– Кнуте, – произнёс он.

Серебряные нити стали вязать сеть, и пока Руби наблюдала за действием заклинания, она почувствовала, как Джонс выпустил её руку – ведь дело уже сделано. Он вытер руку об свитер, будто она испачкалась.

– Нет, это был последний раз, – огрызнулся он, и Руби догадалась, что он говорит со своей магией.

Вскоре фенгнетт был готов, но выглядел он не очень аккуратно, и Джонс понял, что его заклинание далеко от совершенства, связал нить из воздуха. С помощью Томаса Гэбриела он натянул её между двумя деревьями и расправил. Она была удивительно изящная и лёгкая, будто ажурная шаль. Повиснув на ветвях, она напоминала большую квадратную паутину.

– Сработает? – спросила Руби.

– Конечно. Мы как следует натянем её, и она привлечёт вампира своим пением, если он не слишком далеко.

Руби услышала, как серебряные нити завибрировали, будто на них падали невидимые капельки дождя. И заструилась музыка. Нежная. Тихая. Будто далеко в лесу играл оркестр. Она наклонила голову, чтобы лучше слышать, но это не помогло. Чем больше она старалась, тем дальше уносились звуки.

Все трое спрятались в кустах, наблюдая сквозь трепещущие ветви.

Прошло всего несколько мгновений, и вампир появился меж деревьев, он шёл по одной из тропинок, ведущих на прогалину. Одна окровавленная рука безжизненно висела вдоль туловища. Вампир побледнел, капельки пота выступили на лбу. Его трясло, и с каждым шагом он пытался остановиться. Но тщетно. Его ноги продолжали шагать. Он походил на марионетку, которую ведут по тропинке.

Он завопил, как только заметил фенгнетт, висевший на ветках, и поднял здоровую руку, чтобы прикрыть глаза, будто сеть излучала слишком яркое сияние.

– Сжальтесь! – воскликнул он. – Я сделаю всё, что попррросите. Помогу с чем хотите. Я не собирррался тебя есть, мальчик! – Он с трудом повернул голову, чтобы взглянуть на Томаса Гэбриела. – Я не собирррался пить твою кррровь. Смилуйтесь надо мной!

– Ты получишь по заслугам за убийство Виктора Бринна! – крикнул Томас Гэбриел.

Существо завизжало, приблизившись к сети, – вопль был настоль чудовищный, что сонные птицы в страхе взмыли в тёмное небо. Руби, Джонс и Томас Гэбриел молча наблюдали, что сеть наконец поглотила добычу. Тварь издала последний крик, такой громкий, что Руби прикрыла уши. Вампир забился, будто муха, попавшая в ловушку паука, затем задымился и растаял.

Когда Руби посмотрела на сеть, вампира уже не было. Ноющая боль в руке тоже исчезла, а ранки затянулись. Вдруг она почувствовала себя намного лучше, будто из неё вытянули весь яд, и она показала мальчикам большие пальцы вверх, прежде чем они выбрались из кустов и подошли к сети, которая всё ещё играла свою сладостную песнь.

Джонс и Томас Гэбриел встали с разных сторон сети, чтобы снять её. Но прежде чем они это сделали, Джонс вытащил что-то, застрявшее между серебряными нитями, и показал остальным. На его ладони лежал один из клыков вампира, острый и белый, с длинным корнем.

– Руби, оставь его себе. Пусть все знают, что ты сделала, – сказал он. – Мало у кого есть зуб вампира. – Он взглянул на неё. – Мне он не нужен.

– Спасибо, – поблагодарила Руби. Прежде чем она положила зуб в карман, она заметила в лунном свете, что он очень острый. – Значит, мирканге тоже я оставлю?

– Джонс должен засвидетельствовать убийство, – сказал Томас Гэбриел. – Ведь это он произнёс заклинание.

– Но… – Руби осеклась, над деревьями раздался шум.

Его услышали все – хлопанье крыльев, заглушившее нежную песнь фенгнетта. Сквозь зелёные кроны нырнула тёмная фигура и ринулась прямо на Руби. Девочка не успела сбежать. Она пригнулась и бросилась было в сторону, но две огромные лапы уже выставили когти. Они ухватили её за плечи, и от боли у неё перехватило дыхание. Вдруг её ноги поднялись над землёй, а сердце ушло в пятки.

Руби взмыла ввысь, уносясь всё дальше от земли. Она потянулась к поясу, чтобы достать револьвер, но выронила его и услышала, как, падая, он бранится. Крики Джонса и Томаса Гэбриела растворились вдалеке, она поднялась над пологом леса и слышала только шум крыльев и вой ветра, бьющего прямо в лицо.

Глава 7

Руби висела, точно кусок мяса на крюке. Когти крепко держали её, лес остался далеко внизу, и ветер свистел в ушах.

Она уже догадалась, что это за существо. Снарл. Летающий ящер размером с корову. Она читала о нём в одной из сотен книг, которые Виктор Бринн заставлял её изучать. Снарлы жестокие и кровожадные, питаются людьми. Выронив револьвер, она решила использовать клык вампира и воткнуть его в ногу снарла. Но если он уронит её, она наверняка разобьётся.

Не обращая внимания на холод и страх, Руби сунула клык в карман куртки и достала кое-что другое. С каждым движением когти снарла вонзались глубже ей в плечи. Но Руби убеждала себя, что быть съеденной этой тварью – намного хуже. У снарлов длинный клюв, с острыми, загнутыми зубами, которые разрывают плоть жертвы. Её ждёт страшная смерть, и она не будет быстрой. В книге говорилось, что снарлы растягивают трапезу на несколько дней, а не глотают добычу за один присест, продлевая жизнь жертве, чтобы она оставалась свежей до последнего кусочка. Руби стиснула зубы от боли, шаря в кармане и представляя себе бутылку шлепковой пыли, которую искала. И вдруг нащупала её.

Было нелегко выудить бутылку из кармана. Снарл раскачивался во время полёта, и Руби мотало из стороны в сторону. Помогая себе ногами, она старалась держаться как можно ровнее. Вытащить пробку тоже оказалось непросто, и Руби испугалась, что выронит бутылку – единственный путь к свободе. Выдернув наконец пробку, она высыпала пыль на руку, но ветер сразу же унёс её, превратив в чёрное облачко, – так быстро они летели.

Снарл резко повернул налево, совершенно неожиданно для Руби, и она чуть не выронила бутылку, почти весь порошок высыпался.

Осталось всего несколько гранул.

Руби облизнула губы, не обращая внимания на боль в плечах, и попробовала снова. Но когда она высыпала последние гранулы на ладонь, то заметила, что снарл стремительно снижается над лесом. Она не знала, сколько они летели. Десять минут? Двадцать? Далеко ли она от дома?

Не успела Руби обдумать ответы на эти вопросы, как её скинули с высоты почти в два метра в просторное гнездо, лежавшее на земле. Оно было сделано из веток и обложено листьями и овечьей шерстью, которую явно содрали с бывших владельцев.

Бутылка шлепковой пыли выскользнула из её рук после жёсткого приземления и укатилась во мрак. Искать её не было времени, Руби мгновенно вскочила на ноги и в страхе огляделась – она была не одна. Три птенца снарла жаждали оторвать от неё кусочек, они щёлкали клювами и били хвостами.

Руби выдернула ветку из стенки гнезда и начала размахивать ею. Она ударила самого голодного и бесстрашного птенца по морде, он шлёпнулся на своих братьев и сестёр и сбил их с ног. С минуту они визжали, барахтались и щипали друг друга, прежде чем снова обратить яркие красные глазки на Руби, раскрыв клювы и высунув языки.

Руби ясно видела птенцов, несмотря на темноту, и вдруг поняла, что из-под гнезда просачивается белый свет, будто кто-то разместил небольшие прожекторы прямо в земле. Когда белый луч пронзил гнездо, заискрившись в ночном воздухе, Руби опустила ветку и разинула рот от удивления. Это же белые искры магии.

Руби снова подняла ветку – птенцы подкрадывались ближе, стуча коготками. На этот раз они осторожничали, не отрывая глаз от её рук. Руби оглядывалась в поисках бутылки шлепковой пыли, но нигде не видела её.

Вдруг она услышала голоса за спиной, ей захотелось обернуться и посмотреть, но она боялась, что птенцы набросятся на неё, стоит хоть на секунду потерять бдительность. Ей показалось, что кричали двое – мужчина и мальчик, а потом взрослый снарл, с треском ломая ветви деревьев, опустился рядом с гнездом и взвыл от гнева. Руби услышала, как мужчина произнёс что-то на англосаксонском, и сразу поняла, что эти голоса принадлежат Опустошителям – мастеру и ученику. С глухим ударом звуковая волна пронзила воздух, и Руби даже зубами ощутила вибрацию. Волна ударила снарла в бок, сбив его на землю. Он лежал, тяжело дыша, вяло хлопая крыльями и выставив изогнутые когти, – и вдруг замер.