– Филипп, поезжай домой, я вызвал машину. Внутри остались вещи?

– Нет, у меня ничего с собой нет, – распластавшись по тротуару, я вдыхал сигарету, ловчась как можно скорее прийти в себя.

– Тогда поезжайте, машина уже подъехала. – У него был взволнованный вид. Хоть кому-то было до меня дело.

– Хорошо. Я сейчас поеду, благодарю вас за заботу. – Я вынул бумажник – поблагодарить купюрой заботящегося самаритянина. – Сейчас только выкурю и поеду.

Вручив ему благодарность, я отправился к машине.

– Доброй ночи, отвезите меня в ресторан неподалеку от консерватории.

Водитель кивнул головой, и мы тронулись в сторону ресторана, в который я любил ходить с родителями в юные годы.

Изысканность и утонченность вкуса говорили о себе у самого входа в ресторан. На входе меня приветливо встретил метрдотель и проводил к уютному закутку, светящему мне извечной ценностью пережитого. Этот столик являлся самым излюбленным местом юности. Он ничуть не утратил своей вписанной элегантности и умеренной уединенности.

– Что желаете выпить? – официант, не заставив себя ждать, воспитанно преподнес вопрос вместе с меню.

– Будьте любезны принести что-то неприлично вкусное и крепкое.

– На ужин заказ сделать желаете?

– Можно мясо, только нежирное, пожалуйста. – Официант ушел, оставив меня наедине с ностальгической атмосферой. Она выделяла свои ароматы в зрительное восприятие прямиком из лучших лет моей жизни.

Гостей было немного, что благоприятно сказывалось на внутреннем состоянии, не внедряя в меня излишнего напряжения. Восхитительный вкус напитка. Золотистая игра с ароматом пряностей ласкает обонятельные рецепторы.

Как же мне не хватало чувства семейного очага. Да, его выражения немного изощренны, но все же это было оно.

Выпив три стакана крепкого напитка, меня вновь закинуло в механическое пребывание. Мысли больше не вертелись в моем притуплении, лишь тягостная пустота, не приносящая под собой умиротворения.

В другом конце зала я разглядел штрих новизны в данном заведении. Интеллигентный рояль с матовым черным покрытием. Радость для глаз. Пальцы уже забегали по клавишам в моем воображении.

Тело, опираясь на воздух, пробралось к уважаемому инструменту. Расположившись на черной, покрытой нежной кожей скамье, руки коснулись клапа, отворив спрятанные от глаз клавиши. Твердо коснувшись их, мной был запущен механизм, производящий волшебные звуки. Из сердца рояля полилась музыка, наводящая отрешенность.

Работа неисчисляемого количества деталей рождала звуки, пронзающие до самых глубоких сегментов души. Я исполняю величайшую работу известного композитора. Погружаясь в пучину самого себя. Воспроизвожу чувственные детали мелодии. Спокойное вступление переходит в эмоциональное продолжение истории, что вершится пересохшими пальцами.

Музыкой открылся портал в другие измерения. Клавиши выдают звуковой ключ к таинственному миру, где главенствует спокойствие, благополучие. Я бегу по простору. Видимый обзор представляется сочной травой, ее до восхода солнца обволакивал туман, оставив на ней следы свежести. Голубое небо игриво сочетается с красками зелени, вовлекаясь в необузданную картину свободы.

Придаю музыке проникновенный окрас, меня перекидывает в другое время, где на просторе кричал ветер, омывая лицо каплями дождя, рушившегося с небес. Отчуждение вводит в регулируемый транс.

Тело унеслось в параллельную вселенную. В открытом космосе далекие звезды заманили к себе. Прикрываю один глаз. Протягиваю ладонь по направлению к ярким сферам. Я фантазирую о том, что они разместились прямиком на ней. Темнота поглощает своей монументальностью. Обособленно мне хочется раствориться в ней.

Звонкие стоны трогают нервы слушателей. В зале доминирует чистейшая тишина, и только дивная музыка властвует в эти минуты над ней. Я раскрываю им возвышенные тайны, несущие в себе неземные подтексты.

Как только я затих, в мою сторону направились волнительные овации от присутствующих.

– Официант, повтори напиток! – обратился достаточно раскованно к нему с неимоверным желанием смочить горло.

Мои пальцы побежали исполнять по клавишам следующее творение того же автора, сразу за опустошенным стаканом с пикантным содержимым.

Произведения были выучены еще давно, до университета, тогда по вечерам я ходил в престижную музыкальную школу. Долгое время я не практиковал игру, но хватка не была утеряна. За роялем я так же уверен в себе.

Плечевой пояс сутуло двигается в темпе движения летящих нот. Своеобразная конвульсия, музыкальный припадок. Чернота дальше утягивает меня в неведенья загадок. Приятный холодок обдувает тело в безвременном эпизоде. Из глаз поблескивает слеза уставшей тоски.

Пальцы уверенно руководят клавишами, не прекращая испускать то, что способствует перенестись в несуществование. Эманация абстракции подходит к концу. Совершив финальное касание, полностью отдавшись игре, я склонил голову.

В зале восседала тишина. Развернувшись к публике, я хотел направиться к столику, но мой взгляд увидел негативные, потусторонне искаженные лица гостей. Враждебный настрой мимолетно выбил меня из колеи. Страх привалил комом к горлу. Не могу понять, что происходит?

Один из мужчин держал в руке нож, его лезвие блестело прямо мне в глаза. Он хочет напасть на меня? Сердце выдает непривычную тахикардию. Кажется, я начинаю задыхаться. Кончики пальцев похолодели, приобретая беловатый оттенок. Женщина крадучись привстала и направилась в мою сторону. По моему лицу покатились капли холодного липкого пота.

Энергичным рывком я вскочил со скамьи, вынул из кармана наличные, раскинув их по роялю, и пулей вылетел из ресторана. На улице темно и холодно, ветер летит навстречу моим быстрым движениям. Я бегу, не обращая ни на кого и ни на что внимание. На одном дыхании мимо меня сменялись улицы.

Запыхавшись, я стремился в сторону дома. Внутри сводило спазмами жуткой боли в правом подреберье. Активная деятельность давненько забыта. Внезапный запуск физической динамичности вызвал во мне неукротимую одышку.

Неугомонно рассекая порывы ветра, обжигающего лицо, я двигаюсь в сторону безопасности.

                                        * * *

Интенсивный свет. Громкие вибрации женского голоса способствовали пробуждению. Я дома лежу на полу. Хорошо обнаружить себя не на улице.

Меня срубает обратно в сон, но голос не дает полноценно забыться и уснуть. Прислушавшись внимательнее, я узнаю тембр Ренаты Александровны, она говорит по телефону.

– Приезжайте немедленно, ваш сын в беде, – взволнованный голос пронзительно убеждал по обратную сторону связи о чем-то тревожном.

– Я нашла его на полу, он лежит обделавшийся в луже своей мочи. Лицо отекшее, от него пахнет не первой свежестью. – Слова вырывались с неместным акцентом.

До меня дошло, она это обо мне. Она наверняка говорит с мамой.

Меня опалило горячей волной стыда. Оглядываюсь по сторонам. Тело действительно пребывает в луже золотистого цвета – позорная слякоть.

Я забыл, как добрался до дома.

– Рената Александровна! Остановитесь! Мне гораздо лучше. Все в порядке!

– Он пришел в себя, я приведу его в порядок, а вам следует как можно скорее вернуться домой. – Ее голос противен мне.

– Скверны мои дела. Да пошли они к черту.

Веки опустились, пряча меня от лишнего в доме. Тихие шажочки гувернантки приближались ко мне.

Что будет дальше, мне не известно, и как же мне снова не хочется знать ответы. Хочу просто открыть глаза в ярком теплом месте, где нет никого. Меня уносило в холодный космос. Я здесь был ночью до просветления.

Глава 1.6 

Ролевое просветление

Полноценность, что это значит? Как быть в игривой гармонии с самим собой?