Мельник так и лежал около калитки, оберегаемый верными Середкой и Пряником. В своем пьяном забытье он, конечно, не заметил проскользнувшую за калитку девушку. Кирка же сразу отправилась в хлев, вывела наружу старую лошаденку и отправилась домой верхом.
Луна стала меньше и бледнее, а ее диск наполовину заштриховали темные полосы облаков. Ворота были распахнуты настежь. Девушка завела лошаденку внутрь своего двора и направилась в избу. Игренька встречал уже на пороге, добродушно мурлыкая и ластясь к хозяйским ногам.
А дальше все для Кирки произошло как во сне...
Вот она берет Игреньку на руки и выносит за торец дома. Не обращая внимания на растерянное кошачье мяуканье, достает из ножен на поясе подаренный когда-то матерью нож. Сумасшедше колотится сердце. Кратко блестит лезвие. Тельце животного дергается и безвольно опадает. Еще один резкий росчерк - и дрожащие пальцы держат отрезанное кошачье ухо. Ночь милосердно скрывает краски. Но тошнота все равно подступает к горлу. Лучше бы сейчас подавиться, захлебнуться содержимым собственного желудка! Нет сил смотреть, нет смелости понимать. Только одна мысль в оправдание - завтра вечером Василек погибнет, чудище разорвет, убьет его, если Кира не попытается, не сможет помочь. И нет ни слез, не истерики. Она убирает лезвие в ножны, крепко сжимает свой "ценный подарок" в кулаке. Темно. Вокруг так темно! Лошаденка, оставленная у ворот, испуганно стрижет ушами и бьет копытом сырую землю. Чует. Кровь чует, смерть. Кобыла недовольно фырчит, но все же везет опасного человека обратно на мельницу.
Савки у калитки не было. Видимо, мельник очнулся и ушел досматривать свои пьяные сны в избу. Псы тоже не выбежали на встречу.
У порога мельницы Кирка помедлила. Девушка набралась духу и вошла в здание, готовясь снова услышать жуткий Хор одного Голоса. Но внутри оказалось очень тихо, даже мыши куда-то делись. А еще - совсем темно. К лестнице Кирка дошла практически на ощупь и также поднялась на второй этаж.
Показавшаяся из-за облаков луна, совсем маленькая и тусклая, уже успела переместиться по небосклону, и ее скудных, жидких лучей хватало лишь на узкую - едва в аршин вдоль да в пол аршина поперек - полоску света у окна. Кирка, безотчетно сжимавшая в липкой от крови ладони кошачье ухо, была рада и этому - хоть немного света, хоть столько.
В этом лунном островке девушка опустилась на колени. Она попыталась аккуратно, бережно положить Игренькино ушко на пол, но вышло неловко -- кусок мертвой плоти вывалился из занемевшей руки и упал в пыль, подняв вокруг себя серую взвесь. Кирка с силой сжала кулаки.
- Ценная жизнь за ценную жизнь. Прими мой подарок, - осипшим голосом прошептала девушка.
Граница лунного островка на противоположной стороне знакомо задрожала. Какое-то мгновение и из полумрака вытянулась темная четырехпалая рука. Она неспешно поползла к уху. Черные полосы-пальцы ловко обхватили "подарок" и медленно потащили его во мрак.
Кирка недвижно сидела в тишине, не сводя глаз с тонкого кровавого следа, оставшегося на дощатом полу.
Наконец Голос ответил.
- Мало! Отдай еще! - Зазвучали со всех сторон слова. Но в этот раз слажено, не так громко.
- Мало?..
- Мало. Нужно еще. Подароч-ч-ек. Ценная жизнь за ценную жизнь. Плоть - человеческая, кровь - человеческая, - вкрадчиво зашептал Голос.
- Человеческая? - Ошарашенно повторила Кирка. Такого она не ожидала.
- Я помогу. Близко. Спит. Не проснется. У тебя есть нож. Принеси подарок! Подароч-ч-ек... - Ласково, заискивающе пропел Хор одного Голоса.
Кирка не сразу поняла, о чем толковал неведомый божок. А затем в ужасе замотала головой:
- Нет, нет! Так нельзя!
- Немного отдай, совсем чуть-чуть, - обиженно проворчал хор и умолк.
А Кирка все повторяла и повторяла, что так нельзя, и беспомощно смотрела на кровавую дорожку на полу. Что же, все было зря?
- Василек...
Полоска света неказисто накренилась и совсем сузилась.
Тишину разбил тихий, прерывистый смех. И если бы кто-то услышал это безумное хихиканье, то наверняка осенил бы себя знаком Велесия и помчался бы прочь, не оборачиваясь и никогда не возвращаясь к проклятой мельнице.
- Вот как оно было, матушка. Вот как! - Смеясь, приговаривала Кирка.
Она сняла платок, сложила его вчетверо и постелила на полу, а сверху прижала его ладонью левой руки. Нож легко выскользнул из-за пояса. Его холодные бока все еще были измазаны кровью, но серебристая полоска лезвия сияла готовностью доказать свою остроту. Девушка горько хмыкнула, поднесла к мизинцу режущую кромку и, не раздумывая, надавила со всей силой.
Да, наточен инструмент был отменно. Боль налетела не сразу. Кирка крепко прижала ткань к ране. Отсеченный палец скатился с платка на пол.
- Я принесла тебе подарок. - Стиснув зубы, проговорила девушка.
Она ожидала вновь увидеть руку-тень, нарушающую границу света. Но случилось другое. Очертания предметов, тонкие контуры, которые кое-как можно было различить в темноте, сначала исказились, а затем исчезли, будто растворились в плотной черноте. Воздух стал холодным, вязким - Кирка почувствовала, как тяжело теперь давался каждый новый вдох. Полоска лунного света, в которой она сидела, напротив, ярко засияла, так, что девушка даже зажмурилась.
- Принесла, - зашуршал, зашушукался Хор одного Голоса. - Дар, подарок, подароч-ч-чек.
Кирка открыла глаза и вскрикнула в испуге. Прямо перед ней стоял божок - жуткое, невозможное существо. Голова -- пожелтевший череп крупной рыбы - крепилась, видимо, к птичьему скелету, но с коротким хребтом и треснувшими, поломанными ребрами. Верхние конечности тоже были птичьими -- от вилочковой кости, сгибаясь в иссохших суставах так, будто их все еще удерживали невидимые мышцы, расходились кости размашистых крыльев. Грудная клетка божка была набита глиной, мхом и тиной, которые серо-зеленой паклей свисали из зазоров в разбитых ребрах, а также измазанными грязью кусками шерсти и еще чего-то, вроде ракушек. Нижняя половина туловища существа оказалась еще более странной: костей видно не было, содержимое грудины -- вся эта тина, грязь и шерсть - будто расплавленное, выливалось на пол, создавая форму похожую на длинную темную юбку с бахромой. Ближе к полу "юбка" перекрывала своей чернотой даже окружающий мрак.
