– А судьба где в этой истории? – спрашивал Макс с едва приоткрытым ртом.

– А судьба в воздухе, она всюду следует за нами, но при этом остается неизведанна нашему четкому пониманию, ей свойственно помогать нам, она притягивает нас к верным решениям или, наоборот, затягивает к провалу глубочайших ошибок. Главное не останавливаться, не оберегать свой мозг от мыслительной деятельности. Чем больше размышляешь, тем больше ты обогащаешься новыми целями, и жизнь становится как бы многослойным пазлом. Картина приобретает характер многообразного сюжета.

– Твои мысли определенно имеют смысл. Хорошие, достойные размышления, мне необходимо немного переварить их. – Макс явно был воодушевлен моим повествованием.

– А с тобой приятно вести беседу. Макс, нам необходимо будет воссоздать этот вечер, если ты, конечно, хочешь повторно увидеться со мной.

– Без сомнений, я очень рад знакомству с таким занимательным собеседником.

Макс написал на листочке, на котором разместились чертежи моей теории пазла, номер своего телефона.

Ночь плавно перемежалась в рассвет, приятный разговор протекал до абсолютного опьянения, сменяя бодрую эйфорию неосмотрительным безрассудством.

Глава 1.3 

Предание забвению

Пепел рассеивается по воздуху. Ветер ускоряет процесс разложения сигареты в моей руке. Мой взгляд присох на развитие тленной процедуры, изредка отвлекаясь на томные тучи, проносящиеся по небу. Моросит дождь, порывы воздуха помогают закончить создание картины апокалипсиса, иначе не назовешь. Люди в городе подверглись вымиранию. Исчезли, эпизодически мелькая от дверей машин в направлении задуманных в их голове пунктов назначений.

Я, словно око, наблюдаю за поведением опустошителя, поглотившего мегаполис.

Повторное дуновение ветра прикончило за меня сигарету. Капли воды, падающие с неба, участились, прогоняя надзирателя, мешающего вершить первозданный хаос непогоде.

Неминуемо приближался вечер, а мне только сейчас удалось прийти в себя после приятного времяпровождения с Максом.

Давид уехал с родителями в неизвестном направлении, кинув пару слов текстовым сообщением. Кто вообще еще так делает?

Одинокие комнаты истощают вдохновение. Мне необходимо срочно вырываться из заунывной обстановки и двигать прямиком в компанию чего-то неясного и крепкого.

Темнота заинтригованно сгущалась, противореча сезону. Всему виной фригидная погода.

Я вышел из машины. Кругом созерцала непроглядная ночь. Воздух промерз, решительно подвергая разум забвению о факте присутствия в городе лета. Я снова решил не утруждать голову и остановился в привычном заведении. Оно с каждым вечером привязывало к себе, подобно одушевленной субъединице.

Меня проводили через оживленное скопление людей к столику. Я изъявил желание закрепить его за собой на весь месяц вперед. Сообразив заказ, включающий в себя добротный напиток и что-то из мяса, я начал искать глазами, задаваясь вопросом о том, с кем провести сегодняшний вечер.

Беспокойный фон мешает собраться мыслям в чистую волну, вытворяя в голове радиопомехи.

Человеческий балаган – парочки с прожигающими друг друга взглядами, всечасные алкоголики, шумные компании, резво поглощающие шоты, завершают восхваляющие тосты звонким биением рюмок о стол.

Никуда и без сморщенных лиц официантов, суетливо разрезающих пространство, пытающихся успеть удовлетворить просьбы каждого клиента.

После приема нескольких стаканчиков полюбившейся моей душе жидкости представленная канитель начала приобретать еще более непонятный салат людских смешений. Боясь окончательно растерять свой философский потенциал, я принял решение пробраться сквозь безумие, поскорее к свежей прохладе улицы.

Вдыхая неутомленные потоки воздуха, одновременно проводя ингаляцию легочной ткани сигаретным наполнением, моя голова вертела идеи на сегодняшний праздник жизни.

Эту ночь я предпочту провести в женском окружении. По завершении ингаляционных мероприятий мое тело побрело в налегающем дурмане обратно в бар высматривать милую особу. Кто-то обязательно сможет составить мне компанию в чертах пьяного хаоса. А может, и за его пределами.

Проголодавшийся зверь зашевелился в штанах от возникших мыслей. Животный инстинкт усиливал активность розыска той самой, что сможет разрешить внезапно возникшую инициативу. Никого не обнаружив в диапазоне видимого обзора, шатающиеся ноги поплелись назад к столику к дальнейшему распитию топлива. Яички сводило тянущей болью, они подавали сигналы мозгу о неприемлемости продолжения сексуальных воздержаний.

Я наливаю темный напиток с терпким ароматом трав, подвижно сливавшихся в окружающем меня воздухе с запахом спирта и примесями хвойных добавлений. Неожиданно в пределе исследовательского периметра мой взгляд уловил девушку. Она была высокой, в коротком черном платье. Шатенка обладала шикарной фигурой – налитая грудь, изгибы намагничивали внимание. Взгляд так просто и не опишешь, в нем было что-то неведомое для меня, тайна загадочных эмоций. В нем скрывалось и одновременно читалось знание собственной ценности. Гордая, подавленная, задумчивая девушка. Хочу представить себя.

Потеряв контроль над собой, я желал быть замеченным ею. Меня притягивала ее воля, она, подобно гравитации, тянула к познанию себя.

Собравшись с силами, я поднялся из-за стола для завоевания внимания сложной персоны.

– Здравствуй. Разрешишь наполнить привлекательное одиночество твоего вечера? – мой голос уже насытился нотками пьяных звучаний, но ей же не было известно его истинных фонаций.

Растерянный взгляд, немного помешкав, дал согласие кивком головы.

Я пригласил ее за столик, где процветала моя алкогольная эпопея.

– Присаживайся. Я махнул рукой, подзывая к нам паренька в униформе.

– Заказывай, что пожелаешь, – предложил я красивой незнакомке.

– Нет, спасибо, пока ничего не хочется, – ответила она, не отрывая своего взора с меня. Ее голос был слегка прожжен, но это лишь придавало силу ее влиятельному явлению.

– Я Филипп, – не желая терять драгоценного времени, я решил разогревать наше знакомство, на автомате подключая свои обольстительные способности.

– Называй меня Моник. – Она была немного уставшей или чем-то опечаленной. Зрачки потерянно блуждали в радужке, выдавая отсутствие настроения в глубине души.

– Хорошо, Моник, может, чего-нибудь перекусишь?

– Я лучше выпью.

– А это твое настоящее имя? Мне что-то подсказывает, что Моник – образное название себя. – Внутри закралось сомнение, и я решил выяснить правдивость своих предположений.

Суматошный паренек, скрывшийся с виду пять минут назад, вернулся к нам, похлопотав о моей просьбе.

Моя рука встревожила бутылку, скучавшую в алюминиевой емкости, заполненной льдом.

– Выпьешь?

Она пыталась избежать внятного ответа на предыдущий мой вопрос, теряя пространство настоящего.

– Что именно выдает мое выдуманное имя? – озадаченно спросила она.

– Могу предположить, будь это твое настоящее имя, то ты не начала бы представления себя со слов, называй меня.

– А от тебя ничего не скроешь, позволю себе предположить, что ты работаешь в юридической сфере? – Моник расцветала, вовлекая себя в игру презумпции.

– Да ты и сама не промах, прозреваешь в самое яблочко, – подыгрывая ей, отвечаю я, немного смущенный правым предположением собеседницы.

Наши глаза встретились в одобрительной симпатии. Что-то в ней было, что заманивало меня, как мотылька, летящего на свет, за которым подстерегала неминуемая гибель.

– Что привело тебя в этот бар? Мне не приходилось раньше видеть тебя здесь, да и такие красавицы сюда редко заглядывают, – словно подливая обольстительного соуса в пикантное блюдо, я воспроизвел вопрос наружу.