— Стоп, — её голос напряжён, резок, и я чувствую, как она борется с эмоциями.

— Я хочу изви…

— Ты не должен извиняться передо мной, Драко Малфой. Посмотри на меня, — она говорит чётко, почти без дрожи в голосе, и я подчиняюсь, поднимая глаза, чтобы встретиться с ней взглядом. — Ты не несёшь ответственности за его смерть. Ты не должен нести это бремя, ясно?

— Он последовал за мной, а я был единственным, кто принял эту дурацкую метку, и если бы не я…

— Нет, — она вскидывает руку в воздух, заставляя меня замолчать. — Вы дети, и не виноваты в грехах своих родителей. Винсента подвёл его отец, — она прерывисто втягивает воздух и продолжает. — Его подвела я. Тебя — твои родители. Мы должны были быть лучше, должны были знать. Ты думаешь, что Винсент был только под твоим влиянием? Ты был ребёнком — чёрт побери, ты и сейчас ребёнок, — она издаёт надтреснутый всхлип, её рука взлетает вверх, чтобы прикрыть рот и сдержать рыдания.

— Я скучаю по нему, — признаюсь. Как будто меня приковали цепью, и каждый раз, когда я ослабляю её, мне становится легче. Каждое признание освобождает меня от пут, и я благодарен за это.

— Я тоже. Я не знаю, смогу ли когда-нибудь перестать.

— Как бы то ни было, я очень сожалею, — это скудное подношение к её ногам, ничего не стоящее в её жизни, но в моей оно стоит многого. Это правда.

— И я тоже. Я хочу извиниться от всего нашего поколения. Нам следовало бы… — она рассеянно крутит на пальце обручальное кольцо и снова смотрит в окно. — Мы должны были сделать всё по-другому. Вы заслуживали лучшего. Твоя мать очень любила тебя. До последнего вздоха любила. Мне жаль, что её здесь нет, чтобы сказать тебе об этом самой.

Её слова разрывают меня, потому что, сколько бы я ни готовился — сколько бы я ни думал о том, как это могло бы быть — я не ожидал этого. Она могла бы выпотрошить мои внутренности, но она извинилась за всех. Это слишком тяжело. Сейчас Рождество, и я скучаю по своей грёбаной маме… Но я не могу в это поверить. Хоть миссис Крэбб и считает, что Нарцисса Малфой любила своего сына, но мне лучше знать.

Я просто ребёнок, которого ей приходилось терпеть. Я всего лишь наследник, которого от неё ждали. Я лишь мальчик, на пытки которого она смиренно смотрела.

Комментарий к 17. Выше своей головы

Когда я первый раз читала эту главу, на моменте разговора Драко с миссис Крэбб я заплакала.

Вот так. Просто хотела с вами поделиться.

========== 18. Восстановление ==========

In my recovery

I’m a soldier at war

I have broken down walls

I defined

I designed

My recovery

James Arthur — Recovery

***

Если притвориться, что это не Рождество, то не так уж и больно становится.

Это всего лишь ужин. Просто ещё одно воскресенье в Норе с дружелюбными Уизли. Но, стоя перед своим камином в изумрудно-зелёном джемпере и брюках цвета хаки, что считалось бы совершенно неуместным на празднике в поместье нарядом, с упаковкой сладостей и цветами в руках, я чувствую, как моё сердце щебечет в грудной клетке, словно снитч.

Стремительные мысли о том, чтобы сбежать и забыться в огневиски и Небуле, атакуют мой мозг, и их почти невозможно прогнать. Пытаясь успокоиться, я делаю тёплый, успокаивающий вдох, подавляя подобные побуждения.

Мне это не нужно. Я хочу этого.

Я делаю ещё один глубокий вдох и мысленно умоляю воздух заполнить тело и разогнать по крови фирменные качества гриффиндорца, которые мне точно понадобятся сегодня, и ступаю в камин.

Зелёное пламя охватывает меня, и, морщась, я объявляю о своём прибытии.

— Драко! — кричит Молли, поджидая меня у камина. Она обнимает меня за талию и без колебаний тащит на кухню. — Наконец-то.

Наконец-то? Сейчас ровно 12:01, а меня ждали в 12:00. Молли такая Молли.

Румянец окрашивает мои щёки, когда я протягиваю ей букет зимних роз и корзину причудливых сладостей, которые теперь кажутся нелепыми.

— Это вам.

Лицо Молли светится. Кажется, подарки она получает нечасто.

— Спасибо, — быстро говорит она, забирая цветы и лениво роясь в корзине со сладостями. — Это было очень предусмотрительно с твоей стороны. Ты заботливее моих мальчиков, — кричит напоследок, и Билл с Джорджем у окна кидают в меня суровые взгляды. — Обед через час. А пока займись чем-нибудь, — фыркает она и выталкивает меня из кухни, щёлкая зубами шоколадную палочку.

— Мы собираемся поиграть в «поймай снитч», хочешь присоединиться? — кричит Джордж у задней двери.

— Это называется квиддич, приятель, — смеюсь я. Билл протягивает мне руку, и я, вздрагивая, жму её, возможно, слишком сильно. Я нервничаю и думаю, что ещё полгода назад он бы скорее ударил меня, а не предлагал своё рукопожатие.

Джордж закатывает глаза в ответ на мою реакцию, его губы озорно подёргиваются:

— Если он кажется тебе симпатичным сейчас, то видел бы его до того, как Сивый сделал из его лица картофельное пюре, — смеётся он. Билл бормочет что-то неразборчивое, и близнец резко толкает его локтем в бок. — Короче, это не квиддич. Это всего лишь мини-игра, в которую мы играем, когда у нас нет времени на полный матч.

— И как вы играете?

— Ловим чёртов снитч, — медленно, почти снисходительно произносит Джордж и толкает меня в плечо.

Через несколько минут я хмуро смотрю вниз, сидя на Чистомете, которому, явно уже около десяти лет, но это точно одна из лучших их мётел.

Рон до сих пор полностью игнорирует моё присутствие, но его глаза сужаются, когда он видит меня там, наверху, болтающегося с его братьями, и он делает широкий, ленивый круг вокруг импровизированного поля и подлетает ко мне. Остановившись, потирает мозолистые руки, окоченевшие от морозного декабрьского воздуха, и выдыхает, выпуская облако пара.

— Смелый шаг, Малфой, появиться здесь сегодня, — говорит он.

— Ну, я смелый парень, Уизли.

Рон по-свински фыркает:

— Становится ясно, что ты не умеешь понимать намёки, поэтому ещё не отвалил от моей семьи.

— Я не очень люблю намёки, — лениво протягиваю я, поворачиваясь к нему.

— Ну, тогда я скажу прямо: мне не нравится, что ты ошиваешься рядом с моей семьёй, — в ярко-голубых глазах Рона ясно читается ненависть ко мне. Впервые в жизни я пытаюсь поставить себя на его место. Пытаюсь представить, как мои родители приглашают его в нашу семью, как он общается с моими друзьями и родными, и как бы мне не хотелось это признавать, я понимаю его.

Не только понимаю, но и не виню.

Выпрямившись на метле, я крепко сжимаю её пальцами:

— Принято к сведению, Уизли. Однако я боюсь тебя гораздо меньше, чем твою мать. Так что, пока она не перестанет меня приглашать, я думаю, нам придётся смириться с этой участью.

— Ещё посмотрим, — шипит он и улетает на другую сторону сада. По спине пробегает холодок от пронизывающего ветра.

Рон, Гарри, Джордж, Билл, Джинни и я образуем некий круг. Да, большая часть присутствующих была бы слишком счастлива увидеть мои мозги размазанными на каменной дорожке под нами.

Просто дружеская игра, пытаюсь успокоить себя, но Джинни смотрит на меня исподлобья, изогнув бровь, а плечи Рона буквально трясутся от напряжения. Блестяще.

Поттер достаёт из кармана потускневший золотой снитч, вытягивает его на ладони, и маленькие крылья оживают. Игра начинается, а я решаю даже не пытаться; победить Поттера или всех Уизли не кажется классной идеей, да и, на самом деле, в этом нет никакого смысла.

Я просто медленно кружусь по саду, наблюдая, как Рон и Джордж гоняются друг за другом, забыв про цель, а Поттер останавливается рядом с Джинни, чтобы поцеловать её в щёку. Похоже, снитч никого особо не волнует.

Задняя дверь открывается, из неё выходит Молли и ведёт за собой на лужайку Грейнджер. Та смотрит на нас, поправляя выбивающиеся из-под шапки кудри. Я чувствую знакомое подёргивание в шее, напоминающее мне про средство, которое поможет проще воспринимать её присутствие. Это глупо, мелко и чертовски по-детски, но я клянусь, что поймаю этот чёртов снитч, даже если это будет последнее, что я сделаю.