Но, как верно сказал когда-то очень давно мудрец Солон, он же Соломон, все хорошее и плохое когда-то заканчивается. Остановились. Снова три удара и вопрос Евгения о том, жив ли я, мой вымученно-веселый ответ, и вот граница с Беларусью. Недолгий осмотр, снова тронулись. С души и сердца слетел груз тревоги: приехали! И последние километры и метры дороги я уже не мучился, а радовался. Не терпелось, конечно, поскорее выбраться, но все равно кураж от победы щекотал сердце: выбрался!
Машина съехала с шоссе и закружила по неведомым дорожкам - похоже, сейчас вырвусь на свободу! Да, вот голоса, открылась дверь и загудел погрузчик. Прислушивался к тому, как скребут по полу кузова подцепляемые поддоны, вот дернулся и мой. Куда это меня везут? Явно не опустили на землю, а поставили на что-то, амортизирующее под грузом. Кузов другой машины? Да, так и есть! Еще минута, хлопнули дверцы кабины, колеса запрыгали по выбоинам в асфальте. Ехали совсем недолго, скрипнул открываемый задний борт. И голос Евгения:
-Жив, нелегальный груз?
Я в изнеможении ответил, добавив несколько идиоматических выражений с вкраплениями ненормативной лексики. В ответ - хохот нескольких здоровых глоток, и команда Евгения:
-Давайте, парни, приступайте! Видите, плохо человеку совсем! Рвется на волю, стремится обнять нас!
И снова довольный хохот. Затопали ноги по железу кузова, с верхних рядов снимали канистры. Наконец, дошли до уровня моего убежища, и я увидел белый свет. Точнее, вечернюю темноту и свет фонарей. Предстал перед встречающими сидящим в клетке, как Пугачев перед Екатериной Великой. А у машины стояли, похохатывая, Павел Степанович и Сергей Константинович. Картину "Три богатыря" дополнял еще один персонаж, незнакомый мне мужчина, но похожий на обоих моих друзей - ежик седых волос, резкие морщины от носа огибают рот, высокий и стройный. В святцы не заглядывай, коллега Сергея Константиновича и примерно в том же звании. Прямо Акела из "Маугли", флегматичный и спокойный. Евгений со словами:
-Развалился, как цыган на вокзале!- открыл дверцу, и я выбрался из узилища кормой вперед, чем вызвал еще один взрыв хохота. Я понимал, что у них так прорывается отходняк - тоже переволновались, хоть и не ехали в клетке через две границы, а просто ждали.
Поддерживаемый Евгением, еле двигая ногами и еще не разогнувшись, сполз из кузова по трапу - двум длинным доскам с поперечинами. Да, сутки такой езды - и больничная койка на неделю обеспечена! Попал в объятия сначала Павла Степановича, обжавшего меня с усилием небольшого гидропресса и недоуменно гладившего мою ставшую пятнистой после мелирования голову, а потом Сергея Константиновича, тоже сил не жалевшего. Он же отрекомендовал мне флегматика:
-Тихон Филиппович, старинный мой друг и коллега, твой спасательный круг!
Так, я не ошибся и все разглядел правильно!
Трое парней в комбинезонах взялись загружать снятые канистры снова на поддон - уже пустой, без начинки, а мы прошли к стоявшим у ворот машинам, расселись и поехали. Асфальт становился все лучше, появились фонари на улицах, на дороге прибавилось машин. Свернули с основной трассы, но фонари не исчезли и асфальт не пропал. Минут через десять въехали в поселок, где по сторонам стояли разных лет постройки дома - от дач архитектуры сталинских времен до вполне европейского вида коттеджей с иголочки. Глухие створки ворот, от которых влево и вправо уходил высокий забор, разъехались и пропустили нас, тут же сойдясь позади. Большой современный коттедж, во дворе беседка с мангалом, распахнутые ворота рассчитанного не на одну машину гаража, окна дома светятся.
<p>
***</p>
Тихон Филиппович жестом пригласил в дом, и мы всей компанией прошли ко входу. Так, Женя здесь, как и я, в первый раз, вон как озирается. А вот Павел Степанович вместе с Сергеем Константиновичем вошли по-хозяйски, сбросили у входа свои туфли и надели тапочки, привычно выдернув их из сот обувного ящика у стены. Я тоже снял кроссовки и переобулся в такие же тапки, подсунул их мне неведомо откуда появившийся молчаливый парень. Он вполголоса поинтересовался, приму я душ сейчас или потом, на мой кивок пригласил за собой. Завел в ванную комнату на втором этаже, показал висящие на никелированном сушиле полотенца. Пока мылся в душевой кабине, вся снятая мной одежда была сложена в пакет, на ее место легло новое белье и другой спортивный костюм. Побрившись и приведя себя в порядок, я спустился вниз. Вся компания уже села за накрытый стол и ждала меня и моих рассказов. И у меня их было. Подробно описал все со мной происходившее с момента посещения Лехи в палате интенсивной терапии и до секунды, когда задом наперед выбрался из клетки уже перед их взором. Слушали, не перебивая и не задавая вопросов, потом они посыпались. Ответил, что знал, иногда просто пожимал плечами: так получилось, объяснения нет. Затем свой рассказ начал Сергей Константинович. Оказалось, на стоянке такси находился его человек, он должен был меня забрать. И видел, как меня захватили неизвестные и усадили к себе. Даже ехал за нами несколько километров по городу, пока не возникла опасность быть обнаруженным, после чего обогнал сопровождающих и Мартина, сняв на камеру автомобили и меня, сидящего в первой машине рядом с водителем. После чего ушел в сторону и поехал докладывать о случившемся Сергею Константиновичу - по телефону связь не держали, понимая, что их могут слушать. Совершенно неожиданным был для друзей мой звонок: они узнали, что я сбежал, и получили так необходимую спрятанную Лехой флешку. Сергей Константинович находился в это время в кабинете Котова, поэтому информацию с флешки прочли немедленно и через минуты знали имена всех героев-подпольщиков, включая Мартина, и схемы их работы. Тут же включили превентивные меры защиты - и от уже известных засланцев, и от возможного визита спецслужб. Вызвали адвокатов, ночь руководство банка провело на рабочих местах. Настоящим подарком и палочкой-выручалочкой стала моя авторучка в фонтане, это позволило разговаривать с супостатами совсем в иной тональности. Их сразу предупредили о вселенском скандале после хотя бы одного неуклюжего движения или неверного слова: банки есть священные коровы экономики, и трогать их недопустимо. На вербальном уровне тут же получили заверения, что ко мне претензий нет и я могу вернуться к работе, но многоопытный Сергей Константинович не поверил. Что и подтвердили объявления о розыске по телевидению, снятые с показа лишь поздно вечером. Сам он круглосуточно, включая ночь, проводил в здании банка, справедливо полагая, что если бы оказался во время моего звонка в ином месте, борцы за свободу не подпустили его даже близко к кабинету управляющего. А так... Через пару часов трое засланцев, понурив головы, вышли из парадной, покинув помещение навсегда и унося с собой воспоминания и личные кружки-плошки. Аудиторы начали свою работу в банке без оглядки на время, айтишники меняли пароли и списки доступа к серверам. Комедия перешла в фарс и трагедию, но занавес не закрылся полностью - его заело из-за информации в авторучке. Из-за чего руководители неких служб почувствовали себя нехорошо, чуя перспективу прилета жареного петуха. Звоночек прозвучал серьезный, и был услышан: ведь погоны не приколочены к руководителевым плечам, отдираются запросто. Мартин взвизгнул напоследок и вылетел без выходного пособия: проколов не прощают никому и такие умники не нужны нигде. И все ждали: а как там дальше я? И куда так зашхерился, что никаких следов? Понимали, что если бы уехал, то голос обязательно подал, а не сидел в тишине. Информация от Серова, которому Павел Степанович сообщил о звонке Евгения из Беларуси, была громом в ясном небе: не ждали, что я попытаюсь вот так выскользнуть! Спросил я про разговоры между Серовым и Котовым без боязни прослушки, в ответ получил укоризненные взгляды - вопрос бестактен. Давняя дружба Тихона Филипповича и Сергея Константиновича подкрепилась срочной личной встречей, посидели да повспоминали, вспомнили и старую знакомицу тетушку Тэклю, она у обоих засветилась во времена, когда в Прибалтику активно тащили цветной металл со всего начавшего разваливаться Союза. Остальное дело техники, в том числе и форсированный проезд через две границы: химические технологии требуют сырья, процесс неостановим. Потому убедительно попросили ответственных за то людей уйти от ненужных длительных формальностей при оформлении документов перевозящих химикаты машин, и были поняты. Ведь неофициальные каналы никто не отменял, да и как их отменишь, даже получив такое указание? Люди остаются людьми в любой стране и в любых обстоятельствах. Не будем учитывать тех, к кому это правило - оставаться всегда человеком - по разным причинам не относится.
