– Не добродило, что ли? – Наталья заглянула в горлышко одним глазом, понюхала. Отхлебнула. – Слушай, оно с газиками получилось, как игристое. Пробуем!
Аккуратно налила в ложечку содержимое из бутылки, протянула Яне. Та с сомнением посмотрела на розовую жидкость, но попробовала.
– Аромат потрясающий. И вкус неплохой.
– Неплохой, – передразнила Наташка, выуживая маленькую мензурку из второго кармана пиджака. Тут же налила в нее грамм тридцать вина и протянула подруге.
– Наташа, ну договорились же!
– И я про что. Газики-то ты не ощутила! Как в шампанском, Ян! Пробуй уже…
На седьмой бутылке Яна захмелела. Маленькие стопочки оказались коварней полного бокала вина. Она так увлеклась вкусами, что потеряла счет выпитому. Наташке только того и надо было, полезла за второй партией бутылей.
– Вот, пробуй, – сунула в руки снова наполненную пластиковую посудинку. – Это чуть старше, но тоже смесь.
– Я уже ничего не чую…
– А и не надо. Просто если невкусно, скажи.
– Вкусно, Наташ, но я, кажется, пьяная. Я не могу. Больше… Не могу, не могу… – истерический смех перешел в скулеж, а потом в рыдания. Янка склонила голову на колени, не сдерживая слез, просипела: – Наташа, ты это специально…
– Конечно, специально. С тебя как вытащишь по-другому? Она подсела поближе и, обняв Янку за плечи, строго сказала: – Ну, давай, давай, реви и рассказывай, от чего это тебя снова, как палку, выпрямило?
– Я на УЗИ ходила сегодня.
– Опять…
– Опять, Наташ. Живот болел, решила провериться.
– Ну и?
– И знаешь, кого я там встретила?
– Кого?
– Евку, дрянь эту, – выругалась Янка.
– Кого?!
– Да, сидела там, трещала по телефону. Беременная. Срок большой, рожать скоро…
– Янка снова уронила лицо на колени, а плечи затряслись.
– И ты что, реветь из-за нее?
Яна поднялась, рассмеялась.
– Нет, ты знаешь, не из-за нее. Из-за себя. Думаю, дура я, понимаешь. Всю жизнь опасаюсь что-то сделать не так. А эта гадина ничего никогда не боялась. И идет по жизни, все везде успевает, даже ребенка вот…
– Подруга моя, погоди, успокойся!
Янка посмотрела под ноги, схватила повалившуюся бутыль, из числа продегустированных, открыла и хлебнула из горла.
– Ого, ты давай это, расскажи сначала, – опешив от ее смелости, пробормотала Наташка. .
– А что рассказывать, Наташ?! Думаю, или ребенка из приюта взять, или с Сашкой развестись к…
–Ох, час от часу не легче, – она взяла у Янки вино и тоже отхлебнула. – А чего не прикопать его сразу? К чему эта вся бюрократия?!
– Зачем я Сашу мучаю, зачем, Наташ? Он ведь здоров, может с кем получится у него ребеночек, не со мной, убогой. Просто лучше сразу отпустить, измену я не прощу.
– Что-то бред какой-то пьяный, дорогая моя, ты несешь. Зачем изменять, разводиться, вы оба здоровы, друг друга любите.
Янка усмехнулась.
–Да, и семь лет семейной жизни оказались безрезультатными. Нет, Наташ. Здесь к гадалке не ходи, не судьба нам, – она приложилась ещё раз к горлышку, глотнув, протянула его Наташке. – Ну или взять ребёнка из детдома. Хотя мы этого не обсуждали. Я за, но мне кажется, что Саша не захотел бы воспитывать чужого ребёнка.
– Яна, ты запуталась совсем. Вам, может, на море съездить, отдохнуть?
– Какое море… Это все уже было, сама знаешь. Пойдем, Натуль, наверх, пока я своими ногами дойти могу.
– Ян, ты подумай хорошо, я тебе говорю. Ребеночка вам надо взять, хорошенького. Выбрать, понимаешь. Чтоб понравился. Там приходишь, на курсы специальные записываешься и с детьми разными знакомишься, я читала про это, – с важным видом глаголила захмелевшая Наташка. – И потом, вам же никто не навязывает. Не захотите, не возьмете!
– Ты как про покупку игрушек говоришь, Наташ.
– Ну так оно и есть если? Я ж ничего не придумала. Погоди ты со своим разводом. Не убивайся из-за этой Евки. Бог с ней, прости и отпусти, как говорится. Ну что ты на меня смотришь? Не реветь! Не реветь, я говорю! – она порывисто прижала к себе подругу. А потом продолжила: – И, правда, пойдем-ка наверх, холодно тут. Знаю я, чем тебя полечить. Сейчас музыку врубим и будем танцевать! Бери.
Она всучила Янке пару бутылей вина, сама еще парочку прихватила, и одновременно поддерживая, направила подругу к выходу.
14
Смеркалось, но вечерней долгожданной прохлады не случилось. Было душно, словно летом. Наташка заставила всех переодеться для купания в бассейне. Он, конечно, был детским, но поплескаться и подурачиться места хватило всем. Потом она притащила светомузыку, еще и установила полив с разбрызгивателем возле бассейна. И они на пару с Янкой устроили танцы в полупустом круге, под струями воды.
– Ты посмотри, что они сегодня вытворяют, Сань! – Игорь, развалившись в садовом кресле, веселился, наблюдая за девчонками.
– Ага, пусть.
– Я не видел никогда Янку под хмельком. Озорная она у тебя. А я все думаю, что у них общего с Натальей моей. Совершенно ведь разные характеры, с первого взгляда.
Сашка в ответ только улыбнулся. Веселого в поведение жены он видел мало, чувствуя скорее исходившую от нее волну боли и какого-то отчаяния.
– Что у вас там, ну, с малявками, не получается никак?
– Нет, Гош, не выходит.
–Ну, а вы хоть стараетесь?
Сашка усмехнулся:
– Не то слово, стараемся.
– А врачи что говорят? Может обследования какие-то новые есть?
– Уже все обследовали, вдоль и поперек, не поверишь. Сроду столько по больницам не мотался, сколько по этому вопросу. Денег уходит на клиники эти, анализы и прочее, а толку…
– Слушай, но сейчас же есть это, как его там, ЭКО. После него практически все рожают!
– Это ЭКО если по льготе, то ждать почти год, да и пить там эту гадость пачками, ну, гормоны. А бывает, что от этого и толку нет. Да и никто нас не возьмет, наверное. Потому как обследование показывает, что она совершенно здорова.
– А ты?
– И я здоров. Врачи мне предлагают рассмотреть вопрос о суррогатном материнстве.
– Это жестоко, Саш! По отношению к Яне жестоко!
– Знаю, потому и не согласен.
– Прям не знаю даже, Санек! Слушай, ну может за деньги все-таки это ЭКО сделать? Там, наверное, разберутся, как поступить, тем более раз вы оба здоровы. Найдем через кого, связи есть.
– Не по душе, если честно, нам эта процедура, Гоша. Там, знаешь, тема такая, прижиться могут сразу несколько эмбрионов, а убирать потом надо всех, кроме одного. Иначе – слишком большой риск возникновения патологий у оставленных… Это для нас равносильно тому, что своих же детей убить. В общем, мы против такого. Да и видишь, ЭКО это делают, когда пара по медицинским показаниям детей иметь не может. А у нас чертовщина какая-то. Я думаю, может из-за меня все-таки проблемы. Была бы Янка с другим, уже куча детей бы бегала за ней.
– Саш, стой, стой. Не туда мыслишь, друг. Вам без друг друга никак. Ты же не сможешь…
– Не смогу.
– Может быть, вам стоит из детдома взять малыша?
– Он же не родной, понимаешь, будет. Как его принять? Я не знаю, смогу ли полюбить. Давай, Гоша, выпьем, и поддержим наших девочек, потанцуем, что ли. Когда еще так повеселиться сможем!
– Ну, пойдём, пойдём! – и, чокнувшись с другом бокалами, Игорь закричал в сторону импровизированного танцпола: – Девчонки, мы сейчас к вам придем!
Янка разошлась не на шутку, ее словно подменили. Она танцевала, визжала, прыгала под каплями распыляющейся воды неустанно. В какой-то момент ее поймал в свои крепкие объятия Сашка.
– Малышка, ты чего это сегодня чудишь?
– Мм-м, милый, я не чудю… Не чижу… Я пьяная. Это Наташка все, она меня споила.
– Янка, – рассмеялся муж, – ты же завтра умирать будешь с похмелья, ты же не пьешь никогда, тем более столько!
– Да? А надо! Знаешь, это так весело, ик!
– Так, ты замерзла, мелкая.
– Да, согрей меня. Полюби прям сейчас, Саша. Хочу тебя, слышишь?
