— Ты не знаешь, что тебя ждет! — ехидным голосом шипит младший Страх, призывая тьму и мрак, которые черными, длинными пиявками кидаются на Джека, но тот лишь ставит щит, и позволяет своей новой изумрудной тьме поглотить чужеродных существ.

— Ага, конечно… — почти безразлично откликается Фрост.

Он холодно прищуривается, и делает еще один шаг к скованному Духу Страха, направляя на него изменившейся посох, наконечник которого вновь стал острым лезвием. Ледяному хочется сказать еще что-то напоследок или задеть этого Духа, но он знает как дорого время, потому просто заносит посох над парнем, готовясь вонзить в его сердце лезвие. Но нанести удар не получается, в ту же секунду оружие вылетает из рук Джека, на мальчике-Страхе образуется черный щит, а Фроста отдергивают назад, с силой отшвыривая на противоположную сторону залы.

Опять происходит повторение недавнего сценария. Ледяному Духу вновь становится больно из-за удара об твердый камень пола, он шипит, создает щит, через который не должна пробиться вернувшаяся женщина. И когда она только успела оторваться от Питча и вновь появиться у него за спиной? И главный вопрос: где сейчас его Король Кошмаров?

Но на размышления нет времени, ибо ледяной щит трескается и осыпается, подобно разбитому стеклу. Стук каблуков слишком близко и Джека как котенка, поднимают с пола, держа за горло. Это уже слишком и, из-за боли, резко пронесшейся по всему телу, Ледяной вскрикивает и теряется всего на секунду, не сообразив отшвырнуть женщину. Этой секунды ей достаточно, чтобы материализовать в руке черно-красный нож и вонзить его в бок вырывающегося Джека.

Резкая, уже такая знакомая боль, застрявший в горле крик и серые глаза на миг загораются лазурным и вновь тухнут, становясь серебристыми, а глянцевые тени стелящиеся по полу оплетаются вокруг ног молоденького Духа Холода, поднимаясь выше и сковывая, пытаясь поглотить его черную броню.

Позади Королевы Страха черное торнадо, скрывающее и защищающее её брата, в вытянутой руке обвисший и низко опустивший голову Дух Зимы, а женщина постепенно, на время успокаивается, брезгливо осматривая беловолосого мальчишку и наконец победоносно усмехается.

— Видишь, Дух Ужаса, что делает настоящая сила? Твой мальчишка оказался настолько слабым… Настолько легкая мишень, и настолько было просто его вывести из игры. — Кейх морщится, и с таким же брезгливым видом отпускает Джека, отшвыривая на черные осколки замороженной тьмы. — Это такое прекрасное чувство — победа над врагом, пусть даже таким жалким. И вот что такое настоящая жестокость!

Женщина изящно откидывает назад черные волосы и медленно поворачивается, предвкушая реакцию только что появившегося Кромешника, которого она удачно вышвырнула с помощью тьмы на другой континент, в ловушку из теней. Но ей предстает совершенно другая картина, нежели та, которую она ожидала: все её сподручные Кошмары уничтожены в пыль, торнадо, что защищало младшего Страха, растворилось в воздухе, а сам Король Кошмаров смертоносной тенью вырастает за спиной её брата. Питч без единого лишнего движения, подняв со льда сопротивляющегося мелкого Духа, цепляет его за горло и когтистой рукой в одно мгновение пробивает ему ребра, вырывая черное сердце, и наглядно испепеляя его на глазах Кейх.

— Как тебе такая жестокость? — безэмоциональным ледяным голосом спрашивает Питч, отшвыривая тлеющего Духа, и молча исчезая, чтоб в этот же миг появится рядом с Джеком, прижимая его к себе и тьмой залечивая благо не настолько серьезную рану, как он почувствовал в первое мгновение.

— Всё. Домой, мой Снежный, — спокойно произносит Кромешник, и приказав всем Кошмарам вернуться в подземелья, исчезает вместе с Джеком в изумрудно-черной дымке. Последнее, что они оба слышат, это душераздирающий крик Королевы Кошмаров, которая осознала, что произошло.

***

Перемещение, как и всегда, происходит быстро и просто. Знакомая зала и от одной мысли-приказа разгорается заново огонь в камине, лишние тени, почувствовав настроение Хозяина, мигом перемещаются в другие комнаты, оседая узорами на высоких каменных стенах, Кошмары, что вернулись, не смеют беспокоить и уходят отдыхать в резерв, а мрачный Кромешник осторожно укладывает Ледяного Духа на шкуры, незамедлительно при этом расщепив черную толстовку на парнишке и тьмой убирая всю кровь с идеально-белой кожи. Благо, хоть у Фроста незначительное кровотечение благодаря замедленным реакциям ледяного организма…

— И я как всегда подставился… Черт!.. — Джек морщится от жгучей боли, но это не настолько важно, как тот стыд, который берет вверх, и он не смотрит в глаза Бугимену. Ведь… он обещал разобраться во всем сам, был уверен, что сможет, а в итоге его опять пырнули теневым оружием и Питчу, как всегда, пришлось разбираться самому. А самое главное во всем этом то, что своей неосмотрительностью Фрост перепугал и сделал больно своему Королю и за это ему вообще хочется провалится под землю. Хотя… они и так находятся под землей.

— Питч, прости я… — зажмурившись, тихим, севшим от последнего крика голосом просит Джек. — Я даже не знаю, как так не уследил и тем…

— Просто помолчи. — спокойно обрывает Кромешник, в незначительной ласке потрепав Зимнего Духа по волосам, — Нужно было сразу тебя не брать с собой.

— Что значит сразу?! — от возмущения Джек даже открывает глаза и приподнимается на локтях, но тут же вскрикивает от резкой боли, и под строгим взглядом желтых глаз покорно ложится обратно, отвернув голову.

А Король Кошмаров только хмурится, бережно залечивает тьмой повреждение на мраморной коже, и жалеет, что в принципе не учел взбешенность этой недо-Королевы и её чертову ловушку. Пусть он и сломал те печати за одну секунду, но именно столько и потребовалось этой твари, чтобы навредить его Снежному чуду. Джек пострадал, и пострадал из-за него… Хотя по плану всё должно было пройти куда безобиднее, однако по воле одного конкретного Духа Света, Кейх вышла слишком человечной и с избытком почти подлинных эмоций, а потому и реагировала агрессивнее положенного.

«Лучше бы сразу мелкого Страха уничтожил…» — мрачно, в который раз, напоминает себе Черный Дух, притом осторожно накладывая привычные черные бинты и подмечая, как дыхание Джека изменилось на более спокойное. Нет, его Снежный еще не заснул, но ему определенно стало легче. И ведь Дух Снегов как всегда: не показывает своей боли, всё так же храбрится и упрямо молча закусывает губу, чтоб не издать ни звука. И пусть рана не столь значительная и глубокая, как в прошлых случаях, а завтра и вовсе должна зажить, но сейчас Джеку всё равно больно, а он опять за своё.

Глупый, любимый мальчишка…

— Зря ты это сделал… — задумчиво выдает Морозный Дух, не поворачиваясь и так же продолжая покусывать губу, только теперь из-за размышлений.

— Что именно? — в привычном жесте приподняв бровь, изумляется Король Кошмаров, создавая черный пушистый плед и накрывая им беловолосого паренька, теперь сам присаживаясь на край каменной кровати.

— Убил его на её глазах… — с сиплым выдохом поясняет Фрост и наконец поворачивает голову, всматриваясь в более спокойный золотой взгляд. — Ведь она теперь по-настоящему разозлится… И будет в бешенстве искать нас и пытаться убить.

— И? Что из этого следует, маленький Дух Снегов? — почти насмешливо спрашивает Питч, притом с легкой, но коварной улыбкой мягко поглаживая Джека по волосам.

А до Зимнего Духа наконец доходит и он даже порывается подняться, но Кромешник как всегда не дает, легко прижав мальчишку обратно к шкурам. Только хитрая улыбка не сходит с его тонких губ.

— Питч… Ты что, опять да? — Джек изумляется, неверяще фыркает. И вновь смотрит на своего Короля, только теперь и у самого меняется настроение и даже боль от ранения отходит на второй план, — Ты опять это сделал…

— Да, Снежный, опять. Конечно, я планировал по-другому, и ты не должен был пострадать… В принципе, нужно было с самого начала его уничтожить. И в этом моя вина. Но как только мне стали известны страхи мелкой Королевы, я уже знал что делать. Кейх была слишком привязана ложными эмоциями к этому существу. Наш старый, и, как ты знаешь, очень подлый Лунный недруг переборщил, когда вплетал в это подобие истинного Духа Страха эмоции, и потому она столь болезненно-трепетно относилась к существу, которое отродясь и не было с ней связано. Все её эмоции, все страхи, любовь и чувства, ровно, как и история её жизни грубо вплетены Луноликим, дабы её можно было чем-то контролировать. Но…