, – недолгую, да и заснем быстрее.
– О очарованных Братом. Так вот, плыл однажды на малый остров в челне, и увидел людей на малом острове, те хотели напасть на Сына Лады, а тот их заколдовал, и стали они дельфинами-очарованными, и бросил он их в море, и сопровождают теперь дельфины людей, ждут когда снимут с них чары ведуны.
Тал смотрел вверх, и размечтался, как здорово плавать с дельфинами, только не в таком ледяном море, но может быть, где то есть теплые моря.
– Спать надо ложиться, -сказал Гун, -одевайтесь потеплее.
И сам натянул вязаную рубазу из своего мешка и надел сверху куртку, подкладывая кожаный мешок под себя. Другие тоже стали готовится, одевая на себя запасные вещи. Легли поближе друг к другу, что бы не замерзнуть. Вскоре все уснули. Солнце почти не заходило в это время, но Сирак услыхал, что дождь кончился и пошел осмотреть берег и лодку. Судно было на месте, лишь наполнилось дождевой водой, небо очистилось, стояла хорошая погода дул легкий ветерок. К берегу прибило несколько деревьев, и юноша потащил одно из них поближе к пещере. Ватажники стали просыпаться, протирая глаза.
– Надо поесть, и отплываем, пока туман не упал на море, – сказал Гун.
Костерок горел, юноши расселись вокруг и позавтракал вчерашней рыбой, и Гун стал гасить огонь, залив его морской водой. Деревья притащили в пещеру на всякий случай, а весь скарб выносили на берег, не забыв и сосуд с огнем и рыбу в двух корзинах. Было прохладнее после дождя, отроки охнув вытащили лодку на открытую воду, загрузили своим добром, и залезли в нее сами. Сразу заработали веслами, стараясь отплыть подальше, что бы волны не вынесли на берег путешественников. Наконец поплыли, и Буян показывался на горизонте, но случилось, то, чего боялся Гун – упал туман, и густой как молоко, двигались наобум, у всех вытянулись лица, кроме Улля.
