Мой подбородок дёргается от этой мысли, и я ловлю себя на том, что уже мысленно рассматриваю все различные вариации Гермионы, которые хотел бы трахнуть.

— Теперь я весь внимание, Грейнджер, — заявляю я, бросая мешочек на стойку.

***

Час спустя я сижу в той же самой дурацкой толстовке на краю нашей кровати и практически дрожу от предвкушения. К счастью для меня, у Грейнджер было всё необходимое для нашей маленькой ролевой игры, но она очень долго старалась войти в роль.

— Может, нам всё-таки стоит отправиться играть в «Подземелья и драконы»? — мычит она из ванной, и я кричу в ответ свой решительный отказ, прежде чем она успевает продолжить спор.

Её кудрявая голова выглядывает из-за двери. Должно быть, я выгляжу как ребёнок в рождественское утро, потому что, клянусь, я почти подпрыгиваю.

На ней чёрная школьная мантия, руки спрятаны за спиной. Она подходит вплотную ко мне.

Это была моя безумная фантазия почти с тех пор, как я заметил, что у ведьм есть формы, но она лучше их всех, вместе взятых.

— Грейнджер, если ты не хочешь…

— Я хочу, — обрывает она меня. — Но мне тоже кое-что нужно.

Вопросительно поднимаю брови, и она достаёт из-за спины мою старую зашитую квиддичную футболку и пихает мне в грудь. Я ухмыляюсь, глядя на сильно изношенную ткань в своих руках, и встаю во весь рост, сбрасывая толстовку и рубашку. Её глаза изучают линии моего пресса, и я подмечаю, как её щёки заливаются розовым румянцем.

Облизнув губы кончиком языка, я натягиваю через голову изумрудно-зелёную футболку, прилегающую к моей груди чуть плотнее, чем раньше.

Она робко улыбается мне, но её щёки уже горят. Мои руки хватают мантию на ней и распахивают её, обнажая униформу.

У меня отвисает челюсть, когда я окидываю взглядом свою коварную даму; она позволила себе некоторые творческие вольности со своей школьной формой. Подол юбки очевидно укорочен и едва прикрывает аппетитные формы, пуговицы кардигана натянуты на груди, еле сдерживаясь. Она надела эти уродливые шерстяные гольфы, натянутые до колен, а её галстук не туго завязан и уходит в декольте.

— Блять, — выдыхаю я, когда мои руки сбрасывают мантию с её плеч, а затем скользят вниз по спине и дальше под подол её юбки.

Она напрягается и хмурит брови, ругая меня:

— Минус десять очков Слизерину за нецензурную брань.

Я смеюсь и притягиваю её к своему стояку, отчего у неё перехватывает дыхание.

— Думаю есть у меня кое-что, что поправит положение, Грейнджер, — руки продолжают шарить под её клетчатой юбкой, и когда я обнаруживаю, что она без белья, гортанный стон слетает с моих губ.

— Продемонстрируй, а я подумаю, — говорит она, гордо вздёрнув подбородок. Я уже сто раз видел это выражение на её лице в классе.

Она обходит меня и садится на край кровати, и на мгновение я не совсем понимаю, что она собирается делать — пока её колени не раздвигаются.

Клянусь, я самый счастливый ублюдок в Лондоне, а может, и во всём мире.

Опускаюсь перед ней на колени, и её руки путаются в моих волосах, когда я целую её коленные чашечки, а затем мягкую кожу внутренней поверхности бедра. Я задираю подол её юбки. Вид просто сногсшибательный.

Обхватываю пальцами гладкие бёдра и подтягиваю её ближе к краю кровати, прежде чем схватить за воротник непристойно низко застёгнутую рубашку и разорвать её вместе с пуговицами.

Она задыхается, выгибая спину, красный галстук опускается между её обнажёнными грудями, и я безжалостно кусаю их. Отталкивая её назад, я зарываюсь лицом между её бёдер.

***

Уже практически полтора года я сижу на этом крохотном диване, и, несмотря ни на что, мне кажется, что этот чудной тип передо мной мне нравится.

Наши сеансы стали меньше посвящены исцелению и больше движению вперёд. Мы по-прежнему обсуждаем всё, что привело меня сюда, но теперь это уже не так больно.

— У меня есть кое-что для вас, — говорит Бреннер с сияющей улыбкой и кидает папку на стол.

Я внимательно смотрю на него, прежде чем осторожно взять в руки и открыть.

Освобождение от опеки #M8952

Я, Доктор Гарольд Бреннер, настоящим приказом освобождаю Драко Малфоя от своей опеки. За время, проведённое вместе, я пришёл к выводу, что он находится в здравом уме и не представляет угрозы для общества.

Кроме того, по моему профессиональному мнению, он должен быть досрочно освобождён от испытательного срока в Министерстве Магии.

Заверено,

Доктор Г. Бреннер

Мои глаза сверлят написанное в течение нескольких долгих мгновений, прежде чем я смотрю на него поверх папки.

— Что это такое?

— Вы справились, — ухмыляется Бреннер. — Вы проделали долгий путь, Драко. И я не вижу причин, по которым вам нужно продолжать еженедельную судебную терапию.

Мой взгляд темнеет, а пальцы слишком сильно сжимают бумаги в руке.

— Вы меня выгоняете?

Бреннер смеётся, снимая очки и протирая их о джемпер.

— Ни в коем случае. Но это вполне достойное достижение, и вы должны им гордиться. Моя дверь всегда открыта, Драко. Я не подтвердил нашу очередную встречу в четверг; и если вы хотите вернуться, то можете записаться сами. Никто больше не заставляет вас приходить сюда.

Я пытаюсь сглотнуть ком, вставший в горле. Я уже несколько месяцев не чувствовал принуждения во встречах.

— Я горжусь вами, Драко. Я знаю, что моё мнение не так уж много значит для вас…

— Значит, — перебиваю я, не отрывая глаз от пергамента. — Очень много значит.

Я захлопываю папку и бросаю её обратно на стол. Наконец, встретившись с ним взглядом, я протягиваю ему руку и вижу, как на лице Бреннера мелькает смущение, прежде чем принять её.

Встав, я направляюсь к двери, но останавливаюсь на пороге, стуча кулаком по косяку и оглядываясь через плечо.

— Значит, увидимся в четверг?

Губы Бреннера кривятся в улыбке, и он кивает мне в ответ.

— Тогда в четверг.

***

— Прости-прости-прости, — бросает Грейнджер, откидывая капюшон плаща и проталкиваясь сквозь толпу навстречу мне.

Я уже почти полчаса сижу, уставившись в стакан с водой. Когда она наконец-то появляется, я вздыхаю с облегчением. Любопытно, пропадёт ли когда-нибудь эта безумная тревога, что с людьми, которых я люблю, может случится что-то ужасное.

Она касается губами моей щеки, но я хватаю её за руку и притягиваю к себе для более глубокого поцелуя.

— Скучал по тебе, — бормочу я в её губы и чувствую истинное счастье, когда она улыбается мне в ответ.

— Я тоже скучала по тебе. И люблю тебя. Особенно в этом костюме, — она подмигивает мне, садится и берёт меню. — Больше всего мне нравится в твоей новой работе — дресскод. Ты выглядишь просто роскошно.

Мы, должно быть, смотримся вполне себе обычной парой: я в сшитом на заказ костюме, она в джинсах и розовой блузке с короткими рукавами.

Гермиона со всей страстью взялась за «Флориш и Блоттс», изменив систему каталогизации, а также анонсировав мероприятия, привлекая новых авторов и даже писательские мастерские.

Наблюдение за тем, как она преуспевает в этой роли, только заставило меня достичь успеха в своей собственной. Бывают моменты, когда мы, приходя в ночи, находим друг друга в простынях, чтобы просто погрузиться и потерять сознание от безудержного оргазма.

Когда я смотрю на неё, я вижу все свои планы на наше будущее. Большие планы. Важной частью которых является продолжать постоянно доказывать ей, что я собираюсь быть достойным её мужчиной.

Она копается в меню в поисках чего-нибудь съестного, крутит кольцо на левой руке — то самое, которое там уже шесть недель — пока я наблюдаю за ней с тихим весельем.

— Мистер Малфой? — официант прерывает мой транс.

— Да?

— Вам передали, — жилистый коротышка ставит стакан с огневиски рядом с моей рукой, отчего зрение на мгновение затуманивается. — От мистера Забини в конце бара, — мой взгляд следует в том направлении, куда он указывает, и, конечно же, в конце длинного бара стоит мой давний друг.