========== ЧАСТЬ I — 1. Нацуно: Предложение ==========

— Извини меня, Нацуно Хиро, но я должен сообщить тебе, что ты уволен.

— Что?! Я не ослышался? Это шутка такая?

Но менеджер стоит и что-то совсем не улыбается.

— Да какого хрена вообще? Неужели это из-за вчерашних педиков? Да я ж ведь даже морды им не набил.

Зря, видать, не набил…

Припёрлись вчера в кафешку два ублюдка. Оба обесцвеченные, с маникюром, блин. Ещё б накрасились, уроды. Сидели у окошка, шептались. Я бы и рад был в их сторону не смотреть, так ведь они будто специально попросили именно меня их обслужить. Вот это вот «обслужить» меня вообще выбесило. Ну я принял у них заказ, даже слова грубого не сказал. Даже когда они меня глазами пожирали. Но они ж потом ещё три часа сидели, меня украдкой рассматривали, а после и вовсе обжиматься у всех на виду начали, ур-роды!

В общем, я с трудом дождался, когда они рассчитаются, взял за шкирку обоих и выпнул на улицу, популярно объясняя, чтобы больше они здесь не появлялись.

Менеджер меня, конечно, отчитал. Оно и понятно. Но всё, вроде, уладили. А оно вот как вылезло.

— Вчерашние посетители сегодня приходили, с директором разговаривали. Твою зарплату им в качестве моральной компенсации выплатили, ну а тебя директор уволить приказал. Такие дела, Нацуно, — менеджер вздыхает, разводит руками и уходит по своим делам.

А я выхожу на улицу и сажусь на скамейку.

Приплыли. Меня уволили. Уволили из-за грёбаных пидарасов. Встречу — урою. Реально урою. В землю, блин, закопаю. Живьём! Мрази поганые! Что мне теперь делать-то?

Из-за дурного характера меня мало куда берут, даже в эту забегаловку еле удалось устроиться. Платить за комнату нужно послезавтра. Денег нет совсем. Успею я со своим везением найти до послезавтра работу? Это навряд ли. А даже если и успею, денег мне всё равно авансом не дадут. Ну и где их взять, деньги эти?

Начинаю вспоминать, кто сейчас в городе из друзей-одногруппников, кто ещё не разъехался на каникулах, у кого занять можно. И что-то совсем грустная картина вырисовывается.

— Привет. Можно присесть? — отрывает меня от невесёлых мыслей чей-то голос.

Поднимаю голову и вижу паренька.

Его, кажется, зовут Асакава Касуми. Он мой одногодка, и учится со мной в одном университете на другом факультете. Но знаю я его не по универу. Просто он часто заходит в кафешку, где я работал. С компанией и девушками, видимо, по другим местам ходит — он, в отличие от меня-нищеброда, из богатой семьи, — а сюда приходит один. Подолгу сидит читает, что-то пишет. Я его периодически обслуживаю, даже разговаривали несколько раз. Деньгами своими не кичится, всегда вежливый, аккуратный. Вообще производит впечатление нормального такого парня.

— Прости, я случайно слышал, что тебя уволили, — говорит он, присаживаясь рядом. — Это скверно, особенно в начале каникул, когда все свободные вакансии уже заняты студентами.

— Угу, — киваю я, нет у меня сил разговор поддерживать.

— Я так понимаю, тебе деньги срочно нужны?

— А у тебя есть работа на примете? — оживляюсь я.

— Не совсем работа, — объясняет он и протягивает мне листок.

Это рекламный буклет какого-то «L-квеста», и он сулит от десяти до двадцати тысяч долларов двум смельчакам, которые смогут преодолеть все трудности, разгадать все загадки и найти сокровища Юмэхару.

— Что за?.. — непонимающе пялюсь я.

— Реалити-шоу знаешь, что такое? Это почти то же самое, только не по ТВ для масс, а для одного, для устроителя этого квеста.

— Развлекать какого-то придурка за… э-э?..

Начинаю в уме пересчитывать, сколько будет десять тысяч долларов в йенах, и вырисовывается цифра с шестью нолями. Ну, вообще, за лям можно и поразвлекать. Только… что-то слабо верится. Это ж каким богатеньким придурком нужно быть, чтобы за просто так один лимон кому-то подарить. Больше на развод смахивает.

— Что-то слабо верится в такое, — с сомнением тяну я.

— Это не развод. Я договор смотрел. Там всё серьёзно. Я в этом разбираюсь, — уверяет Асакава. — Соглашайся, а. Мне второй человек очень нужен.

— А тебе-то это зачем? — удивляюсь я. — Ты же при деньгах.

Асакава вздыхает.

— Неделю назад я машину грохнул, в сервис сдал, через два дня за ремонт платить, а я тут сдуру с родителями поругался. Круто поругался. Отец все мои счета перекрыл. Короче, я по нолям сейчас. Через неделю-две, может, всё и утрясётся, но платить-то нужно сейчас. Вот такие вот дела, — разводит он руками и смущённо улыбается.

Я киваю. Вляпался парень, с каждым бывает. Только неужели же ему помощи не у кого попросить, кроме как у полузнакомого парня?

— А что друзья? — спрашиваю я.

Он снова вздыхает.

— Нет у меня таких друзей, которым можно было бы о том, что я лоханулся, так запросто рассказать. Не сложилось как-то. Есть знакомые, приятели по тусовке, а с ними… ну… — мнётся он. — Не хочу я, чтобы надо мной потом хихикали.

И я его понимаю.

Вот меня, например, уволили. Стандартная, в общем-то, ситуация. Ничего такого, чего стыдиться стоило бы. Но вот рассказывать об этом я никому не хочу. Неловко как-то себя чувствую. Опять же будут трепаться, мол, этот Нацуно снова влип, его уволили. Надоело. Не хочу.

— А с тобой как-то проще всё, — продолжает Асакава. — Мы хоть и не знаем друг друга почти совсем, но я чувствую, что проще. Да и деньги тебе на самом деле нужны. Я позвонил в контору, время на сегодняшний вечер забил. Нужно перезвонить, подтвердить участие и договор подписать. Соглашайся, а!

Эх! Раз уж этот парень говорит, что там всё чисто и даже договор есть, то была не была!

— Хорошо. Я пойду.

========== 2. Асакава: В машине ==========

Такси бодро катится по дороге, водитель не задаёт никаких лишних вопросов, просто ведёт машину. Мы сидим на заднем сиденье. Я и Нацуно.

Поверить в это не могу. Нет, правда не верится. И всё боюсь, что выдам себя. Лишний взгляд, неуместный жест — и он может заподозрить. Да, было дело, мы общались и раньше, но никогда не сидели так близко.

Я наблюдаю за ним уже почти год. Смотрю, любуюсь.

Да, поначалу я просто любовался им. Практически с первых дней поступления в универ он привлёк моё внимание. Высокий, жилистый, резкий, даже какой-то угловатый. Когда он размашистыми шагами стремительно пересекал коридор, я не мог, просто не мог отвести от него взгляда. Он притягивал меня, примагничивал своей бурлящей огненной энергетикой. Я смотрел и не мог понять, что же меня так гипнотизирует в нём. Размышляя над этим, я случайно забрёл в то кафе и обнаружил там Нацуно. Сидел, украдкой разглядывал его худое лицо, узкий подбородок, вечно забранные в конский хвост волосы, отмечал богатую мимику, выразительные глаза, искусанные губы. И в конце концов поймал себя на мысли, что хочу распустить этот хвост и прикоснуться к волосам, хочу утопить в них свою пятерню. Хочу, чтобы эти глаза наконец обратили своё внимание на меня и впредь только на меня и смотрели. А ещё до безумия хочу узнать вкус этих губ.

И как только я это осознал, то понял, что пропал. Пропал окончательно и бесповоротно. И если это любовь, то она жестока. Потому что я влюбился в гомофоба. В человека, который по определению ненавидит таких, как я! Ненавидит искренне, всем сердцем. Сам я не видел, но мне рассказывали, как однажды в вагоне метро Нацуно жестоко избил тикана-неудачника*, который лапал пацана.

В общем, о том, чтобы признаться Нацуно, не могло быть и речи.

Мне оставалось только смотреть на него издалека. В универе мы почти не пересекались, поэтому я приходил в его кафешку, сидел, читал и украдкой смотрел на него. Даже подружиться не мог. Я боялся. Боялся, что ненароком как-нибудь выдам себя. Да и нет у нас поводов для дружбы, мы как параллельные миры.

Пытался отвлечь себя от навязчивых мыслей о Нацуно, бросал ходить в кафе, пробовал встречаться с кем-нибудь другим. Не получалось. Просто не мог и всё. Я натурально бредил им. В конце концов мне начали сниться эротические сны с его участием.