А через час, коротко посовещавшись, связисты разошлись по местам выполнять невыполнимое. Двое, младший сержант Литвинов и рядовой Матюшин, неся каждый по сумке с инструментами и длинную деревянную лестницу сразу оба, направились в сторону КПП-1. Дежурный знал обоих в лицо, поэтому открыл перед ними ворота, выпуская за пределы части. Они протопали сотни две метров, остановились у края дороги и спустились к кромке болота, начинавшегося прямо у асфальта. Каждый напялил на себя нижнюю часть химзащиты, или, если по Уставу, ОЗК - общевойскового защитного комплекта. Этот предмет воинской экипировки очень почитаем гражданскими рыбаками-любителями и представляет, по сути, мягкие высокие резиновые сапоги, пристегиваемые к поясу. Обрядившись, оба вошли в неглубокую болотную воду и двинулись к старой кирпичной трансформаторной будке, стоявшей на маленьком островке суши метрах в ста от кромки дороги. Шлепать пришлось долго: хоть вода до колен не достает, но вязко, и трава на дне мешает. Да еще тащить сумку с инструментами и лестницу. Небольшое вроде расстояние прошли минут за десять. Выбрались на островок, положили груз на сухую землю, отвязали от ремней тесемки и стянули бахилы. Вход в старое здание закрывали щелястые деревянные ворота, на них висел ржавый замок. Младший сержант повозился с ключом, распахнул створку. Внутри, несмотря на солнечный день, было сумрачно, только сверху пробивался свет. Бойцы покряхтели, затаскивая и пристраивая лестницу к люку в потолке. Прислонили, проверили на устойчивость и полезли на второй этаж. Наверху света хватало, с каждой стороны было по два узких оконца. Посередине, прямо на полу лежали три кольца-смотки того самого кабеля, он заходил в одно окно и выходил в другое, уже с противоположной стороны здания. Эти петли и нужно было размотать, чтобы увеличить длину кабеля и подвесить его над воротами повыше, как требовал Красавин. Но тут была закавыка: при входе и выходе из кирпичной будки кабель крепился к стенам массивными металлическими скобами, основательно проржавевшими, но от этого удерживающими его еще крепче. Бойцы проверили прочность креплений.
- Видно, тоже кто-то дембельское задание исполнял, присобачил от души! - пробурчал Матюшин, долбанув по вбитой в стену железке короткой кувалдой, которую достал из принесенной сумки. И они принялись молотить по очереди, пытаясь сбить скобу. Минут через десять, поняв бессмысленность усилий, младший сержант сказал:
-Аркаш, прекращай. На совесть прибили, не вышибешь! Давай, мотай на узел за ножовкой, попробуем спилить и распустить петли. А я перекурю да еще поколочу, вдруг сдвину.
Тот кивнул головой и полез вниз по лестнице. Через пару минут, натянув сапоги ОЗК, он шлепал по воде к дороге, высоко поднимая ноги. Младший сержант посмотрел ему вслед, вздохнул и взялся за кувалду: дембель, даже чужой, - это святое, срывать его никак нельзя! Он снова и снова долбил по скобе, потом решил колотить с другой руки и перешел с левой стороны окна на правую. Замахнулся и оступился, попав ногой на лежащие на полу кольца кабеля. Кувалда сорвалась и глухо бухнула в стену под окном, не попав по креплению. Литвинов ругнулся, с недоумением посмотрел на место, куда ударил, промахнувшись, и еще раз стукнул туда же. Да, звук совсем другой, глухой, будто бьешь в толстую деревянную дверь. Еще три удара - и часть кирпичей, отвалившись, рухнула внутрь кладки, открыв небольшое отверстие. Литвинов подошел и с опаской заглянул в него. Видно, что что-то там лежит, но рассмотреть снаружи нельзя. Младший сержант просунул в образовавшуюся нишу руку, пошарил и осторожно вытащил завернутый в пятнистую ткань цилиндрический предмет. Ухватив его двумя руками, поставил на пол в центре, сдернул перевязывавшие ткань истлевшие веревки. Перед ним стоял серый рубчатый цилиндр сантиметров десяти в диаметре и тридцати длиной, с крышкой наверху, запираемой пружинной защелкой. С опаской он нажал рычаг защелки...
Когда внизу послышались шаги по воде вернувшегося помощника, остатки вывалившегося кирпича и весь подобранный с пола строительный мусор уже были уложены в проем под окном, так что он и незаметен был со стороны. Литвинов выглянул в окно и, окликнув рядового, распорядился:
-Слышь, Аркадий, ты не разувайся, ножовку оставь внизу и топай назад, готовь инструмент для разделки кабеля. Видно, придется его резать. А я тут еще постучу, может, и обойдемся. Черноусову не говори пока, разорется да припрется командовать. Втихую достань из каптерки, что надо, и двигай на обед. Я в столовку отсюда приду, там меня жди. Вернемся и закончим!
Матюшин поежился:
-Черноусов на меня сходу наедет, что опять сачкую!
Литвинов успокоил:
- Ты ж не сам, я тебе велел! Мол, мы по очереди обедаем, чтоб без простоев. А сделаем, ему и сказать нечего будет!
Повздыхав, Матюшин опять побрел через топь к дороге. Младший сержант подождал, когда он выйдет на асфальт и, стянув зеленую резину ОЗК с сапог, дойдет до дверей едва видимого отсюда КПП, после чего спустился вниз, натянул бахилы и подвязал к ремню их тесемки. С инструментальной сумкой в руках вышел из будки, прикрыв ворота, но пошел не к дороге, а двинулся по воде в противоположную сторону, к лесу, и через несколько минут скрылся в кустарнике, растущем на краю болота...
***
Я начинаю свой день так, как и все приличные и уважающие себя люди, то есть с завтрака. Два кусочка белого батона в тостер, два яйца вложены в яйцеварку в виде курицы с желтой головой и красным гребешком, гребешок повернут вправо - таймер на три минуты, две сосиски - в микроволновку, электрочайник бурчит, закипая. Так, теперь кофе из банки, две ложки, залить кипятком, разбавить концентрированным молоком. Хлоп! - дверца холодильника, из него вытянут пластиковый пакетик с клубничным джемом, приготовленным без сахара, чтобы беречь здоровье. На кой его мне беречь, на кой теперь вся эта суета по утрам и не очень бурная деятельность днем? Я изображаю если не спешку, то какую-то целенаправленную деятельность, имитируя для самого себя бессмысленную экономию времени. Так, завтрак окончен. Вперед, к успеху по светлой и широкой дороге!
Выхожу из своего дома, иду мимо ряда таких же белокирпичных четырехэтажек, как и та, в которой я живу, до КПП. Бывшего КПП. Ворота нараспашку, но еще висят на петлях, на кирпичном столбе прилепилась уже выгоревшая под чудом уцелевшим стеклом доска с надписью когда-то золотом на черном фоне "КПП - 3", а прямо по мостовой, не обращая внимания на стоящее сбоку и теперь навеки закрытое здание бывшей караулки, спешат люди. Такие же, как и я, бывшие офицеры, их жены и дети. Ладно хоть, когда-то додумались построить все ДОСы - дома офицерского состава военного городка - неподалеку от трамвайного кольца. Или, может, линию трамвайную довели до городка, и большинство выходящих из ворот, и я вместе с ними, направляются на остановку этого старейшего городского транспортного средства. У меня есть машина, вот она стоит сразу за забором, на огороженной стоянке, но я чаще всего доезжаю до работы именно трамваем: одна остановка рядом с домом, другая - рядом с работой, никаких пересадок и пробок, очень демократично, да и дешево.
