На лавочке у подъезда томился, дожидаясь меня, Фред. Площадка, где вчера скучали допоздна неизвестные в тонированной тачке, сегодня пуста, - то ли еще не приехали, то ли сняли дозор. Мы поднялись в квартиру, я проинструктировал его, рассказал, куда и когда подъехать, кого спросить. Наставлял долго, слишком хорошо знал слабости бывшего подчиненного, и заставил все записать для памяти. Достал ключи от машины, чтобы отдать их Фреду. Тот отвел глаза:
-Да я уже посмотрел все. Рулевое нужно подрегулировать, "яйца" постукивают, а так порядок!
Так, этот негодяй без спросу брал мою машину и ездил на ней, не заботясь о получении разрешения на то от хозяина. Его стиль, я мог бы и сразу догадаться. Стойки амортизаторов, в просторечии "яйца", постукивают давно, это правда. Ладно, раз взялся за гуж... Автомобиль Фред знал, ухаживать за ним умел и водил виртуозно, тут я спокоен. Закончился разговор стыдливой просьбой начинающего "бомбилы" дать взаймы старые брюки и какую-нибудь ненужную изношенную курточку вместо спецовки - чтобы было в чем залезть под машину до получения застрявших у зазнобы собственных вещей. Вытащил из коридорного шкафа хранившуюся там неведомо для чего - вот на такой случай, наверное, - давно не надеваемую одежду, среди которой был и мой древний армейский спортивный костюм, в нем я иногда занимался в качалке, дожигал на тренажерах. Фред тут же напялил его и с пакетом снятой с себя верхней одежды отправился на стоянку к машине.
Часа через полтора после его ухода зажужжал вибратором мой секретный Philips, впервые с момента приобретения. Я схватил его, произнес:
-Да?
Звонивший помолчал, потом голос Павла Степановича спросил:
-Ты где? С тобой все в порядке?
Так, что-то в лесе сдохло, не иначе! Я недоумевающе ответил, что да, в порядке, и сижу я у себя дома. Он прервал меня приказным тоном:
-Немедленно потуши везде свет, сиди тихо, никому не открывай! Я подъеду, зайду сам, ключ ты мне дал. По телефону тоже никому не отвечай! - и, помолчав, сообщил: -Только что "скорая" увезла со стоянки от КПП человека, вытащили из-под твоей машины. Кто-то столкнул её с домкрата. Видно, думали, что это ты под ней - и отключился.
Я кинулся к выключателю, погасил свет и вырубил бормотавший в углу телевизор. Осторожно выглянул в окно из-за шторы: площадка перед домом пуста, у подъезда тоже никого нет. Может, эти самые молодцы, что стояли здесь вчера, и сдернули домкрат, уронив машину на Фреда? Плохую шутку сыграла с ним обновка: видевшие раньше меня в этом одеянии не разобрались, кто под машиной, и сымитировали падение с домкрата. Да, за мою скромную персону взялись серьезно, и не факт, что дадут мне возможность спокойно уехать, как я планировал.
В замке завозился ключ, дверь открылась на секунду, впустив в коридор свет с лестничной площадки и Павла Степановича. Он вошел, тихо закрыл замок, я встречал его посреди комнаты. Подойдя, он неловко меня приобнял:
-Живой-здоровый! А мне ребята, что волну "скорой" слушают, позвонили, говорят, вызов на стоянку у КПП. У меня сердце ёкнуло, приехал. Вижу - ведут кого-то от твоей машины, санитары поддерживают, и одет в твой спортивный костюм. Набрал, а ты отвечаешь! В общем, Фреда придавило, но не сильно, подробности будут позже. Я в больницу звонил, есть там у меня контакт. Те, кто на стоянке управился, пока думают, что это тебя увезли. Пусть думают. Разберутся, конечно, но не враз. Плотно они в тебя вцепились! Человека изувечить - это не в пустую квартиру зайти. Так что времени - в обрез. Сегодня, может, и не придут в гости, но лучше тебе прямо сейчас подорваться и судьбу не испытывать. Давай, собирайся, а квартира на нас. Ты как, готов?
Я готов. Пути внезапного отъезда готовил загодя, не привлекая внимания, чтобы у следивших за мной и опасения не возникло, что я их учуял. Рывок из-под присмотра должен стать для них полной неожиданностью. Первым с моей дорожной сумкой в руках вышел Павел Степанович, спустился вниз и на первом этаже выключил свет во всем подъезде. Я сорвал с вешалки свою кожаную куртку и, стараясь сделать это бесшумно, закрыл дверь и присоединился к нему. Прошли вдоль дома, прижимаясь к стене, зашли за угол. Метрах в пятидесяти, заросшие кустарником и травой, еще держались плиты ограждавшего военный городок забора. Тихо и темно, свет только из окон домов. Пройдя вдоль ограждения метров триста, подошли к сдвинутой плите, именно здесь поколения самовольщиков покидали пределы части. Через щель я выбрался наружу шустро, а габаритный Павел Степанович попыхтел, едва не застряв. Вниз, наискосок по крутой насыпи, сбегала тропинка. Прошли по ней и вышли к заброшенному мукомольному заводу, ворота которого были закрыты навсегда тяжелой якорной цепью. Безлюдная городская окраина, темно, лают собаки, вдалеке посверкивает искрами трамвай. Павел Степанович достал из кармана куртки телефон, пикнул кнопками и сказал в него несколько слов. Перебрали до прихода машины то, о чем не успели проговорить, он спросил, нет ли нужды в деньгах, я отказался. Неподалеку остановилась легковушка, два раза мигнули фары. Мы обнялись, и я уехал.
По ночным улицам поехал к товарной станции, там промежуточная остановка электрички. То есть, почти к станции. Последние события подтвердили, что доверие - штука опасная и очень неблагодарная. Поэтому конечной точкой поездки я назвал водителю такси троллейбусный парк метрах в трехстах от нужного мне места, а уйти отсюда можно в десяти направлениях. Доехали, я вышел и без оглядки двинулся вдоль застывших на ночь рогатых машин. Такси сзади газануло, шум двигателя стал стихать, вот скрылись сигнальные огни. Я повернул назад и двинулся к товарному двору. Залез в кусты за платформой, пересидел до утра и без десяти шесть, не выспавшись и подрагивая от утренней прохлады, забрался в вагон электрички. Он почти заполнился едущими на работу железнодорожниками: этот ранний рейс был их рабочим поездом, обычных пассажиров мало. Сидя подремал на обтянутом дерматином жестком сиденье, и около девяти утра сошел на Крестовой.
<p>
***</p>
Небольшой городок, а точнее, пристанционный поселок. Железнодорожный узел с вагонным и локомотивным депо, громада зернового элеватора рядом, автобаза, молокозавод с птицефабрикой - вот и все предприятия. В поселке по главной улице лет тридцать тому назад построили десяток трехэтажных домов, все остальные строения одноэтажные. Домики живописно разбросаны по окружающим холмам, зеленеют цветущими садами. Я выпил чашку кофе в станционном буфете, единственным его достоинством было то, что он горячий. Ознакомился с расписанием: да, сразу два поезда нужного мне направления проходят через Крестовую, уехать можно ежедневно. То есть, сегодня утром прошел один, завтра поутру подкатит другой. Годится. Вышел на крыльцо вокзала, осмотрел окрестности. Привокзальная площадь давно превратилась в постоянно действующую ярмарку: жители соседних сел с молочной и мясной продукцией и урожаем с участков, автолавки с разными товарами расположились по ее краям. В центре, со стоящего посреди клумбы пьедестала, покрытый облезшей серебрянкой вождь указывал рукой на крышу вокзала, за его спиной облупившиеся колонны Дома культуры. Курьерская скорость покидания своего жилья не дала возможности собраться как следует и забрать оставленные в ванной на последний момент мыльно-рыльные принадлежности, не до них было. Не беда, вот сейчас пойду и куплю бритву с полотенцем.