— Я думаю, это пойдёт на пользу вам обоим.

Я пожимаю плечами.

— А я так не думаю, — пытаюсь обойти её, но маленькая рука тянется к моему запястью, и она смотрит на меня с таким выражением, что я, чёрт возьми, не могу сказать «нет». В конце концов, она была бы недурной слизеринкой.

— Ну пожалуйста! Если вы с Роном сможете хотя бы… сосуществовать, — её голос затихает, и она решает попробовать другую тактику. — Он никогда не сделает первый шаг, но для меня будет много значить, если его сделаешь ты.

Чёрт. Глядя на предельную искренность в её глазах, лёд вокруг моего сердца тает, и я качаю головой.

— За что собственно я должен извиняться? — спрашиваю я, прижимая её к груди и зарываясь лицом в кудри.

— Думаю признание того, что ты был полной задницей, подойдёт, — хихикает она. Мои пальцы начинают щекотать её под ребрами, и вскоре она отчаянно дёргается, пойманная в мои объятия. Когда её смех затихает, она смотрит на меня ярким нескромным взглядом, прежде чем обвить руками мою шею. — Если ты сделаешь это — и сделаешь красиво — я надену кое-что, что тебе понравится.

Мои губы кривятся в хитрой ухмылке, когда я прижимаю её назад к стойке, где мы разделили наш первый поцелуй много месяцев назад. К стойке, где мы с тех пор приготовили ещё с полдюжины лазаний и где она позволила мне взять себя не далее как три дня назад.

— Теперь это переговоры, в которых я готов поучаствовать.

Мои руки спускаются вниз по её талии, обхватают сзади и сажают на кафельную кухонную тумбу. Я встаю между её бёдер и прижимаюсь к шее, убирая локоны с плеча.

Она испускает тихий гортанный стон, сжимая свои бёдра на секунду, и слегка оттолкивает меня.

— Драко! — возмущается она. — Мы должны быть в Норе, и у тебя есть ещё один пункт в списке, прежде чем ты снова увидишь меня сам-знаешь-в-чём.

Соскочив со стойки, она идёт к нашему камину, и я с отчаянным голодом смотрю, как джинсы идеально обтягивают манящие изгибы. Гермиона оборачивается и кидает мне дерзкий подмигивающий взгляд, прежде чем бросить порошок и благополучно скрыться.

Когда зелёное пламя угасает, я сам мчусь к камину, рыча «грёбаный Уизли», прежде чем озвучить пункт назначения.

***

Мы с рыжим сидим друг напротив друга за столом, перекидываясь прищуренными взглядами и злобными гримасами. Молли и Гермиона стоят рядом, карауля нас.

— В конце концов, кто-то из вас должен что-то сказать, — вздыхает Молли.

— Я просто жду его извинений, мам, — произносит Рон, самодовольно приподнимая бровь. — Он извинился передо всеми, кроме меня, и вы не можете ждать от меня…

— Можем, — Молли и Гермиона говорят в унисон, но только Молли продолжает. — Я абсолютно уверена, что ты будешь вежливо и любезно себя вести. Может, сперва тебе стоит извиниться, Рональд?

Рыжий придурок издаёт громкий смешок и вертится на стуле.

— За что? За его арест? Вряд ли. Вообще-то, это моя работа. Я аврор…

— Младший аврор, — вставляю я с дерзкой усмешкой. То, как его лицо искажается в уродливой гримасе, приводит в экстаз.

Широко распахнув глаза, Рон указывает ладонью на меня.

— Ты понимаешь, о чём я говорю, мама? Он невыносим.

Гермиона негромко кашляет, и я поднимаю глаза, чтобы встретиться с ней взглядом. И если бы мне не была гарантирована возможность взять её в том миниатюрном зелёном корсете, который я так люблю, я бы уже был у камина.

Мои челюсти сжимаются.

— Я прошу прощения, — с трудом выговариваю сдавленным горлом.

Лицо Рона озадаченно вспыхивает, и он наклоняется над столом, заложив руку за ухо.

— Что-что? Я не совсем расслы… Ой! Мам! — Молли внезапно бьёт его по затылку, и он потирает свою «рану» толстой ладонью. — Хорошо. Я тоже прошу прощения. Или вроде того… — со смехом уклоняется от следующего удара.

Мы долго смотрим друг на друга оценивающим взглядом, как делали это уже почти десять лет, и с натянутой улыбкой он протягивает мне руку в знак перемирия. Я осторожно беру её, и после нескольких быстрых пожатий мы оба отдёргиваем руки назад.

— О, я знаю! — восклицает Гермиона, ликующе хлопая в ладоши, прежде чем вытащить палочку и взмахнуть ею в воздухе. На столе между нами появляются волшебные шахматы, и мы недоумевающе смотрим на них, а затем друг на друга.

— Вот! — Грейнджер усмехается. — Вы двое боретесь со всей своей агрессией в игре, а, когда она закончится, вы официально оставите всё в прошлом и станете друзьями.

Уизли откидывается на спинку стула с самодовольной ухмылкой, которую мне хотелось бы стереть с его уродливого лица.

— Очень вряд ли, Миона.

— Боишься, Уизли? — бросаю я вызов, опершись локтями на стол.

Глаза Рона сужаются, и он зеркалит мою позу, вытаращившись на фигуры на шахматной доске перед нами.

— Ещё чего, Малфой. Ты ходишь первым.

Игра растягивается почти на два часа, но в конце концов он всё же выигрывает. Я рычу на разбитые остатки своего короля, мысленно ругая себя за глупую ошибку, когда Уизли снова протягивает мне руку.

— Хорошо сыграл, Малфой.

Я усмехаюсь, мои плечи всё ещё нависают над доской. Я никогда не привыкну проигрывать.

— Как и ты, Уизли.

— Временные друзья? — предлагает Рон, изогнув бровь.

Обдумываю его предложение, качая головой.

— Условные знакомые.

— Договорились, придурок, — он шепчет последнее слово, так как Молли и Гермиона сидят в другом конце кухни, следя за нами полными надежды глазами. Посмеиваясь, я встаю из-за стола и хлопаю его по плечу.

Выхожу на улицу и вытаскиваю из брюк рваный, испачканный чаем и ужасно потёртый листок. Я помню тот день, когда сел писать имена.

Прокручиваю в голове моменты, которые связывают меня с этими людьми после войны. Каждая история закрыта.

Мадам Розмерта

Кэти Белл

Пэнси

Гойл

Крэбб

Снегг

Дамблдор

Молли

Джордж

Рон (блять, серьёзно?)

Поттер

Грейнджер

Кончиком волшебной палочки я вычёркиваю последнее имя и не могу сдержать неподдельную улыбку, которая расползается по моему лицу, когда я смотрю на свой список, изумляясь тому, насколько далеко я продвинулся.

Хлопает задняя дверь, и через несколько секунд Грейнджер со спины обвивает меня руками.

— Спасибо, — бормочет она в мою рубашку, обнимая крепче.

— Да, да. Лучше поблагодари меня тем зелёным бельём, которое мне так нравится, — смеюсь я, поворачивая лицо через плечо.

— Может быть, оно уже на мне, — поддразнивает она. Её слова эхом отзываются в моём паху.

Дерзкая маленькая ведьма.

***

— Я просто-напросто не думаю, что у меня получится, Драко. Может быть, я останусь дома? — Грейнджер ёрзает в своём углу дивана. Нет, ей так легко не отделаться.

— Нет, — я накидываю на плечи дурацкую магловскую толстовку и хватаю бархатный мешок с кубиками. — Ты обещала мне все свои галлеоны, и поскольку я добровольно принял окончательное решение не обирать тебя до нитки, то хотя бы выполни обещание присоединиться ко мне сегодня. В каком виде ты будешь играть? Разбойница? Рейнджер? Волшебный мастер — слишком скучно.

— Ну, формально я это обещала, дорогой, — произносит с рычанием последнее слово, — но я никогда не думала, что у тебя проснётся такой небывалый энтузиазм к фантастическим ролевым магловским играм.

Я пожимаю плечами и провожу языком по зубам, глядя на неё в ответ.

Грейнджер чуть не подскакивает.

— А что, если я снова надену зелёный корсет?

В ответ я морщу нос и качаю головой.

— Я чуть не уничтожил его в прошлый раз, так что этот крошечный кусочек атласа вряд ли прикроет хоть что-то.

Она надувает нижнюю губу и скрещивает руки на груди. Я подбрасываю мешок с кубиками и ловлю в воздухе, когда её озаряет ещё одна мысль.

— А что, если…

— Просто надень что-нибудь приличное, Грейнджер. Это всего лишь игра, — обрываю я её, скучающе качая головой.

Её зубы вонзаются в нижнюю губу.

— А что, если я предложу тебе другую ролевую игру?