Да похуй. После увиденного уже похуй на всё.

Уже ничего не переплюнет. Даже другой, возможный такой сон. Потому что его эмоции, ублюдские, выжившие, возрадовавшиеся, уже в полную начинают оплетать ненавистное подсознание и никуда от них не деться, разве что сдохнуть?..

Он вновь передергивает плечами и морщится от перебивающейся на помехи общей рации в приемной отделения. Гнусный кофе, который действительно и на вид и на вкус дрянь, как бы сказал Ник, уже в горло не лезет, а предстоящее собрание и отчет Фее нервирует больше положенного. Банниманд морщится, заслышав еще один раскат грома на улице, и передергивает плечами.

Вот уже чертов четвертый день город не просыхает, и почти не прекращаясь идет дождь, с резкими переменами то в град, когда за минуты температура опускается до нуля, то мелко моросит принося с собой туман и невообразимую влажность. Блядский меняющийся климат и ублюдское мокрое лето.

Серый детектив вновь дергается, словно пытаясь стряхнуть с себя всю мерзость погоды, и нецензурно описывая пунктуальность одной особы, которая велела всем собраться ровно к часу, идет в их временную переговорную.

Поводы быть злым и нервным есть, их просто дохренища, и он не стесняется это показывать и цапается с каждым, кто попадет под руку. С Ником они второй день не разговаривают. Опять. Чертова работа и ублюдок всея 604 рассорил их вновь. Версии не сошлись, Норд начал доказывать свое и пошла коса на камень. Но Астер не жалеет, скорее презрительно смотрит временами на напарника, а гордость не позволяет подойти первым и помирится. Хотя старый дурак тоже хорош, выдвинул гипотетическую бредовую теорию, и цепляется за нее, как за последний серьезный вариант поимки Ужаса.

Фея тоже хороша. Банниманд презрительно недовольно усмехается и выкидывает по пути в урну скомканный стаканчик из-под кофе.

Эта дамочка, гори она в аду, раздает просто нереальные приказы и строит одну операцию за другой, прорабатывая теоретически всё досконально и чуть ли не по миллиметру, но толка он в этих теориях не видит. А практически, разрешение на новую операцию у них нет, пока не появится по истине крупная рыба, на которую сто процентов клюнет Ужас. Приказ начальства Депа и их «Золотого» спонсора, чтоб и его мать тоже.

А Фея бесится и злится хлеще других, словно от успеха поимки этого психа зависит её жизнь. Хотя теперь, поработав немного с этой женщиной в команде, Астер понял что её, как никого здесь, задевает собственное бессилие и явное показанное превосходство Ужаса над ней и её действиями, какой бы профессионалкой она не была. Она ему проигрывает. Это видят все у кого есть мозги и наблюдательность, и то, что это видит и понимает не только она, но и многие другие, Фею выбешивает еще больше. Вечно злая, срывающая свое бессилие на остальную группу, вышагивающая строгой походкой на своих шпильках и донельзя ледяная и острая на язычок.

Детектив лишь посылает её нахер в мыслях, и с тихим вздохом разочарования заходит в переговорную, где, по привычке, единственным источником света является большой экран на стене, и мелко-горящие кнопки от компьютеров и передатчиков связи.

— Хоть этой сучки здесь нет, — бубнит он себе по нос и жалеет, что здесь нет очередного автомата с кофе.

— Сучка как раз зашла, — звучит саркастично позади, и Астер мученически закатывает глаза, ставя мысленно памятник самому себе. Эта стерва за «сучку» сейчас ему все нервы своими коготками повырывает и заебет правилами протокола «подчиненный — командир», и что она тут только главная.

— Так я и не про тебя говорил, а про Ника! — молодой мужчина быстро оборачивается и говорит это почти с удивлением, а Туф только вопросительно приподнимает брови и словно решает, поверить или нет, — Но раз сама себя признаешь, то…

Памятка в голове, что при этой пестрой нужно держать язык за зубами не срабатывает в который раз, и Астер ставит себе дополнительный памятник и пишет завещание, судя по сузившимся мстительным глазам девушки.

— По себе людей не судят, малыш, — хмыкает девушка, в два изящных шага подходя к детективу. И пусть он выше неё на две головы, но даже так, задрав голову вверх, эта женщина смотрит на него сверху вниз, так презренно и с ухмылкой.

Видимо, у него на лице всё написано, раз она издевательски улыбается и, хмыкнув, щелкает перед его лицом тонкими пальчиками:

— Не зазнавайся, мальчик, или сожру с потрохами.

А вот это зацепляет, бесит, как её слова, так и эта чертова коварная ухмылка на накрашенных блестящих губках. Истинная женщина. Взрывной характер в миг затмевает весь оставшийся рассудок, и он даже не думает, что перед ним обученный солдат, профи в уничтожении более трех десятков опаснейших преступников, наемница, что вырезала пачкам. Астер на инстинктах не дает ей пройти мимо, резко хватая под локоть и с силой дергая на себя, наклоняясь и шипя прямо в лицо:

— Да что ты говоришь, малышка? Может это тебе перестать на всех открывать свой нежный ротик поливая грубыми матами как пмсная сучка, и вести себя более официально и уважительно с временными напарниками? Может, это я тебя могу сожрать с потрохами, несмотря на твои заслуги и репутацию, а?..

Повисает тяжелое молчание, а в глазах Феи что-то вспыхивает, но тут же мгновенное гаснет, однако попыток вырваться она не делает, лишь смотрит в серые глаза едва вопросительно, можно даже интерпретировать как — «ты полный идиот или да?»

Впрочем, её вопросительный взгляд недалеко от истины ушел. Астер хоть и понимает головой, что он творит, только она выводит его так непомерно! И ничего поделать с этой реакцией он не может, хоть расстреливайте его. Бесит всем, голосом своим командным, едкими фразочками, чертовой походкой, — стерва высшей пробы, что аж клейма негде ставить! Но возмущенные мысли прерывает она же, выдернув руку из его хватки, когда позади них слышны разговоры и шаги приближающихся сотрудников.

— И года не прошло, — не оборачиваясь чеканит Туф, всё также продолжая смотреть на Астера, — Собираемся поживее, у меня есть новости от наших экспертов. Надеюсь, рапорты и первые досье с убийствами восьмилетней и семилетней давности все приготовили.

И только когда первые трое переступают порог переговорной, яркая девушка оборачивается к ним, надевая на лицо извечно надменно-недовольную маску командира. А высокий заносчивый мальчик за её спиной свое еще получит. Она возьмется за перевоспитание этого сученыша, который в лицо ей посмел заявить такое и оскорбить с нахальной ухмылкой на роже.

Под низким облачным небосводом болезненно-серого цвета еще раз вспыхнула неяркая молния, и заморосил мелкий дождик, теплый, почти не ощущаемый, но от этого не менее противный.

Джек же, со вздохом полного бессилия, уже полчаса гипнотизировал вещь лежащую на кровати и задумчиво решался на поистине ебанутый шаг в своей жизни. Хотя, что в его жизни было не ебанутого?

Фрост хмыкает и вновь по привычке начинает покусывать и жевать нижнюю губу, буравя блестящий предмет тяжелым взглядом. Он дурак, он знает, придурок еще тот, конечно же… Но может так действительно будет лучше? Убьет этим сразу двух зайцев. Если, конечно, эти зайцы не обернутся против него, и не превратятся в волков, которые и загрызут.

Соседи справа опять заорали, и об стену с той стороны разбилось что-то тяжелое. Прям как он… два дня назад. И непрекращающийся обложной дождь словно смывает границы дней, и парень всё еще не может понять, было ли похищение почти неделю назад или только вчера. Джек машинально касается рукой грудины и осторожно потирает. Раны, пусть и медленно, но начали заживать, конечно после его эмоциональности и той истерики пришлось заново делать перевязку, и принимать обезболивающее, но сейчас уже получше. Хоть и двигаться до сих пор не очень-то комфортно и всю кожу на груди, животе и руках неприятно тянет при резких движениях.

Всё сливается воедино из-за этой паршивой погоды, это бьет по восприятию и не дает разделить дни, не дает понять, что уже прошло время, надо бы привыкнуть жить с этой физической болью, пусть она и пройдет совсем скоро, и с моральной очередной травмой, и с тем, что случилось совсем недавно…