- Неграмотная была, -- пожал плечами доктор. -- Нельзя тащить в гнездо, как сорока, всё, что блестит. Она знала, что нож древний и имеет мрачную историю, но больше ничего узнать не потрудилась.
- Историю? -- поднял брови Медвежонок, став на мгновение чем-то похожим на доктора. -- А что это вообще такое?
- С помощью этого ножа принесли в жертву тьме многих героев, -- ответил Саошьянт. -- Их кровь никогда не сойдёт с металла, пристала навсегда. Но предназначен он был, конечно, не для этого...
- А для чего?
- Он освобождает то, что связано, -- объяснил доктор. -- Он был задуман как оружие, освобождающее разум от оков вранья и соблазнов. Но попал в плохие руки, и началось... С людьми тоже так часто бывает.
- А откуда вы это всё знаете? -- жадно спросил сын ведьмы. -- Всякие древности... про это ведь в книжках не пишут, да?
- Я сам сделал этот нож, -- сказал Саошьянт. -- А твоя мать забыла одно важное свойство таких штук: они не поражают тех, кто их создал. Ничем. Никогда. Они скорее сломаются, чем нанесут создателю вред. А может, она и не знала, откуда он взялся, а просто схватила, что плохо лежало!
Сын ведьмы нахмурился и замолчал; Саошьянт, поглядев на его понуро опущенную голову, вдруг словно что-то вспомнил:
- Парни, а вы в курсе, что вы родственники? Троюродные братья по линии твоей матери, -- он кивнул Медвежонку.
- Э... и это значит, что мой дядя...? -- начал тот.
- Да, всё верно. Можешь смело оставить город ему, -- доктор указал теперь на юношу.
- Что? Мне?.. Город... какой город? -- сын ведьмы удивлённо таращился на обоих собеседников. -- Вы о чём вообще?
- Теперь понятно, -- рассуждал вслух Саошьянт, не отвечая напрямую, -- почему она хотела, чтобы именно ты уничтожал город. Он не мог защищаться от тебя -- ты имеешь права на него!
- Ничего не понял, -- помотал головой сын ведьмы.
- Поймёшь, торопиться некуда. А город береги: он связан со звёздами.
- Со звёздами?! -- сын ведьмы помотал головой. -- Я вообще уже не понимаю, что вы мне все объясняете! Как будто на каком-то своём языке говорите!
- Ну... так и есть, -- признался доктор. -- Я всё время забываю, что уже рассказывал, а что ещё нет. Хотя вот молодой человек меня понимает...
- Не всегда, -- скромно уточнил Медвежонок, снова наполняя бокалы.
- Ну, не всегда, но в главном мы не расходимся. -- Доктор нахмурился:
- Так о чём я?
- О звёздах, -- напомнил сын ведьмы. Он поднялся на ноги, осторожно, словно боясь, что земля провалится под ним, прошёлся по полянке под дубами, погладил морщинистую кору старого дерева. -- Какое всё... живое! Меня как будто отряхнули от слоя пыли...
- В этом городе, -- не отвечая, продолжил Саошьянт, -- много веков действительно был восточный центр цивилизации, но вовсе не той, о которой с придыханием говорила твоя мать. Это был европейский город во всех смыслах -- и административно, и по культуре, и по и по традициям. Здесь работали многие светлые умы Нового времени: математики, физики, лингвисты, музыканты, архитекторы, географы... Все они были разными по крови, и все впитали дух города -- не зря здесь торговый порт, университет и не зря здесь очень ясные звёздные ночи -- это редкость в северных широтах...
Доктор тоже встал, поднял свой бокал и посмотрел сквозь него на высоко стоящее солнце. В бокале плескались золотистые искры, и в серых глазах доктора, словно в ответ, тоже блеснули на миг солнечные огоньки. Голос его изменился, словно он делился своими собственными дорогими воспоминаниями.
- Все они, -- продолжал он, не отрывая взгляда от игры света в бокале, -- создали уникальный сплав идей и культур, где встретилось всё: индийская математика, арабская архитектура, византийская и латинская риторика, европейская музыка... Здесь родилось то, что подтолкнуло людей пристально посмотреть на звёзды: у них появились и такая возможность, и такое желание. Здесь корни всех наук, которые впоследствии начали космическую эпоху человечества... хоть она и переживает не лучшие времена... Но это не вина города: он дал всё, что мог. Математика, астрономия, логика, удобные языки описаний систем, точное моделирование сложных процессов -- всё это начали здесь. Вернее, подхватили традицию, прерванную много веков назад на востоке... А путь к звёздам, -- закончил доктор совсем другим, серьёзным голосом, -- для вас неизбежен. Всё другое -- тупики, которые приводят к смерти окончательной.
Доктор допил коньяк, поставил бокал на чемоданчик:
- Мне пора. Вы, юноша, -- обратился он к Медвежонку, -- можете вернуться домой. Только не бросайте родича сразу один на один с городом, дайте им привыкнуть друг к другу. Чем я ещё могу вам помочь?
- Только одним, -- Медвежонок поднялся и, вдруг утратив весь свой чопорный лоск, посмотрел в глаза доктору со странным выражением -- вопроса, ответ на который он искал всю жизнь:
- А эта дорога... от нас -- туда, к звёздам... она на самом деле есть?
- Конечно, есть. Вы в самом начале её. Она может долго кружить по известной вам Земле, но на самом деле вы уже понемного поднимаетесь туда, вверх, к ним.
- И мы... дойдём? -- В слове "мы" снова прозвучал какой-то неявный смысл, но доктор понял его.
- Nil inultum remanebit, -- ответил Саошьянт и, подобрав лежащий на траве тубус, скрылся под деревьями лесопарка. Сын ведьмы проводил его взглядом и посмотрел на ладонь своей новой руки, несколько раз сжал пальцы, снова проверяя, в самом ли деле она на месте.
*
- Разве она могла всё это придумать сама? -- продолжила Анастасия разговор, прерванный суетой посадки в самолёт. Взлёт закончился, под крылом поплыло тёмно-зелёное море, и шум моторов уже не мешал говорить.
