========== Глава 7. Учение - свет ==========

15 сентября, 1991.

В гостиной Слизерина царила по-вечернему спокойная, ленивая атмосфера. В камине уютно потрескивал огонь, с диванов доносились негромкие голоса студентов, переговаривающихся кто о чем, шелест страниц, скрип пера…

Александра Мальсибер сидела в глубоком кресле, поджав под себя ноги, и задумчиво наблюдала за Гарри, который, устроившись прямо на ковре возле камина, увлеченно читал справочник чистокровных волшебников.

Мальчик был интересный. Очень. Алекс заметила это еще в самый первый день, когда произносила приветственную речь для новичков. Ну, как заметила, скорее, интуитивно почувствовала. А затем заинтересовалась, начала присматриваться и довольно быстро обнаружила, что первое впечатление было верным.

Для своих одиннадцати лет Гарри был удивительно умным, внимательным и способным к аналитическому мышлению ребенком. Он как губка впитывал любую новую информацию, задавал невероятное количество вопросов, много и с удовольствием читал и довольно быстро усваивал все новые знания, будто раскладывая их у себя в голове по воображаемым полочкам.

В целом, мальчик производил впечатление любознательного, но очень закрытого и недолюбленного ребенка. И это казалось странным.

В волшебных семьях, особенно древних и чистокровных, к мальчикам, тем более старшим, относились куда серьезнее, чем к девочкам. Им уделялось больше внимания, их образованием занимались более тщательно, и именно сыновья становились предметом гордости, что было вполне объяснимо, учитывая, что любому волшебнику хотелось достойно продолжить свой род. А наследником фамилии, как правило, являлся старший сын.

Алекс в этом плане повезло. Когда она родилась, ее старший брат Кристиан уже учился на шестом курсе Хогвартса, был взрослым, самостоятельным человеком и дома бывал крайне редко, а потому родительской любви и внимания ей досталось в избытке.

Правда, в основном материнской. Отца и брата, которые являлись ближайшими сторонниками Темного Лорда, Алекс в детстве почти не видела, в те годы война в магической Британии шла полным ходом, и в поместье они бывали нечасто, а если и появлялись, то запирались у отца в кабинете. Девочку в таких случаях уводили в комнату, поручая гувернантке, и позволяли спуститься, только когда мужчины снова уезжали.

Но в общем, не считая частых отлучек мужской части семьи, жили Мальсиберы хорошо. Денег было более, чем достаточно, поместье процветало, мать и дочь могли позволить себе красивую одежду, вкусную еду и дорогие покупки, а за порядком в доме следили четверо домовых эльфов.

Алекс было шесть, когда ситуация кардинальным образом изменилась. Тот злополучный август тысяча девятьсот восьмидесятого она помнила до сих пор, как будто это было вчера.

Тридцать первого июля, ранним утром, когда на горизонте только-только занимался рассвет, в ее спальню ворвался Кристиан. Смертельно бледный, с темными кругами под глазами, он вытащил сестру из кровати, рывком выбросил из шкафа вещи и приказал одеваться, а сам выскочил за дверь. Прибежавшая буквально спустя минуту гувернантка выглядела не лучше. Дрожащими руками она начала собирать вещи Алекс в дорожный чемодан, попутно, срывающимся голосом обещая, что скоро все объяснит.

Когда сонную, растрепанную, ничего не соображающую девочку волоком стащили вниз, в холле ее уже ждала мать. Белая как мел, с красными, опухшими от слез глазами и трясущимися пальцами, нервно сжимавшими сумку. Увидев Алекс, она всхлипнула и залилась слезами, а Кристиан, метавшийся по просторному помещению, как дикий зверь в клетке, казалось, побледнел еще сильнее и впервые, на памяти девочки, наорал на мать, заставляя ее взять себя в руки и успокоиться.

А несколько минут спустя Роуз Мальсибер вместе с дочерью, гувернанткой и единственным эльфом Ринни отправились порт-ключом во Францию к родственникам. Только на следующий день Роуз, за ночь словно постаревшая на десять лет, отводя глаза, сообщила шестилетней Алекс, что ее отец погиб, сражаясь с плохими людьми, враги победили, и в ближайшее время домой им возвращаться нельзя, поэтому пока они поживут в магическом квартале Парижа у родной сестры Роуз — Женевьевы.

Кристиан, несмотря на слезные мольбы матери бросить все и уехать с ними, остался в Британии, где в эти самые мгновения по всей стране волшебники поднимали бокалы, празднуя падение Темного Лорда.

Вопреки маминым прогнозам, у тети Женевьевы они гостили гораздо дольше, вернувшись в родную Британию только через два года, когда активные действия министерства по поиску и аресту сторонников Темного Лорда слегка поутихли.

К счастью, Кристиану и почти всем его близким друзьям, включая Терренса Эйвери, Регулуса Блэка, Люциуса Малфоя, Долохова и Гринграсса, удалось избежать ареста, но увидев брата после долгой разлуки, Алекс с внезапной ясностью осознала, что как раньше в их семье уже ничего не будет. В мрачном, подавленном мужчине с потухшим взглядом почти невозможно было узнать красивого, целеустремленного, обладающего искрометным юмором Кристиана, которого она помнила.

Он превратился в угрюмого затворника, мог неделями не выходить из поместья, отказывался от общения и, казалось, все время ждал чего-то. Но к тому моменту, когда Алекс исполнилось одиннадцать и пришла пора уезжать в Хогвартс, было окончательно ясно, что гибель Темного Лорда, служение которому было для Кристиана смыслом жизни, стала для него ударом, от которого он едва ли сможет оправиться…

Почувствовав на себе чей-то пристальный взгляд, Алекс вынырнула из воспоминаний и обнаружила, что Гарри вопросительно смотрит на нее, явно ожидая ответа.

— Прости, ты что-то сказал? — она тряхнула головой, отгоняя яркие картинки прошлого.

— Я спрашивал, кто составитель этого справочника, — мальчик кивнул на лежащую перед ним книгу и поправил очки.

— Официально — он анонимный. Но фактически его автором считается Кантанкерус Нотт, прадедушка Теодора. На мой взгляд, очень похоже на правду. Я уже говорила тебе, что Нотты уже много поколений одни из самых ярых фанатов теории чистоты крови.

Гарри задумчиво кивнул и снова опустил взгляд на справочник.

— Значит, чистокровных родов всего двадцать восемь?

Алекс усмехнулась и покачала головой.

— Нет. В справочник входят лишь те семьи, которых сам Кантанкерус считал таковыми, к тому же, он был составлен давно. С тех пор многое изменилось. К примеру, род Пруэттов прервался во время войны, когда Фабиан и Гидеон погибли, их сестра Молли, последняя представительница рода, теперь носит фамилию Уизли. Род Гонтов тоже угас, зато Гойлы и Мальсиберы на данный момент вернули себе статус чистокровных. Так что, как видишь, список постоянно меняется.

— А как можно вернуть этот статус? — с интересом спросил Гарри.

— Вообще, чистокровным считается волшебник, у которого оба родителя, обе бабушки и оба дедушки были волшебниками, — Алекс пожала плечами. — Но сколько людей, столько мнений. Тот же Кантанкерус Нотт утверждал, что если в роду волшебников был хоть один маггл, то их кровь испорчена. Другие придерживаются мнения, что если чистокровная семья лояльна по отношению к магглам и тесно общается с ними, то их следует считать предателями крови.

— Я понял, — медленно протянул мальчик. — А есть еще какие-нибудь книги о родословных? Более… беспристрастные?

Алекс мысленно хмыкнула. Умный ребенок.

— Есть, называется «Природная знать. Родословная волшебников». Можешь взять в библиотеке… Только завтра, сегодня уже поздно, — поспешно добавила она, увидев, как Гарри вскочил на ноги, явно намереваясь бежать за книгой прямо сейчас.

***

Сорокадвухлетняя профессор древних рун, Батшеда Бабблинг, давно смирилась с тем, что ее предмет по популярности у студентов Хогвартса занимает место где-то между «Мерлин, какая скука!» и «А что такое руны?»

Нельзя сказать, что искренне влюбленную в эту науку Батшеду такое отношение радовало, но и не удивляло. Конечно, кому в тринадцать-семнадцать лет охота тратить время и силы, изучая сложные смысловые значения и составляя зубодробительные формулы, когда можно просто взмахнуть палочкой и, крикнув пару слов, получить мгновенный результат? И не важно, что руны гораздо практичнее и долговечнее, зато чары быстрее.