Зачем пришёл? Что собрался выяснять? Ведь этого Сакаи и вовсе сегодня может не быть здесь.

Но я уже пришёл. Отступать поздно.

С шумом выдыхаю и уже делаю первый шаг к бару, как меня одёргивает знакомы голос, который я никак не рассчитывал сейчас услышать:

— Ты что тут делаешь?

Дядя Юмэхару сверлит меня суженными в бойницы глазами. Он рассержен не на шутку. А вернее сказать: зол.

Что он тут делает? И почему злится? Что я успел натворить?

— Я… тут просто… — начинаю мямлить я, не находя слов.

— Там моя машина, — указывает дядя рукой. — Живо садись в неё и не вылезай, пока не приду. Понял?

Я ничего не понял, но киваю. И иду к машине, забираюсь на заднее сидение. Когда дядя в таком состоянии, с ним лучше не спорить.

Но что происходит-то? Он же занимается делом брата, ищет его. Так почему…

Стоп.

Значит, исчезновение Янаги связано с этим местом? С этим клубом?

Ох-ё… Вовремя же я сюда пришёл.

Если дядя нашёл Янаги и сейчас занимается его освобождением, то мне и правда лучше сидеть в машине и не высовываться. А ещё лучше убраться подобру-поздорову куда подальше. Где-нибудь подальше мне было бы лучше. Но раз дядя велел сидеть в машине, то буду сидеть. Зато новости про брата узнаю самым первым.

От нечего делать разглядываю салон и натыкаюсь глазами на видеорегистратор. Вернее, мне так сначала кажется, что это видеорегистратор, но, приглядевшись, понимаю, что это не совсем то. Экран показывает комнату, расположенную, наверное, где-то в клубе. В комнате люди. Изображение не очень хорошее, поэтому я привстаю с сидения и приглядываюсь. Мужчина в костюме стоит возле дивана, на диване сидит связанная девушка, мелированный парень бьёт кого-то сидящего рядом. Кого — не видно. Парень закрывает обзор спиной. Но тут внезапно мелированный отлетает назад, чуть не падает на пол от ответного удара, и я вижу его лицо.

Качество видеопередачи не ахти, но я всё равно узнаю его. Это Сакаи. Тот самый Сакаи, про которого я весь вечер думаю. А на диване…

Сердце замирает.

На диване сидит связанный Хиро.

Хиро!

Руки сжимаются в кулаки, а потом сами тянутся к ручке дверцы.

Я не позволю этому ублюдку ещё раз надругаться над Хиро!..

========== 7. Нацуно: Якудза ==========

— Ну вот мы и встретились, пацан! — зло усмехается мелированный и бьёт меня кулаком в живот.

Я успеваю сгруппироваться, напрячь мышцы, так что удар кажется не таким сильным.

— Сакаи, в чём дело? — спрашивает Ганкару.

— Это мой старый знакомый. Хочу поприветствовать его как следует, — шипит Сакаи.

Какой ещё к чертям старый знакомый? Я эту морду первый раз вижу.

— Не узнаёшь, да? — Сакаи тем временем склоняется надо мной. — Оно и понятно. Десять лет прошло как-никак. Я вот тоже твою физиономию не узнал. Только по фамилии догадался. Я её хорошо запомнил. Ты мне всю жизнь, паскуда мелкая, испоганил!

На последних словах Сакаи хватает меня за грудки и буквально орёт в лицо. А я продолжаю недоумевать. Что это за хрен? И что я ему сделать успел?

— Меня из-за тебя из школы выперли! Родители волком смотрели, стыдились меня. Потом и вовсе из Касимы переехали, чтобы соседи не косились и сплетни не распускали. Денег на вышку для меня пожалели. Мне пришлось в колледж идти. А ты, сучёныш, в Тодай учишься? В Тодай, да?!

Он снова бьёт меня, я сжимаюсь, а в голове короткими вспышками высвечиваются слова: «десять лет прошло», «из Касимы переехали», «выперли из школы».

Так это он? Один из тех подонков, что зажимали меня в школьном туалете? И он меня ещё и обвиняет? Он! Меня!

Я группируюсь, поджимаю сцепленные скотчем ноги и выстреливаю ими в живот подонка. Удар получается не таким сильным, как я рассчитывал, но по крайней мере Сакаи отлетает на несколько шагов.

— Сакаи, тихо! — кричит на него Ганкару.

— Но…

— Тихо, я сказал!

Сакаи затыкается на полуслове.

— Босс, там какие-то звуки… — басит один из бандитов, стоящих у дверей.

Все замолкают, но я, как ни стараюсь, ничего не слышу.

— Вы двое, сходите проверьте, — приказывает Ганкару, в голосе его отчётливо звенит напряжение. Он чего-то боится.

Двое амбалов выходят за дверь, и через несколько секунд уже и я слышу звуки борьбы, удары, крики. Выстрелы. Они звучат совсем, как в фильмах. Только это не фильм. Это реальность. Это происходит на самом деле. Происходит со мной и с Ике.

Да какого чёрта?

Вижу, как ещё двое подручных спешат на подмогу к своим. Краем глаза замечаю, как один амбал хватает Ике и куда-то тащит. Вижу перед собой свирепое лицо Сакаи. Он впивается в меня своими клещами, пытается утянуть за собой.

Ну нет, урод. Меня ты не возьмёшь!

Я бью его со всей силы головой в горло, заставляю потерять равновесие, а затем падаю на него, наваливаюсь, прижимаю к полу, не даю встать.

И в этот момент в кабинет врываются люди, обстреливают помещение. Пули врезаются в стены, дырявят обивку дивана. А я лежу за диваном и стараюсь максимально вжаться в пол. Сакаи подо мной не брыкается. А я уже не знаю правильно ли сделал, не дав ему утащить меня. Тут же бандитские разборки натуральные! И если первым бандитам мы с Ике были нужны живыми, то вторым мы нафиг не упёрлись. И эти ребята, кажется, посерьёзнее первых. Убьют, не поморщатся.

Да что за дерьмо!

Новые бандиты не видят меня из-за дивана. Но это ненадолго. Сейчас они пройдут внутрь и всё. А я даже дёрнуться не могу. Связан.

И тут я слышу новую возню. Она длится доли секунды и заканчивается окриком:

— Отставить! Это племянник босса.

А затем до боли знакомый, родной голос зовёт:

— Хиро! Хиро, ты здесь?

Касуми? Что он тут делает? Это он «племянник босса», что ли? Значит, босс — это…

— Здесь! — отзываюсь я, и тут же мощная пара рук поднимает меня.

Вижу людей в чёрных костюмах и взлохмаченного, бледного Касуми. Ганкару, его прихвостней и Ике в комнате нет.

— Он заложник, — торопливо говорит Касуми, бросаясь ко мне.

Сакаи скручивают, а меня же напротив отпускают. Касуми начинает сдирать с меня скотч. Руки его дрожат и справится с лентой у него получается не сразу.

— Ты чего тут делаешь? — шепчу я.

— Тебя спасаю. Не видишь разве? — отвечает он.

Шутить пытается, спаситель. А паника в голосе нешуточная.

— А если серьёзно?

— Мой брат здесь в заложниках. Дядя операцию организовал. А я… я случайно здесь. Хотел на мудака одного посмотреть, убедиться мудак он или нет.

— Ну и как? Убедился?

— Да. Мудак. И ещё какой, — кивает Касуми. — А ты-то как сюда попал? Ты же на работе был.

Я сбивчиво рассказываю свои приключения. В это время якудзы обшаривают комнату в поисках тайного лаза, куда исчез Ганкару с Ике. И тут в разорённый кабинет заходит сорокалетний мужчина среднего роста с зачёсанными назад и ощутимо тронутыми сединой волосами. Глаза у мужчины острые, цепкие. Не глаза, а живые бойницы. Я сразу, без вопросов, понимаю, что это и есть Юмэхару. Холодный взгляд оббегает комнату, задерживается на Сакаи и останавливается на нас.

— Ты что тут делаешь? — задаёт Юмэхару Касуми тот же вопрос, что и я несколькими минутами ранее. — Я разве тебе не велел в машине сидеть?

— Я… эм… — тянет Касуми, пытаясь найти оправдания своей опрометчивости, но Юмэхару не желает ничего слушать.

— А если бы тебя случайно пристрелили, олух? Геройствовать он вздумал, под пули лезть, любовника спасать! Как-будто бы я не предупредил своих людей о том, что, помимо твоего брата-идиота, тут ещё два заложника есть и их во что бы то ни стало нужно спасти.

Касуми опускает глаза и сидит тихо-тихо. Кажется, дядин гнев для него страшнее всяких пуль. Юмэхару сверлит его взглядом ещё пару секунд, а затем смотрит на меня.

— Как вы с Хосэки здесь оказались? Рассказывай, — требует он.

И я опять рассказываю.

Юмэхару слушает, не перебивает, а когда я заканчиваю, поворачивается к пленнику.