Он должен — обязан быстро адаптироваться, чтобы выживать.

«Кто-то заговорил о выживании?»

Парень закатывает глаза и думает, как переключиться или вообще «отключить» эту внутреннюю хрень. Но понимает, что это даже не портативное радио или искусственный интеллект… Это он сам, и это его мысли.

Шум от пронесшейся машины сбивает всю мысль, и он, чертыхнувшись, уходит по узкому лестничному спуску чуть вниз, в каменный тупик между двумя высокими зданиями, но под конец тупика Фрост исчезает, сворачивая в узкий проход и желая быстрее проскочить противное от холодной сырости место, срывается на бег. Легкие не подводят, не в этот раз, ни через квартал, когда он уже почти добирается до нужной точки, еще не супермаркета, но приемных магазинчиков сбыта и купли-продажи.

Парень успокаивается, достав маленький таймер и мельком взглянув на него — прошло не так много времени, а значит, он успевает. Джек приободряет себя и быстро перебежав очередную дорогу, оказывается на широкой прохожей части, где по всю сторону расположены старые, но действующие хосты, биржи и ломбарды, впрочем, ничего из представленных ему не нужно. Аналогично и до сих под действующей, старой аптеке. Даром что открыта, нужного ему в ней нет. Он безразлично скользит взглядом по витринам и трехэтажным домам, проходя мимо быстрым шагом так и не останавливаясь. Здесь он ничего не найдет. Зато за вторым поворотом есть проход, который, собственно, и выведет его под опустевшую мостовую автостраду, а оттуда уже прямиком в нужную, нормальную аптеку, если уж место, где торгуют наркотиками, сильнейшими транквилизаторами и иногда ядами, наряду с медицинским спиртом и аспирином, можно назвать аптекой.

— Ебнутый мир… — в один из моментов проговаривает парнишка, шустро заворачивая за угол и быстро преодолевая прохладный переулок.

Под автострадой он, возможно, сможет задержаться, пусть территория еще до конца не изученная, но он там ходил и, вроде как, там пустынно и тихо, сможет на пару минут отдышаться.

«Только на кой-черт я все это до сих пор делаю… Ни черта не понимаю»

И в действительности, парнишка хмурится, не знает, зачем, да и для чего все эти крысиные бега за провиантом, однако, как раньше уже не возникает мыслей пойти и подохнуть. И он не знает, хорошо это или плохо, какого черта те мысли отрезало так просто и легко, вровень и отсеченному частично безразличию. Юноша быстро выбегает на светло-желтую, из-за нависших облаков, заброшенную площадку, щурится, и преодолев пару метров, облокачивается об одну из опорных балок моста. У него есть три минуты, а дальше вновь бег.

«Не до этого сейчас, Фрост, вот вернешься к себе и хоть неделю, твою мать, разбирай, что в тебе поменялось и благодаря кому. Не сейчас…»

Он недовольно поджимает губы, пинает ногой камушки на старом потрескавшемся асфальте и прислонив голову к холодному бетону, втягивает воздух через нос, на мгновения зажмуриваясь.

Это последняя его вылазка на эту неделю. Джек обещал себе, подготовил почти все, сегодня затарится в двое больше, и после не будет выглядывать на улицу в принципе. Хватит с него приключений, и хрен пойми чего. Да всё же стоит разобраться в себе, в своих новых целях, желаниях, задачах…

Вдалеке вновь слышатся сирены, но он уже не обращает внимания, бестолку, да и этот звук летом почти стерся с общим фоном шумов и не вызывал волнения. Правда, учитывая последние события, Джек все же настораживался, когда сигналки вопили где-то уж слишком рядом.

Его три минуты кончаются, он вновь передергивает поудобнее лямки рюкзака и набирает быстрый шаг, двигаясь в сторону одной из самых посещаемых улиц прилегающих к началу А7.

— Пять кредитов в общей сумме. Но с тебя, так уж и быть — четыре, — пожилой мужчина с седой бородой и такими же волосами по свойски сбрасывает цену на нужные обезболивающие и еще кое-что, и быстро всё заворачивает в плотный полителен, кладя на кассу, пока Фрост достает нужные кредиты.

— Спасибо, Тео. Не знаю, что и делал бы без тебя, — Джек весело улыбается и быстро сует шелестящий сверток в уже порядком наполненный рюкзак.

— Не за что, парень, забегай еще.

Джек кивает и немного отойдя от маленького окошка в закрытом типе будки-аптеки упихивает по другому воду в рюкзаке, и мысленно, в третий раз, пробегается по списку. Стоять так, с полуоткрытым рюкзаком, на оживленной улице, причем рядом с аптекой он вовсе не боится, здесь все так, что-то куда-то суют, сдают, покупают, прячут и уходят. Целая улица нелегалов, покупателей и продавцов.

— Так, вода, еда, лекарства, жидкие белковые смеси… Черт, про это гребанное мясо забыл! — Джек закусывает губу и острым взглядом пробегается по улице, выискивая нужный магазинчик, но, походу, у здешних поставщиков нужное ему уже закончилось, и придется тащиться в «супермаркет». Ему не хотелось бы, но надо.

Правда вот планы рушатся подобно карточному домику, стоит заслышать на подлость знакомое слово с начало улицы:

— Юни!

Неизвестный парень, что выбежал на полупустую дорогу и держит руки буквой икс, быстро бежит к магазинам.

— Юни, люди! Гоу! — громче прежнего орет он.

И тут же услышавшие его замирают, переглядываются со знакомыми — незнакомыми, сейчас это не важно, и моментально срываются с места. На улице начинается паника, а парень стоящий в сторонке ой как хорошо их понимает. У него тоже эта паника начинается.

— Ну твою мать! Почему именно сейчас?! — матерится Джек, вжикая молнией на рюкзаке и подлетая к аптечному окошку.

— Тео, закинешь к себе, я сматываюсь, а тут провизии на неделю, не смогу убежать! — рявкает парнишка.

— Давай сюда! — седоволосый мужчина быстро перехватывает просовываемый в окошко рюкзак и прячет у себя, напоследок крикнув уже сорвавшемуся с места Джеку, — Я сегодня до часу.

— Успею! — выкрикивает на ходу беловолосый, сворачивая с главной улице и убегая в лабиринты узких проулков А7.

«И какого спрашивается хера хранителям порядка взбрело в голову устроить массовый рейд? Вот какого?»

Он без понятия, он просто мчится вперед, вспоминая, где можно спрятаться и переждать в этих дремучих каменных лабиринтах. Давненько он не лазал этими тропками, но выбора сейчас нет. Позади уже слышны противные вяки от сирен и остается только набрасывать в голове план, где конкретно он будет пережидать. Обычно рейды на главных улицах не длятся долго, максимум час, но все-таки будет не очень хорошо этот час где-то бегать и мельтешить. Лучше просто схорониться.

«Лучше просто навсегда!» — едко поддевает внутренний голос, а Фросту хочется застонать. Ну почему именно он вечно попадает под всевозможные облавы и находит приключения на свою задницу?

Пока он думает, переулок заканчивается и перед ним еще одна улица, только эта более пустая и узкая, броневик возможно и поедет, но с маневренностью будет туго. Он прищуривается, понимает, что здесь не лучший выход спрятаться и серой тенью ныряет в бетонные заросли-дома. Правда, Джек просчитывается и почти выбежав к южной заброшенной автостраде натыкается взглядом на целую вереницу патрульных машин, материт на чем свет стоит этих пришибленных хранителей и разворачивается, петляя в обратном направлении.

Всё, он так не может. Лучше уж срежет угол, побежит не прямо назад, а левее, между зданиями и дворовыми площадками, через жилой общежитный комплекс домов, так, чтоб изредка из переулков видеть куда направляется колонна броневиков. Но и тут его ждет засада: за срезанным углом, ближе к востоку, новая колонна машин, поблескивая черно-красным, мелькает за переулками, и сирены включаются как на зло. По сути три квартала хотят взять в кольцо и прошерстить все здесь и дальше к западу или хотя бы там, где смогут проехать.

— Да твою ж мать! — Джек резко тормозит на одной из открытых площадок, возле старых, полуразрушенных домов, и понимает, что ни вперед пробежать ни назад он не сможет. Он попал в это кольцо

И какой, какой к черту побег в другую сторону, когда на всей этой части улиц стоят бронированные пятитонники?