Мужчина совершенно не задумывается, кого сегодня будет убивать первым — уже неактуально, просто вразноброс: ему главное сожрать как можно больше ублюдков, подавить город, сломать систему и заодно эту милую пташку с пестрыми крылышками на спине.

Да, для неё и всего её отряда он приготовил отдельную программу на конец лета. Он их помучает, заставит вариться в собственном соку, натравит друг на друга, а потом медленно, со вкусом, сведет с ума, под конец разрезая на части физически.

Искры необузданной ярости и ненависти едва ли вспыхивают в янтарных глазах, но пока он не будет срываться на них, лишь плетя свои сети и всё правильно подготавливая и выжидая. Питч почти доволен своими действиями и общим сумасшествием, которое вскоре по любому приведет город в полное безумие и анархию, когда верхушки Белого Шпиля полягут разорванные в клочья у его ног.

Осталось ведь не так много.

И никто не сможет его остановить — он знает, он запутал всех. Никто не сможет прочитать его, увидеть, понять. И от этого у него развязаны руки и почти умиротворение на душе — можно творить всё что угодно. Только без самопожертвования и конечно с передышками, себя-то загонять нельзя. Блэк ухмыляется и вновь щелкает по клавиатуре, и задает новый запрос в базе данных Департамента, с легкостью взломав их архивы и основную базу.

Однако он никак не ожидает резкого и громкого стука в дверь. И какого только черта… А интуиция, отточенная годами, отчего-то молчит, но предчувствие все равно херовое. Захваченный со стола нож, и бесшумно, почти моментально, оказаться у двери, прислушиваясь, но повинуясь инстинктам резко открыть дверь и…

И на пороге Фрост. Только все матерные эпитеты и возмущения в адрес мальчишки резко смолкают в подсознании, и Блэк затыкается, даже не раскрыв рта, охуевше осматривая мальчишку почти всего в крови. Фрост с разбитой губой, взлохмаченный, с разрезами на груди под расстегнутой толстовкой, в руках же, заляпанных в крови, нож, такой же по цвету, с которого всё еще свисает пара застывших красных капель, и это вводит даже его в легкий ступор и ахуй.

А Джек поднимает на него серые перепуганные глаза и все что может, так это:

— Питч… помоги, а? Я их, кажется, убил…

Комментарий к Глава

XIX

Это было сложно...

V.S Дорогие мои читатели, те кто ждал, переживал, критиковал и помогал в пб, спасибочки огромное за все ваши замечательные отзывы и помощь с опечатками-ошибками! Я непременно отвечу каждому на отзыв, просто, простите, нет времени совсем, на фб не задерживаюсь и быстро убегаю. Но либо сегодня ночью, либо завтра всем отпишусь! Я вас всех очень люблю и благодарна за поддержку!

====== Глава XX ======

Это блядство случая или с недавних пор его кара за семь лет издевательств над городом?

Однако…

По-другому с недавних пор не получается.

Мальчишку немедля хватают за ворот толстовки и, моментально, с силой дергают в квартиру, захлопывая за ним дверь и отшвыривая к стене.

Парень никакой, он вроде здесь, и в то же время взгляд блуждает далеко за осознанностью реальности — типичный шок для такой мелкоты, как он.

Фрост же пытается успокоиться, внутренне угомонить твою ж мать себя, и хотя бы осознанием, что его не вышвырнули, вернуть свой мир в привычный адекват… Но получается крайне херово: руки по прежнему трясутся, его мутит от собственного вида, а металлический запах на пальцах сводит с ума, в самом хуевищном смысле. Ему хочется орать, разбить что-нибудь или броситься под ебучий поток машин на магистрали, но магистрали рядом нет, вровень и машинам.

Хуёво, страшно, осознавать позорно и до мути невозможно то, что он сделал.

Его грань — херово дно наконец найдено.

Только завыть в голос от этого всего не дают: Блэк не церемонясь хватает его за подбородок, больно сдавливая челюсть пальцами и молча заставляет смотреть в глаза. И чертовой вечной раздраженности нет в горящем желтом взгляде.

— Какого. Хуя. Ты. Натворил? — шипяще по словам интересуется Ужас, но даже не придает акцента на вопрос. Ровно, как и не ожидает услышать адекватный и осмысленный ответ.

Сказать, что он не ожидал, ровно промолчать. Потому он и не спускает всех собак на дрожащего Фроста — бесполезно. Беловолосый щенок в состоянии шока, и не надо быть матерым убийцей, чтобы понять, что эта мелочь кого-то прирезала, а теперь и двух слов не в состоянии связать.

— Они там… Я не хотел, понимаешь?.. — блестящие из-за слез серые глаза с испугом смотрят на него, и Джек словно не слышит своих же слов, шок берет в свои права всё осознание и парнишку заклинивает на одном: — Это случайность, не было выбора… Питч, они там, под мостом… Сами начали ведь!

Как только мальчишка севшим голосом договаривает последнее, до Блэка доходит вся паршивость херни в которую опять попал Фрост.

— И как же, твою мать? — не отпуская из цепкой хватки, против воли заставляя мелочь смотреть в глаза.

— Не знаю, не помню… — в панике шепчет Джек, который потихоньку начинает реально осознавать. — Я не хотел. И эти четверо…

— Значит четверо.

— Я правда, я же не…

Джек осекается и опять замирает, даже не скрывая, что на глаза вновь наворачиваются слезы. Он хочет продолжить, однако его больше не слушают: Блэк отпускает его и выхватывает грязный нож из оцепеневших пальцев; окровавленный увесистый полукинжал швыряется на пол, отчего Фрост вздрагивает, как от удара, и загнанно смотрит на своего персонального убийцу.

— Я правда… Я не хотел, — вновь шепчет в непонимании беловолосый, пока мужчина обдумывает дальнейшие действия, — И они во всем виноваты, убить меня хотели, а теперь... Питч, я не знаю что делать… Они же еще там, шевелятся… Живы…

— Живы? — вкрадчиво, переспрашивая ледяным голосом, и беловолосому ничего не остается, как только неуверенно кивнуть.

А Блэк не может найти слов для этого малолетнего идиота, только шипит, впервые действительно яростно, зверино — не сдерживаясь. Пиздец мальчишке. Он-то знает. Только априори тому, чтобы выставить того за дверь или проще — убить, моментально срывается, захватив со стула черную кофту, хватая паренька под локоть и выставляя его за порог. Решая и в этот раз вытащить Фроста из жопы, в которую тот попал по своей невинности или же дури. Пока хрен его поймешь.

Дверь хлопает с такой силой, что рядом обваливаются кусочки старой штукатурки, а Ужас материт и себя, за чертовы ненужные действия, и Джека, и вообще случай, что когда-то их свел. Блэк небрежно накидывает тонкую кофту с капюшоном поверх черной майки, но даже не заботится застегнуть и волком смотрит на невменяемого Джека.

— Молись, чтобы они подохли! — рычит Ужас, смотря в серые большущие глаза парня. Тот только кивает, смаргивая влагу на ресницах, и прячет взгляд под выпавшей белой челкой, начиная быстро застегивать свою толстовку, словно только понял, в каком виде был.

А Питч зверем смотрит на это недоразумение, матерится и несдержанно толкает его в плечо, спешно направляя к выходу из коридора, перекручивая в руке родной черный нож.

Главное время, выиграть на нем — скрыть улики и в идеале убедиться, что свидетели никуда не доползут. А после, может быть, он возьмет себя под контроль и всё же прирежет это существо, что так нагло вторглось в его жизнь и которому он, отчего не пойми, помогает даже в этой херне.

— Показывай дорогу! — рявкает мужчина, когда они выходят из дома, и более тихо добавляет: — Белоснежная моя погибель…

Всё спешно, быстро, мужчина хищной тенью следует за мальчишкой, постоянно подгоняя того, потому что последствия того, что натворил этот сволочной подросток — и похуй что ему почти двадцать — слишком серьезны. Если кто выживет — распознать Фроста проще некуда. Херов альбинос — взгляд единственный раз переводится на парня, когда они почти на месте — ладно, кровавый альбинос… К тому же, до сих пор в состоянии аффекта.

Только у Блэка в голове не укладывается, какие, твою мать, эмоции могли спровоцировать эту белоснежную жертву маньяков к расправе над людьми. Учитывая, что такой как он, по натуре и внутренним принципам — херов невинный агнец-пацифист.