- Как ты его! Я ведь видел - только очухался - глядь, а ты чудище это травами светящимися осыпала, и оно как "Бух!" И взорвалось. На самые мелкие щепки разлетелось. Ух! - Возбуждено рассказывал парень, помогая девушке сесть.

   - А я ведь не верил... Не верил! - Шмыгнул носом Василек, с интересом поглядывая на валяющийся в сторонке холщовый мешочек.

   Кирка попыталась пошевелиться и тут же вскрикнула от боли.

   - Кажется, у меня рука сломана, - разлепив пересохшие губы, просипела девушка.

   - Сейчас, сейчас! - Бойко отозвался пастушок.

   Он суетливо порыскал в потемках, нашел пару подходящих палок и помог зафиксировать руку девушки.

   - Вот, так лучше? Светать уже начинает, немного обождем как просветлеет и пойдем в деревню.

   Василек еще побродил по поляне и вернулся уже с вилами:

   - Чудище не чудище, а если я их не принесу, Матвей Борисович мне голову открутит, - вздохнул пастушок.

   Он сел рядом с девушкой так, чтобы они могли прислониться друг к другу спинами.

   - Ты ведь мне жизнь спасла, Кирка. А я ведь такого страха натерпелся - вовек не забыть. - Немного погодя сказал парень. - Вернемся -- зашлю к тебе сватов. Вот что бы там мамка и деревенские не говорили -- женюсь!

   Девушка замерла. Но хоть Василек и не видел ее лица, он был уверен, что она сейчас улыбается. И сам улыбнулся в ответ.

   Так, в тишине, подремывая от усталости, они и просидели до самого рассвета.

   А потом был нелегкий путь в Гнилушки. Особенно сложно идти было Кире. Каждый ее неосторожный шаг отдавал острой болью во всем теле. Да и Василек пошатывался и время от времени останавливался, страдальчески морщась и прижимая руки к голове. Но сажень за саженью дорога поддавалась. А уж когда из сырых болотных дебрей парочка поднялась по склону оврага в залитый утренним солнцем сосновый бор, то и боль немного отступила, и ноги сами веселей зашагали по удобной тропинке.

   - Только знаешь, Кир, давай скажем, что это я чудище убил? - Виновато промямлил парень, когда они уже подходила к деревне. - А то ведь засмеют меня деревенские. Да и тебе, наверное, с такой славы ничего хорошего...

   Девушка согласно кивнула. Вот уж и правда ни к чему, чтобы пошел слух, что она умеет ворожить, что наколдовала такое средство, что с нечистью смогло справиться. И уж совсем худо будет, если кто-то прознает, как она заполучила этот волшебный узелок на самом деле... От этих мыслей Кирке стало очень неуютно. Она поспешила выкинуть их из головы.

   - Скажем, что ты его вилами поборол. Попал в глаз -- чудище и рассыпалось.

   Василек расплылся в довольной улыбке.

8. Невеста

   Переполох в Гнилушках поднялся, как только ребята подошли к околице. Первой их заметила Авдотья. Старушка с диким воплем выронила из рук ведро полное воды и принялась с неистовым усердием осенять себя святым знаком.

   - Нечисть, нечисть в деревне! Люди добрые, мертвяки среди бела дня! Упыри, вурдалаки! - Заорала она и молоденькой козочкой припустила к ближайшему двору.

   Народ быстро сбежался на крики.

   Вид у Василька и Кирки был и правда не лучше, чем у выбравшихся из могил упырей -- оборванные, грязные, исцарапанные, еле стоящие на ногах. Да и как можно было поверить, что они живыми ушли от чудища? Так что близко к ним деревенские подходить не спешили, а кое-кто из мужиков даже выставил перед собой прихваченные грабли и лопаты.

   - Да что вы Авдоху слушаете? Не мертвяки мы никакие, - с опаской поглядывая на угрюмые мужицкие лица, пролепетал парень. - Я это, Василек. И Кирка со мной. Ну вы чего? Свои мы. Живые!

   - А вот сейчас Тимофей Федорович с хранителем придут, тогда и узнаем, хлопец, живые вы... али какие! - Грозно потрясла позаимствованным у соседей топором уже успевшая возвратиться Авдотья. - А ну, у кого ноги быстрые, кликните скорей старосту!

   Из толпы зайцем выскочил мальчонка и побежал в глубь деревни.

   Ожидание головы и соборных мужей несколько затянулось. Вторую ночь они совещались в тереме старосты, а потому к утру на ногах держались не очень крепко и особой прытью не отличались. И теперь, толком не разобрав, что собственно случилось, представители деревенского совета нехотя плелись по пыльной улице и кляли причину столь ранней побудки. Но ведь на то они и уважаемые люди, чтобы суметь разрешить любой острый вопрос независимо от личных обстоятельств!

   Однако встреча с возвращенцами из болот поставила в тупик даже их: староста нервно гладил жидкую бороду, купцы задумчиво чесали затылки, а Филимон с мученическим выражением лица шевелил дрожащими губами, беззвучно произнося один священный текст за другим.

   - Ты что ль, Василек? Кирка! - искренне удивился встрече немного припозднившийся Онисим. - А мы по вам уже и поминки справили. Вон, Филимонушка обряд провел. Все честь по чести.

   - Да мы это, мы! - С отчаяньем в голосе подтвердил парень. И, собрав в кулак все свое мужество, тут же добавил. - Я... Я чудище победил!

   Народ зашушукался. Василек глянул на Кирку, но та будто и не слышала. Девушка еле стояла на ногах, опираясь здоровой рукой на его плечо.

   - Ишь ты, нечисть-то говорливая пошла да с воображением. Чудище он убил. А как докажешь? - Ехидно спросила Авдотья.

   - А ты на болото сходи, да сама посмотри. Мы тебя даже проводим, - хохотнул кто-то из толпы.

   И пока под общие смешки старушка рассыпалась проклятьями и руганью, Тимофей Федорович потихоньку обратился к собутыльникам.