-Это территория транспортной фирмы. Можно сказать, партнеры. Возят грузы в Европу, к нам в Беларусь и в Россию. Контрабанду, конечно, тоже возят. В основном, сигареты. Снабжают половину Прибалтики и полякам остается. Но сегодня груз законный, химикаты для завода в Лиде. Поедем на двух машинах, маршрут через Литву. Ехать почти четыреста километров, наскучаешься. Сам понимаешь, не в купе пульмановском будешь сидеть, так что сейчас поешь и с собой перекусить возьмешь. Воду обязательно бутылки две-три. Бутыль пустую поставим для других дел - при этих словах я грустно усмехнулся, вспомнив Эрику.

   В дверь стукнули, вошел парень с укрытым салфеткой подносом, поставил его на стол у окна и молча вышел. Женя снял салфетку - тарелка с дымящимся супом, отбивная с картошкой, стакан компота. Типичное меню столовой советских времен. Я принялся за обед, одновременно слушая рассказ и наставления Евгения. Между прочим, он сказал, что позвонил Павлу Степановичу, когда узнал от Эрики о моем местонахождении, телефон богатыря я ему в прошлый раз оставлял. Я не возражал: Павел Степанович немедленно известит Серова, и банк найдет способ сообщить Котову, что я жив-здоров и пытаюсь выбраться. Поел быстро, в такие минуты аппетита не бывает. Взял приготовленный в дорогу пакет с продуктами, и мы отправились в ангар.

   Первым делом Евгений повел меня к Хозяйке. Именно так, с большой буквы, пояснил он, здесь она хозяйка, атаман и старшина, все уважительно обращаются к ней "танте" - "тетушка". Лукаво добавил, что сам все увижу. Мы зашли в отгородку в углу при входе в ангар, в маленькую приемную или прихожую с дверью в фанерной стене. Евгений постучался, женский голос разрешил войти. Я встал на пороге - и соблюдая политес, и опешив от увиденного. За столом сидела колоритных размеров женщина лет пятидесяти, не просто видная, а очень большая! Просто помесь с носорогом, так велика. Она вопросительно уставилась на Евгения, даже не глянув в мою сторону. Тот выступил вперед:

   -Танте Тэкля, это мой друг Вадим, мы уезжаем сейчас, хотим поблагодарить вас за помощь!

   Бульдозер женского рода вполне доброжелательно проговорила:

   -Помочь в трудную минуту друзьям считаю за честь! Не дай Бог, случится беда, и знать о друге рядом - это не иметь беды! Тем и живу, никто про меня плохого не сказал! Вот что значит имя Тэкля? - спросила она у меня. Я пожал плечами и помотал головой - не знаю! - "Божья слава", вот что! Стараюсь оправдывать, когда могу. Живем мы так, как заставляют да как пригибают, но совести не теряем. Занимаемся своими делами не от лени или шальных денег, сделать ничего не можем. Семьи кормить нужно, детей поднимать, кому они, кроме нас, нужны? Ты у Лермонтова "Тамань" читал, про честных контрабандистов?

   Я снова помотал головой - теперь уже утверждающе. Тему о контрабанде и честных либо бесчестных ее перевозчиках тетушка Текля развивать не стала, сказала

   - Счастливо вам, ребята! - и величественно перекрестила.

   В ангаре вдоль трехэтажных стеллажей с обмотанными полиэтиленовой пленкой европоддонами вытянулась к выездным воротам почти загруженная фура. "Почти" - потому что несколько поддонов еще были на стеллажах, а прямо перед открытой дверью прицепа стоял один из них со странным сооружением посередине, - нечто вроде деревянной клетки немногим выше метра высотой.

   -Вот здесь и поедешь - показал Женя на клетку, - обычно сюда сигареты грузят. Теперь вот тебе придется втиснуться. Давай все проверим и примерим тебя, а то время идет!

   Я забрался ползком в клетку, на полу лежала толстая кошма. Разогнуться не получится, а так ничего, сидеть можно. Мне подали пакет с продуктами, пустую пятилитровую бутыль, а еще на всякий случай чистенький, но долго поживший на этом неспокойном свете ватник. Двое парней споро выставляли вокруг меня полиэтиленовые канистры с какой-то желтой жидкостью.

   -Не бойся, ничего вредного! - сказал Евгений, помогавший грузить, - безобидные химикаты, разве что пить нельзя!

   Через несколько минут поддон загрузили полностью, обмотали пленкой, погрузчик поднял его и поставил в центр фуры. Рыкнув еще несколько раз, погрузил остальные поддоны, заслонив мою шкатулку с секретом, но этого я уже не видел. Евгений подал голос снизу, от дверей фуры:

   -Ты меня слышишь?

   Получив утвердительный ответ, сказал:

   -Если три удара по кузову с интервалами - все в порядке. Два удара - внимание. Понял?

   Я снова ответил утвердительно, и вскоре машина тронулась, в очередной раз - в неизвестность.

<p>

***</p>

   Ехали быстро, потряхивало ощутимо - все же грузовик, не автобус! Но через какое-то время к дорожным толчкам и тычкам приспособился, доставала лишь теснота моего убежища. Утешался тем, что это временно и пребывание в позе связанной обезьяны вечером закончится. Первая остановка была в таможенном терминале, длилась она недолго. Слышал, как фуру опечатывают, потом заревел дизель - поехали! Явно выбрались на шоссе - машина пошла быстрее и мягче, чем по городским дорогам. Попытался задремать, иных занятий в моем полумраке не было, но не получилось: тесно, тело затекает, а распрямиться и размяться негде. Остановились незадолго до границы, Евгений подошел и три раза стукнул по прицепу, осведомился о самочувствии. Еще несколько километров, короткая остановка и голоса рядом. Кузов не открывали, долго не копались, пять минут - и снова стоп, мы уже в Литве, судя по всему. Тут тоже не задержались, вырулили от места остановки и снова понеслись по шоссе. Ни пить, ни есть не хотелось, сон не шел тоже. В такой обстановке и напряге адреналин пережигал организм, но тут уж ничего не поделаешь. Та самая пресловутая объективная реальность, данная нам в ощущениях. Так, размышляя и вспоминая все свои злоключения за минувшие дни, я задремал. Потом сам удивлялся, как это мне удалось, уж очень неуютной была моя клетка. Проснулся от того, что на меня откуда-то капала вода. Оказалось, неплотно прикрыл минералку, а сам лег щекой на кошму рядом, вот на меня и капало из горлышка бутылки, лежавшей сверху, на свернутом ватнике. Уж очень тесно! Ноги не вытянешь и не распрямишься, удалось только встать на корточки и хоть как-то размяться. Но терпел. Подложил телогрейку под спину, ногами уперся в стенку своей клетки и ехал в такой позе, ворочаясь и не давая мышцам затекать. В армии на занятиях нам показывали, как разведчики во время войны обездвиживали противника, усаживая немцев на собственные скрещенные ноги и не позволяя менять позу: уже через десять минут из такого положения человек не в состоянии встать даже с чужой помощью.