«Нет, Фрост, он тебя бы не просто прирезал, он бы сделал из тебя конфетку!» — это «конфетку» в голове звучит настолько омерзительно, специально выделяя ебучее слово из общей мысли, что парню по-настоящему становится хуево и его мутит, как от тех бутылок алкоголя, которые он заливал в себя на Кромке, пытаясь заглушить боль по…

Джек перекидывает взгляд на Ужаса и едва может усмехнуться: Блэк, опершись о стол одной рукой, что-то быстро забивает другой в свой черный ноут, едва хмурясь и прищуриваясь: он даже не сел, чтобы было удобнее — времени нет. Это становится ясно, потому что, наверное… нужно скрыть их пребывание на парковке?

Номер не дохлый, но Джек словно случайно опять вспоминает о парковке и по телу проходится крупная дрожь, заставляя и так холодную мокрую кожу покрыться острыми мурашками. Блядский Правитель.

Блядский щенок.

Продумал многое и достаточно тонко.

Питч шипит тихо, змеино, так желанно сейчас представляя смерть этой суки — два отряда экстренного реагирования ему хуй помогли успокоиться — всего лишь разминка, всего лишь чтобы уйти спокойно и без свидетелей.

А теперь, сука, стой и перекидывай часть ненужных файлов пернатой стерве и сливай часть инфы на Правителя, только потому, что нужно же ведь на кого-то скинуть тот анонимный звонок и конечно же две группы разрезанных на парковке хранителей порядка. Мужчина усмехается, зная, что сегодня опять ебнул все планы этой мрази, только вот усмешка далеко не радостная и веселая — не победоносная.

Игра только начинается. А он уже лоханулся.

Как прям, блять, начинающий домушник. Не стыдно и не позор, но яркое такое пятно на его идеально черной репутации. Это бесит, заставляя злиться и нажимать на клавиши с большей силой, считая что это ускорит процесс. И мозг нихуя не останавливается на одной мысли, не успокаивается. Эмоции — борзые, черные такие, дикие, адские борзые, готовые сейчас растерзать хозяина, а не покорно ему служить. Ужас не в гневе — Ужас в бешенстве!

Шавка посмела сделать ход конем, опередить его и подставить — не нашел уязвимого места в самом Ужасе 604, зато нашел в бессмертном альбиносе, которого Питч защищает. Сука, хитро. Не умно — не дорос. Но хитро.

Блэк морщится, не желая принимать данность, но нихуя не поделаешь, а произошедшее дает ещё с несколько тысяч мыслей, которые явно так намекают переосмыслить отношения к щеночку.

Один взгляд кидается на слишком затихшего мальчишку и Питч тут же ядовито ухмыляется, видимо не ему одному мысли сегодня менять. Мальчишка сидит бледным мокрым полотном на краю кровати, слишком зашуганный и явно по взгляду не здесь. Выматерить его что ли? Так, за то что идиот…

Мужчина шипит тихо, не оканчивая мысли, потому что Джек не взбалмошный идиот решивший на просто так пойти в самое на сегодня опасное место города. Просто Фрост иррационально, слишком нереально…

Забудь! Станет хуже. Он знает. Чувствует.

Смертник, который поставит всё, но только не на свою жизнь.

Ебанутый и в то же время самый уникальный альбинос в городе.

Пора кончать, всклик указал на отосланное письмо, база видеонаблюдения почищена, а Правителя ждет маленький сюрпризец. Только вот даже Ужасу сейчас на это похуй — нет ни ликования, ни ощущения, что уделал сопляка. Так, лишь выровнял счет и сократил дистанцию.

А мальчишке ведь станет ещё хуевее.

Впрочем, не только ему.

За окном громыхает молния и следом за ней звучит оглушительный гром, словно несколько товарных цистерн упало рядом с их домом и от удара содержимое в них топливо взорвалось. Хуевейшая погода. Под стать этому городу и их настроению.

Буря внутри.

Лишних движений он не делает, просто идет на кухню и достает из одного не совсем примечательного шкафа две, на пока что, бутылки виски. Настоящего, янтарного, жгучего и нужного именно сейчас.

Блэк не задумывается нахуя, но знает точно, что надо. Или — или: крайняя точка во внутреннем сдвиге приоритетов и осознание ситуации. И ведь внешнее спокойствие Фроста уже наталкивает его на пиздец творящийся внутри у смертника, ровно как и чувствует себя, чувствует и знает, что если сейчас не остаться тут, то завтра Правитель выиграет. Потому, Питч, не церемонясь, громко ставит одну бутылку на край стола, а со второй делает первый глоток, прямо так — с горла, небрежно вышвырнув крышку куда-то под стол. К черту чистоту и приличия — не сегодня и не с ними.

Для него прохладная едва обжигающая горло жидкость привычна и не вызывает эмоций — не с первого глотка, а вот на мальчишку эффект производит: он поднимает на Блэка взгляд и смотрит как-то не веря, слегка не понимая какого тут хуя происходит, всё ещё в прострации и ошеломленный. Хорошая защита психики у смертника, ничего не скажешь.

Потому хищник лишь коротко усмехается и протягивает виски Джеку, молча и даже без властного взгляда, наблюдая всего лишь так — свысока, нависая над сидящим мальчишкой и задумываясь всего на секунду, что Джеку хлеще чем ему нужно отвлечься, однако последняя такая его пьянка привела к…

Мальчишка сам обрывает его мыслесвязь, коротко и порывисто выдыхая и выхватывая бутылку из рук. Джек даже не морщится и уж тем более не брезгует. Он пьет дико, быстро, жадно, прямо так же — с горла и не останавливаясь, наплевав на горечь янтарной жидкости и огонь, что вливается в горло. Это единственное правильное, мельтешит на кромке ещё работающего мозга. И в тишине, только с тихим звуком от работающего кулера ноутбуков, Фрост глушит виски сколько может. А Питч стоит над ним всё также, смотрит на мальчишку без злости и понимающе молчит.

Молчание — только так, и этим вечером похуй на слова.

Они понимают это оба, когда Джек отдает Блэку на треть опустевшую бутылку обратно, всё в той же грохочущей тишине бури и с заполошенным дыханием, морщась от привкуса чистого спирта во рту.

Беловолосый всё ещё не поднимается, сидит и смотрит в глаза своего хищника — желтые прищуренные глаза истинного убийцы, с рук которого ещё полчаса назад капала теплая кровь.

Похуй, где-то далеко в сознании, и Джек закусывает губу, смотря на мужчину, облизывается и просит виски обратно.

Тишина разрезается треском на ртутном небе, а Джек надеется упиться вусмерть и забыть противный голос в голове. Он идиотски пытается отматерить себя и запретить воспоминания, но вместо этого через чертову минут слышит свой собственный стон, когда неожиданно чужие губы его целуют.

Городу этим вечером многое предстоит узнать и перенести и на каждом это скажется по-своему, но буря одна и она разносит новые кровавые вести, размывая магистрали, на которых вновь случатся крупные аварии.

А в темной небольшой квартире из шести комнат звонит стационарник, и она, тихо матерясь, вылезает из-под одеяла, скидывая с себя вечно холодную руку мужчины.

— Да, на связи… — шипит недовольно девушка, даже не заботясь накинуть на себя край одеяла или взять вот эту валяющуюся на полу кружевную накидку, — Что блядь?! Как такое случилось?!

Рявк моментально проснувшейся Феи подрывает и её любовника, и Банниманд в угоду профессионально выработанной реакции подрывается с кровати с уже осмысленным взглядом.

— В смысле база перезагрузились, а Правитель устроил сюрприз!? Вы уверенны что это он? Как совпадает? И тот звонок? Как, он удалил все наши сводки по Ужасу??? — Туоф почти взвизгивает, сжимая трубку стационарника в руке с такой силой, что твердый пластик в двух местах дает трещины.

— Это, блять, не смешно, это блять совсем не смешно! Вызывайте группы, будите Норда, а я… — Туоф оглядывается на Астера и недовольно морщится, — Я свяжусь с Баннимандом. Две оперативки и часть подготовленных мною на место происшествия, и чтоб блять ни одну улику, суки, не тронули!

Фея швыряет на кровать стационарник и даже не стесняясь своей наготы перед Астером, матерясь, быстро достает новый комплект одежды.

— Какого хуя? — равносильно готовый уже собираться в недоумении рычит младший детектив, даже не обращая внимание, что за окнами начался настоящий шторм.