- Стойте, - закричал доктор в отчаянии, - да что же вы делаете, вам же конец! Не губите себя!

   - Убить! Убить его! - неистовствовали двое старших магов, и только третий молчал, потерянно озираясь вокруг, словно забыл, кто он и как попал сюда. Крысиная волна достигла их, поднялась, как поднимаются океанские цунами, закипела и обрушилась на тёмные фигуры в плащах. В последнюю минуту перед тем, как крысиное наводнение скрыло их под собой, что-то сверкнуло рубиново-алым огнём -- и исчезло.

   Содрогание стен и пола, крысиный визг, мелькание бурых тел вокруг, яростное рычание Рекса, вылетающие из огнетушителей тугие струи пены -- всё смешалось в голове Анастасии. Она уже не помнила, кто она, где она, какой сегодня день, какая планета, - ясной оставалась лишь одна мысль: не пустить! Не позволить проклятым тварям ступить за алтарь -- ведь там начинается лестница к мануалам органа, к органисту и его голосу, который должен жить, несмотря ни на что, дожен звучать до самого восхода!

   Тёплая твёрдая рука легла на плечо Анастасии; женщина обернулась -- рядом с ней стояла Ханна, всё такая же белая, строгая и спокойная, лишь на её плаще лежала нежно-апельсиновая полоска... что это? кровь? нет, это свет -- свет из оконца над церковными дверями. Первый луч солнца, отражённый от далёкого ледника и упавший в окошко, смотрящее точно на запад.

   Крысы, словно по команде, развернулись и кинулись прочь из церкви. На полу, на скамьях, на ступенях алтарного возвышения остались тысячи крысиных трупов. Рекс замер у дверей, неотрывно глядя вслед беспорядочно бегущей лавине тварей.

   - Всё, хватит, - Ханна осторожно взяла из рук Анастасии пустой огнетушитель, поставила на пол. - Слышишь -- орган молчит. Всё. Утро.

   -Утро! - раздался с церковных высот гулкий могучий голос. - Вы слышите, как она радуется, слышите?! Она всё ещё поёт, до последнего эха, - по ступеням с возвышения для органиста спускался, размахивая руками, высокий худой и стройный человек, пышная грива седых волос развевалась в такт шагам и он то и дело отбрасывал непослушные волосы с высокого лба. Преодолев последние ступени длинным прыжком, он очутился рядом с женщинами, обнял Анастасию и, церемонно склонив голову, поцеловал руку Ханны. На мгновение в церкви легла тишина, только чуть заметно вибрировали стены -- это ещё не умолкло последнее эхо органа.

   - А где доктор? - вдруг очнулась Анастасия. - Солнце же взошло, а... где же он?! - Она рванулась на крыльцо, прыгая через груды крысиных трупов. Ханна и маэстро что-то кричали ей вслед, но она не слышала -- из последних сил бежала по церковному двору, по узкой горбатой улочке, круто уходившей вниз, к городу, едва не пропустила поворот на главную улицу, и там её остановили сильные знакомые руки, доктор закружился вместе с ней, крепко прижав её к себе, и Анастасия вдруг расплакалась, как девочка, уткнувшись носом ему в шею.

   Доктор что-то говорил ей, она не разбирала, что именно, только слышала его голос и понемногу понимала: он рядом, живой, всё встало на свои места, ничего больше не рушится.

   - Всё, всё, маленькая, всё уже, гады кончились, мы их всех разгонали, - доктор наконец отстранил от себя Анастасию, заглянул ей в лицо. - Что тут у вас было-то?

   - А... так, ерунда всякая, - улыбнулась сквозь слёзы Анастасия, показывая рукой на остатки мёртвой крысиной армии.

   На пороге церкви их встречал органист.

   - Доктор, это чудо! - закричал он, взмахивая длинными руками в порыве восторга. - Вы слышали? Это было потрясающе, я не ожидал от неё такого звука...

   - Я слышал, - согласился Саошьянт. - Крысы вышли из подчинения у своих хозяев и напали на них.

   - Несчастные заблудшие души, - вздохнул маэстро. - Впрочем, их теперь остаётся в самом деле только пожалеть -- их смерть окончательная.

   - Да, к сожалению. - На лице доктора отразилась искренняя печаль. - Но что вы теперь будете делать?

   - Я хотел бы повидать Италию, - тихо сказал маэстро. - Я знаю, она теперь совсем не такая, какой я её помню, она многое перенесла... Может быть, она уже и забыла тот свой удивительный дух, который позволил мне родиться на свет. Но я должен узнать!..

   - А где же Ханна? - Анастасия заметила наконец, что они стоят под сводом центрального нефа только втроём.

   - Она ушла, - объяснил Ринальди. - Крыс не осталось, угроза чумы исчезла, и ловец крыс больше не нужен.

   Анастасия подняла голову, рассматривая озарённые солнцем витражи. Над ней, в самом зените, горело в золотистой раме изображение женщины в белом и маленькой чёрной собачки у её ног.

   Город оживал. Электростанция подала наконец энергию, запоздало загорелись уличные фонари, над долиной разнёсся звон первого трамвая. Доктор рассказал своей спутнице, что и в городе на рассвете началась настоящая битва. При последних звуках органа, когда вершины гор осветились солнцем, отряды добровольцев-горожан встретили потерявший управление крысиный поток на выходе из города, возле чумного знака, и перебили всех тварей до последней. Под грудами крысиных тел нашли останки двух магов -- третьего нигде не было.

   - И куда мы теперь? - Анастасия рассматривала город с самой высокой его точки -- с церковной колокольни. - Я как-то между прочим выполнила свою мечту -- услышала "Трубу Судного дня". Можно считать, это мы на каникулы приезжали, развлечь меня...

   - Да, отдохнули знатно, - доктор потёр лоб, разгоняя усталость. - Теперь можно и за работу.

   Анастасия улыбнулась, скорчив смешную рожицу:

   - Но всё-таки куда теперь?

   - Не знаю, - Саошьянт стал серьёзен. - Вообще-то это вопрос к тебе.

   - Ко мне??

   - Конечно. Теперь ты решаешь, куда тебе идти и что делать.

   - Мне идти?.. а ты? - Анастасия во внезапном испуге схватила доктора за руки, заглянула ему в лицо, ища в тёмным глазах намёк на шутку. Но он не шутил.