- Меня зовут Аспер, я сын мельника Фикота Ангуса из Вангрии. Отец послал меня идти вместе с возом муки на ярмарку в Климкент, благо идти одному мне бы не пришлось, потому что некоторые из наших туда тоже собирались везти кое-что из своего урожая, да еще пиво и вино, какое уже доспело. Вышли, значит, засветло. Три дня в пути были - все спокойно! На четвертый день вышли на развилку, потом оставалось лишь свернуть, да и через день были бы уже на месте, как раз к открытию торжища. Так тут вдруг банда из лесу выскочила. Проводника как убили, так наши наутек пустились, а я сам местность плохо знаю, вот и растерялся. Потом шмыгнул под телегу, схоронился там и жду, когда можно будет от грабителей сбежать. А тут вдруг они заорали: "Дракон! Дракон!" Ну, думаю, час от часу не легче! И тут вдруг сверху прямо на дорогу эта тварь как бухнется - огромный, крылья черные, из пасти огонь вырывается, из ноздрей дым с искрами, глаза тоже огнями сверкают! Шайка, понятное дело, кто в лес, а кто под возами попрятался. Двое за одним из возов скрылись, так он их учуял, да как огненным шаром в них плюнет - ба-бах! - телега - в щепки, а от тех двоих разбойников только жареные подметки остались. Один бандит в лес хотел проскочить позади дракона, авось тот не заметит. Но дракон и его учуял да как ему хвостом поднаддаст - негодяй вверх тормашками полетел прямо на сосну, а там сухая ветка обломана была, так на этот остряк разбойника так прямо и насадило! А я лежу, с землей обнявшись, и все думаю, что сейчас мне и конец! Но слышу - дракон мимо по земле топает, потом повернул в мою сторону, телега перевернулась, а я мертвым прикинулся. Он, значит, постоял, воздуху потянул, да потом, слышу, сам себе говорит: "Этот мертв!". Потом он в сторону отошел. Слышу, ветер поднялся и трава зашуршала - дракон, должно быть, взлетел. Как только свист от крыльев стих, я - на ноги, и опрометью да в самую чащу! Как, сколько так бежал, - ничего не помню! Когда на какой-то поляне остановился, гляжу, - одежда изодралась о ветки, руки исцарапаны, лицо все горит, как его исхлестало. Ну, тут уж дух перевел, стал соображать, что дальше делать. Вспомнил, что бабушка у меня откуда-то из этих мест как раз родом была, так говорила, что главное тропу пешую найти, а там уж как-нибудь до проселка с указателями доберешься, а оттуда и на королевскую дорогу. Вот так я и стал путь-дорогу в лесу отыскивать. Кое-как досюда добрался, почти под самый частокол вышел. Ладно еще, что у Ярмарочных ворот стражник надо мной сжалился да сюда пропустил…

Служанка, державшая поднос с пустыми кружками, покачала головой и отправилась в сторону кухни. Скорняк, его подмастерье, лесоруб и крестьянин посочувствовали Асперу и немало подивились его рассказу, хотя, скорее всего, мало ему поверили. Хозяин заведения, слушавший все из-за своей стойки, крякнул и сказал:

- Ты, видать, или головой к своей телеге крепко приложился или воры эти, тебя до смерти перепугав, чем тяжелым по лбу наградили, вот тебе и померещилось! Ну, сказал бы: "В лесу на зверлина наткнулся!" или "Шарганы в чаще напали!", это еще куда ни шло, а то, хе-хе, дра-ко-о-о-н!!

- Я говорю сущую правду! - запальчиво выкрикнул сын мельника, для убедительности ударив себя ладонью в грудь.

Хозяин харчевни отмахнулся от него и занялся своими делами.

Когда остальные слушатели разбрелись, Аспер обратился к Эйрику:

- Молодой господин, я очень Вам благодарен, хотя, признаться, Ваша куртка и Ваш плащ… Да, я было, принял Вас за какого-нибудь торговца, но потом увидел Ваш меч. Но Вы, Вы-то мне верите?

- Трудно не поверить изорванной в клочья одежде и твоим царапинам! Что ж, тебе действительно досталось! Я, пожалуй, дам тебе еще немного денег, чтобы ты смог заночевать здесь, а завтра отправился бы к себе домой.

- Если Вы настоящий рыцарь, то что Вы намерены со всем этим делать?!

- Пока что я еще не до конца понял, что тут вообще творится, потому что то и дело натыкаюсь на разные странности, ну вот хотя бы твоя история.

- И что же?

- Еще не знаю!

В двух часах езды от Ур-Кама, если свернуть с королевской дороги на Каменный путь, как здесь называли эту мощеную проселочную дорогу, можно было попасть к каменной ограде, примерно в рост человека высотой, кольцом опоясывающей поселение ремесленников Тайвелкам, чье древнее название происходило от наименования более раннего населенного места и в переводе означающее "Три холма". Этот поселок действительно находился в долине между трех пологих холмов, покрытых низкорослой травой. На возвышенностях были установлены наблюдательные вышки, оснащенные колоколами, чтобы подать сигнал, который могли бы услышать даже в Ур-Каме. В поселке жили искусные знатоки своего дела - столяры, плотники, кузнецы, краснодеревщики, рудознатцы, ювелиры и люди многих других нужных профессий. Все, что создавалось их руками, либо шло на продажу обитателям здешних мест и в город, либо готовилось и сохранялось для вывоза на крупную ежегодную ярмарку на празднике урожая. Естественно, что, будучи одними из лучших во всем королевстве, мастера Тайвелкама получали заказы и из других мест, таких, как упомянутый уже ранее Климкент. Все работающие были объединены в Ремесленную гильдию, которая имела право голоса даже в Королевском Совете. По мнению окружающих, обитатели "Трех холмов" были людьми независимыми, знающими себе цену, немного горделивыми, но очень прилежными и трудолюбивыми. Их считали отличными собеседниками в разговорах и надежными партнерами в торговых предприятиях. Живя несколько обособленно, они имели собственное ополчение, собираемое Советом Гильдии в трудные моменты, постоянно же в поселке дежурили лишь небольшие силы местной стражи, так же нанимаемой на средства Ремесленной Гильдии. Стража занималась тем, что регулярно обходила улицы и следила с вышек за всем, что происходит поблизости. В целом это было довольно спокойное место, где все чувствовали себя уверенно и надежно.

Закатное солнце уже начало задевать своим краем верхушки отрогов Западных гор, когда Вилдиг Ринкуссон, торговец горячей снедью в своем крохотном магазине "Жареный кролик" услышал, как вдова средних лет, Ливзия Муро, по прозвищу "Остроглазая", закричала охранникам у ворот с ближайшей вышки своим пронзительным, резким голосом:

- Эй, там внизу! Не спите, лентяи! Со стороны Угрюмого бора в нашу сторону идут трое! Кто такие - пока не вижу…Ага, один впереди, двое сзади, с носилками, несут еще одного… Так, поворачивают к дороге… Пока никак не разгляжу их лица и во что одеты…

На некоторое время она затихла, напряженно вглядываясь вдаль, держа ладонь левой руки козырьком, защищаясь от закатного света.

- Ага, они уже вышли из низины и поднимаются по Каменному пути прямо к воротам… Странно, какие-то они темные да и идут как-то вперевалку… Уж не шарганы ли пожаловали? Этого отродья нам тут только не хватало!… Нет, вроде на шарганов не похожи… Так, сейчас, сейчас увижу… А-а-а, они - зверлины!! Тревога! Тревога! Сюда идут зверлины! К оружию!!

Окна и двери ближайших домов захлопнулись, стража протрубила сигнал тревоги, означающий, что врагов пока мало, и приготовилась к встрече. Несколько ополченцев собрались у сторожевой будки, все при оружии и в кольчугах. Их занимал не столько страх, сколько любопытство, потому что именно эти люди редко выходили за пределы своего жилья, не говоря уже о том, что зверлинов им до сих пор видеть вовсе не доводилось. Старшина стражи, пивовар Йохан Йохансен, правнук пирата с Северного побережья, неизвестным ветром занесенного так далеко, коренастый, низкорослый, немного кривоногий, в спешном порядке поправлял амуницию, торопясь к воротам. Взглянув в смотровую щель, он окликнул двоих из ополчения: