Альфа тяжело вздохнул и пошел извиняться. Он спустился на два этажа вниз и застал Сирила за помывкой котла.

— Дуешься на меня? — спросил Арс.

— Нам нечем кормить лошадей, — проигнорировал его вопрос омега. — Их надо либо отпустить, либо зарезать. Решать тебе.

Арс понял, что этим замечанием Сирил специально возвращает его в суровую реальность. В которой ему придется решать вполне насущные проблемы. Здесь не было слуг и почти неистощимого ресурса в виде королевской казны, из которой Арсу как принцу выделялось пусть не очень большое, но зато регулярное довольствие.

— У тебя есть где хранить целую лошадь? — уточнил он.

— С этим проблем не будет.

Арс кивнул и вышел из башни, а вернулся уже ближе к ночи. Потому что разделка туш не была его коньком. Сирил показал ему холодный подвал, в котором они повесили куски мяса сушиться, а часть засолили в двух больших бочках. При этом они мало разговаривали. Сирил вновь вернулся к своей старой привычке уходить вглубь себя, и Арс уже понял, что разговорить его в таком состоянии почти невозможно. Поэтому он молча смыл с себя следы крови, сполоснул свою одежду и сел есть. Сирил хорошо и быстро готовил, и Арс был этому рад. Потому что сам он едва ли себе за всю жизнь кусок хлеба отрезал.

Ночью альфа обнял омегу сзади и уткнулся ему между лопаток, где стояла еще не поджившая метка. Арс поцеловал ее, и крепко прижал Сирила к себе.

— Я люблю тебя. И мне неважно, сколько тебе лет.

Омега не ответил, но наутро словно оттаял и с готовностью занялся сексом с альфой. И в последствии практически никогда ему не отказывал, хотя ссорились они регулярно. Им приходилось привыкать жить вместе, и это не всегда получалось гладко. Сирил имел свойство делать все по-своему, и в случае, когда Арс с ним спорил, замыкался в себе и уходил на верхние этажи башни. Там он сидел за книгами или перетирал какие-то травы и просто игнорировал альфу, пока тот не начинал орать и требовать ответа. Тогда Сирил невозмутимо поднимал на него глаза и отвечал односложно либо непонятно. Арс психовал и выходил из башни, шатался по окрестностям, стрелял кроликов и белок, к ночи приходил домой, заставал сытный ужин, ел и заваливался спать. А наутро находил в кровати омегу, готового выгнуть спину и принимать его член столько, сколько Арсу было угодно. И это в итоге всегда гасило их конфликты. Они снова начинали разговаривать, вместе шли куда-то в лес. Сирил показывал ему интересные места, но Арс особенно любил бывать на вилле с источниками и собирать золотые самородки в русле реки. Хотя здесь они были совершенно бесполезны.

— Научи меня ездить на сумрачных лошадях, — однажды попросил Арс, когда в редкий день омега избежал утреннего секса и долго где-то пропадал. Проснувшийся альфа не застал его в кровати, а когда тот появился, то имел отрешенный вид.

— Не сегодня, Арс. Я был бы благодарен, если бы ты принес мне из леса омелу. Она мне нужна для одного снадобья.

— Ладно, — мрачно сказал альфа, уже по опыту зная, что спорить себе дороже.

В тот день он долго шатался по горам в поисках деревьев с омелой, которую он был в состоянии достать. В лесу стояла зима, и потому было очень тихо, сейчас даже шелеста листвы не было, и потому Арс чувствовал тут себя довольно неуютно. Но к середине дня он привык и стал думать о том, как бы сложилась его жизнь, если бы в нее не вошел Сирил. И в процессе этих размышлений он понял, что даже не хочет это представлять. И пусть он сейчас изгой, живущий в лесу, но ничего из того, что у него было раньше, не могло сравниться с тем, что он испытывал рядом со своим омегой. К тому же Бер по факту поставил крест на жизни Арса, запретив жениться и повелев вступить в орден, где основой устава было безбрачие. Альфа понимал, что его жизнь сейчас гораздо беднее событиями, чем раньше, но ни по чему, что у него было в жизни при дворе, он всерьез не скучал. Ну разве что по обществу воинов и рыцарским турнирам.

Вернувшись вечером, Арс застал Сирила в кровати. На столе стоял ужин, и после него альфа уснул и не заметил, что его омега не притронулся к еде. А через неделю у того снова появились признаки предстоящей течки. И они вновь испытали сумасшедший многочасовой секс, множество оргазмов и сцепку, которая стала держать их вместе еще дольше. Через пару месяцев, когда в лес уже пришла весна, Сирил вновь с утра занемог и послал Арса за омелой. Тот подумал, что приближение течки вновь дает о себе знать. К тому времени они уже притерлись друг к другу. Альфа перестал так сильно беситься, когда омега просил дать ему время побыть одному. И эти походы за свежей омелой, Арс подозревал, были просто поводом от него избавиться. Но он уже знал, что будет вознагражден за терпение ужином и жарким сексом не сегодня, так завтра. К тому же Сирил, находясь в хорошем настроении, просвещал его по вопросам магии и катал на сумрачных конях.

— Ты теперь вполне можешь на таком держаться самостоятельно, — заверил он Арса, когда они гуляли по лесу, в котором уже зеленела весенняя трава и распускались деревья.

— И мне для этого не надо ничему учиться? — радостно спросил альфа, которого пугали старинные книги, в которые иногда зарывался омега.

— Ты получаешь возможность управлять и даже призывать сумеречных коней через меня, — пояснил Сирил. — Наша с тобой связь дает тебе эти способности, а меня наполняет твоей силой.

— Я что-то не вижу в тебе особых сил, — скептически возразил Арс. Недавно он снова ходил в лес за омелой для омеги, который пролежал два дня, пил какое-то остро пахнущее зелье и почти не разговаривал.

— Моя сила проявится в боевой магии. Здесь мне ее некуда применять, — сказал Сирил, и выражение его лица на секунду стало мрачным. Арс не захотел развивать эту тему, а лишь крепко обнял его. Он и сам не любил вспоминать о том, что они оба, живя в лесу, не используют своих способностей. Арс был рожден воином, но за последние полгода убил только пару лошадей и бессчётное количество мелкой дичи. А Сирил, наделенный огромным магическим потенциалом, занимался в основном бытовой магией.

Но к лету тоска Арса по какой-то активности, не связанной с бытом и охотой, усилилась. Сирил чувствовал это, они стали часто ездить по лесу на сумрачных конях, и альфа однажды сказал:

— Почему бы нам не выбраться куда-нибудь дальше границы леса? Меня мало кто знает в лицо.

— А что тебе это даст? — поинтересовался Сирил. — Ты будешь только еще больше тосковать по тому, что потерял. И мы будем чаще ссориться.

В это время они сидели в купальне виллы принца Офера, их общего дальнего предка. Арс не разлюбил тут бывать.

— А тебе никогда не хочется увидеть каких-то других людей, помимо нас с тобой?

— Нет. К тому же в лесу полно других людей.

— Я имею ввиду живых, а не мертвых, — мрачно возразил Арс. К призракам леса он привык настолько, что просто перестал замечать. Даже в сумерках и ночью их не пугался, хотя они водились даже в их башне. Альфа часто видел старцев с длинными седыми волосам, которые взирали на него строго и с неодобрением. Сирил объяснял это тем, что альфам в древности в башне появляться было нельзя.

— В юности я часто рвался отсюда на свободу. И даже убегал, — грустно сказал омега.

— Не понравилось в миру? — спросил альфа.

— Нет. Там было слишком жестоко. Я видел и чувствовал много боли и несправедливости. К тому же меня часто пытались поймать.

— Чтобы трахнуть? — прямо поинтересовался Арс.

— Ну, и это тоже. Но в основном, потому что я воровал то, что мне нравилось, — с кривой улыбкой сказал Сирил. — Я же вырос в лесу. И мне было невдомек, что все вещи кому-то принадлежат. Потом я догадался, что можно все, что мне надо, купить на золотые камни, что я находил в реке. Но тогда меня стали ловить, чтобы узнать, где я их добываю. Словом, да, мне среди людей не понравилось.

Арс хмыкнул и приблизил его к себе. В теплой воде было так приятно лежать, к тому же от Сирила вновь пахло предстоящей течкой, и потому хотелось трогать его бесконечно. С каждой из них их связь крепла, и они лучше чувствовали друг друга, что в первую очередь отражалось на качестве секса. Сирил порой творил с его членом такие вещи ртом и тем, что между ног, что Арс долго не мог прийти в себя. А тот в свою очередь трахал его без устали и доводил до оргазма по нескольку раз за день.