Максим просто проигнорировал ее, я не слышала, чтобы он ответил ей. Мария вырвала пустой листочек у меня с тетради и написала план действий:

«После уроков выходим из школы после всех. Макс не сразу уходит с территории школы, поэтому мы проследим за ним через окно первого этажа. Как только он начнет уходить, мы последуем за ним бесшумно и аккуратно, как ягуары за добычей».

После этого она ушла к своей парте, и я не успела возразить. Следить за мальчиками, которые нравятся это одно, а следить за тем, кто опасен, совершенно другое.

Вырвать мне язык и выкинуть подальше, чтобы никто не нашел.

– Мэйс решила посетить уроки, – учительница русского и литературы обратилась ко мне. Она не задавала никаких вопросов, но все равно чего-то от меня ждала, смотря в глаза.

– Я проспала, – почти профессионально соврала я.

Розита Карпович тяжело вздохнула и, подойдя к своему столу, вытаращилась на свой стул.

– Десятый класс, а все равно как дети, – учительница взяла стул за спинку и наклонила его, чтобы стряхнуть канцелярские кнопки. – На первый раз разбираться, кто это сделал, я не буду. Но если увижу еще раз, все поголовно будут оставаться после уроков на месяц.

Все одновременно испустили вздох негодования.

– Кто сегодня дежурный? – Розита Карпович взяла журнал дежурств, приложила ручку к таблице и стала медленно вести корпусом по бумаге.

Я дежурила неделю назад, значит точно не я.  Расслабившись, расположилась на стуле поудобнее.

– Браун, ты вообще не дежуришь. Вставай и убирай.

Максим спокойно встал, подошел к метле, взял ее в одну руку, в другую взял совок. Все происходила на удивление тихо и Макс совсем не возражал.

Я наблюдала за его действиями дальше. Не знаю зачем, но я смотрела, что он делает.

Смахнул кнопки в совок, медлительно начал поворачивать голову на меня, а потом на его лице появилась хищная неприятная улыбка.

Я вскакиваю с места, роняю с грохотом на весь класс, спинку стула на заднюю парту и делаю два шага назад. Все захихикали, а тот, чью парту задел мой стул, перегнулся через стол и скинул его на пол.

– Лика Мэйс, что ты делаешь? – учительница стукнула по столу линейкой и грозно вытаращилась на меня.

Сердце барабанило в груди, Макс стряхнул с совка все в помойку и спокойно вернулся на свое место.

– Мне показалось, что Макс хочет кинуть в меня эти кнопки, – я желала испариться, но под взгляды других, продолжала стоять и пылать от стыда.

– Мне надоело слышать от тебя это имя! Никто не видел, что он тебя вообще трогает, тем более я. Сядь на место, быстро.

Я подняла стул с пола, поставила его на место и села. Я знала, Макс сейчас улыбается мне в спину.

Когда Браун начинал надо мной свои проделки, я пыталась жаловаться учителям, но все вставали на его сторону. «Он мальчик, такое бывает. Все мальчики дергают за косички». С седьмого класса я старалась справляться сама.

После уроков Мария не отказалась от своей затеи, и сейчас мы расположились на скамейке первого этажа около выхода и наблюдали за Максом. Я никак не могла понять, для чего мы это делаем, но мы делали.

Максим со своими друзьями встал около футбольного поля и курил. Он смеялся, а мне чудился его смех в голове и от этого меня коробило.

– Еще не поздно отказаться от этой затеи, если он нас заметит, мы получим.

Мария полностью отдавалась этому делу, и, если взгляд Макса падал на школу, она нагибалась и тянула меня за плечо, за собой.

– Если он тебе соврал, мы сможем глумиться над ним.

Она почти не рассказывала об их отношениях, все, что я знала: Браун к ним не готов.

Мария признавалась, что любила этого парня, но не готова быть жертвой.

Миша сегодня на работе, он подрабатывал в компьютерном клубе администратором. А Максим, как мне было известно, работал развозчиком пиццы по выходным.

Один из братьев определенно добьется в жизни большего, чем второй.

Макс отошел от друзей, пожал им руки и куда-то направился. В это время, Мария хватает меня за запястье и выводит из здания, боясь потерять одноклассника из виду.

Мы прячемся за деревьями, потом снова следуем за ним, снова прячемся.

Он ведь сначала зайдет домой, мы могли ждать его там, для чего мы сейчас почти дышали ему в спину?

– А если он сегодня никуда не пойдет?

Миша говорил, что Макс уходит каждый вечер и возвращается поздно, либо вообще не появляется дома. Но нельзя не рассмотреть этот вариант.

– Пойдет, он сам говорил, что сидеть дома не для него, – на лице Марии такая радость, что я стала понимать, что делает она все это не для того, чтобы увидеть его компанию, а просто побыть с ним ближе, даже если он сам не подозревает об этом.

Максим зашел во дворы, но не в свои.

Он дернулся и погладил себя по плечам, весна только началась и в одной толстовке еще прохладно.

Начинало темнеть, а Максим все шел вперед. Он зашел в магазин, мы ждали его за углом.

Когда он вышел с черным пакетом, в котором, предполагаю по звукам стекла, был алкоголь, мы поплелись за ним дальше, прячась за каждым попадавшимся на пути углом.

Чем дальше мы следовали за ним, тем серьезнее кипел во мне страх. Что он сделает с нами, если заметит? – закатает в асфальт, а перед этим изрядно поиздевается.

Впереди, на детской площадке, показалась большая компания, не меньше 10 человек. Трое парней сели на спинку скамейки и поставили ноги на сиденье.

 С ними две девушки, и то, по поведению, как парни. Компания соревновалась, кто громче рыгнет.

Мы с Марией встали в арку одного из домов поблизости и продолжили наблюдать, выглядывая за угол.

 Ребята, завидев Максима, подходящего к ним, наперебой что-то закричали ему.

Несколько парней не совсем рады его видеть и принялись собирать слюну во рту и сплевывать на резиновое черное покрытие.

– Пойдем, мы посмотрели, они невоспитанные звери, – сказала я и потянула Марию за тонкое запястье. Но она дернула рукой и скинула мою.

– Погоди, давай посмотрим, чем они занимаются.

Тем временем Макс подошел к девчонкам и протянул им по бутылке какого-то алкоголя, трудно разглядеть, что у кого в руках.

– Он не знакомил тебя со своими друзьями? – поднялся ветер, и совершенно не теплый. Губы дрожали от холода.

– Гуляли мы вдвоем, но недолго.

– Почему?

Макс подошел к одному из тех парней, что сидели на спинке лавочки, и что-то ему сказал.

Лысый парень замотал головой в отказе. Тогда Макс рассмеялся ему в лицо и схватил за куртку. Он бесцеремонно потянул его на себя и скинул на землю, а потом преспокойно сел на его место.

– Ему было скучно со мной, – честно ответила девушка и прислонилась к стене, перестав следить за Максом. – Я не люблю его, но мне стало интересно, чем он занимался, когда уходил.

Как я и предполагала, все это неспроста. Теперь она все узнала, и мы могли пойти домой.

Я посмотрела на детскую площадку в последний раз, но там не оказалось ни Макса, ни того парня, которого он скинул со скамейки.

– Исчез, – в панике я начала вертеться по кругу, боясь увидеть его рядом с нами.

Мария оттолкнулась от стены и посмотрела за угол. Не увидев нашу цель, она запаниковала, как и не я.

– Пять процентов того, что он пойдет именно в эту арку, – взволнованно сказала девушка и пошла на выход из арки с другой стороны детской площадки.

Мария остановилась в середине и встала в ступор, я сделала то же самое, услышав голос парня.

– Ты порвал мою новую куртку и разлил мое пиво, – глухой голос к кому-то обратился.

Мы стояли не двигаясь, голос шел непонятно откуда, то ли оттуда, откуда мы только что отошли, либо оттуда, куда мы направились.

 Я сжала зубы, боясь издать хоть один звук.

Мария взяла меня за руку и очень медленно повела к стене. Мы вплотную прижались к ней и надеялись, что слились.

– Тебе принести жилетку поплакаться в нее? – это Макс, это точно он. Звонкий голос с вечной ноткой призрения к другим.