— Да. Ты невидимый для них Дух. Дух в которого они не верят и будут также проходить мимо, никогда не замечая, хотя ты и можешь влиять на предметы, погоду и ситуации вокруг тебя.

— И как же ты живешь всё это время? Ведь тебя тоже не видят… — Джек почти шокировано в пол оборота поворачивается к Королю и смотрит не то с изумлением, не то с горьким пониманием.

— Ну, со мной так было не всегда, маленький Дух. И в меня верили, и меня видели, Джек, — коварно сверкает желтым взглядом Кромешник и едко усмехается.

— Расскажи мне, — требовательно просит Фрост, прямо смотря в эти золотые глаза, — Расскажи мне всё. Всё что было. Кого могут видеть дети, а кого нет. Почему так, почему именно я, и почему в тебя перестали верить?!

А Король плавно отделяется от тени дома и с жестокой ухмылкой приближается к мальчику, медленно касаясь его плеча и слегка утягивая на себя, так, чтобы проходящий рядом ребенок вновь не задел Джека. Кромешник смотрит в упрямые глаза цвета льда и понимает, что и сманивать Фроста на свою сторону смысла и не было.

***

— А оружие? Разве мне подходит это?.. — Джек стоит возле того самого озера и критично осматривает случайную палку-крюк, которой он смог зацепить сестренку и отшвырнуть на безопасно расстояние.

Прошло уже более трех недель, и Джек постепенно смирялся и привыкал, постоянно находясь подле Бугимена и узнавая новый мир и нового себя.

— Разве это не будет мне напоминать о прошлом? И, вообще, разве мне нужно оружие? Я ж не Хранители, ты сам говорил, Питч! — мальчик поднимает заинтересованный взгляд на Короля Кошмаров, который вновь создает что-то страшное из Тьмы, и теперь даже не пугается этого.

— Напоминать о прошлом может всё что угодно, Джек, — в который раз справедливо напоминает Кромешник, — Но пока ты не научишься контролировать свою силу, тебе нужно оружие, которое будет направлять твою магию.

Мужчина отрывается от создания нового страха и мельком смотрит, как Джек критично осматривает палку, потому не выдерживает и протягивает к нему руку.

— Дай-ка сюда, — просит Темный Дух.

И Джек без раздумий протягивает едва подмороженное своим холодом дерево Королю, который, совершенно не раздумывая, приказывает Тьме проникнуть в недопосох и превратить его полностью в черный, матово-мягкий на ощупь, слегка подпитывая своей собственной силой.

Луноликий хотел с помощью этой ненавязчивой палки-посоха, в будущем, напомнить Джеку кто его создал, и кто Джек на самом деле, но ничего не выйдет: Король Кошмаров замечает легкую светящуюся силу лунного Света в самом центре древка, и неумолимо уничтожает её, ломая и поглощая Тьмой. Раздается короткий треск, который похож больше на слом дерева, но посох целый, и Бугимен его даже не сжимает, однако последняя ниточка Луноликого теперь оборвана, что несомненно радует Короля Кошмаров.

— Подойди сюда и коснись своего временного оружия, — подзывает к себе Король, и Джек наблюдая как изменился посох, теперь без сомнений подходит и делает то, что ему сказали, изумляясь, насколько красиво и вызывающе смотрятся его ледяные узоры на чернильной тьме.

***

Он учится, учится своей силе, учится не закрываться в себе, когда очередные дети проходят мимо и не замечают его, чтобы он не делал, он учится быть сильным и независимым, учится противостоять любым Духам, даже диким Кошмарам, даже атакам своего лучшего и единственного спутника.

Джек выматывается каждым вечером, где бы они ни были, и порой обессилено и с завистью смотрит на Хранителей, которые без особых усилий радуют детей и те их видят. Но Джек понимает, что зависть это неправильно. Понимает, что у его временной зависти и у мести Питча нет ничего похожего. И ему ли глупо завидовать. А вот Короля Кошмаров изгнали, уничтожили страх и возвысились, присвоив всю Веру себе, хотя он был нужен не меньше того Света, что дают Хранители. Джек прекрасно это понимал, ровно и то, как Свет не может без Тьмы, а Тьма без Света, но это не понимали остальные Духи и особенно Хранители.

Однако Джек наплевал на них после ста пятидесяти лет странствования по миру и познания своей жизни. Они пока ничего не предпринимали, ровно, как и Кромешник не спешил начинать новую войну. А Джек… Джек всё больше оставался у Короля Кошмаров в подземельях, больше тренировался и был независимым ото всех, даже от детей. Но с каждым годом понимал, что всё больше начинает быть зависимым от Кромешника.

***

— Ой, да ладно! Как будто бы вчера ты не хотел дополнительно испоганить сон того ребенка! — фыркает Джек и пихает в плечо рядом идущего с ним Кромешника, что царственно позволял пока что быть рядом с собой, хотя на деле же просто как всегда дразнил Джека.

— А разве он не заслужил тех Кошмаров, измучив соседскую собаку и швыряя камни в невинного котенка? — невозмутимо осведомляется Питч и подмечает, как Джек опять пакостно замораживает неугодные ему окна толстой коркой мороза.

— Заслужил, ты прав. Хотя, я не думал, что ты настолько… увлечешься, — наконец подбирает слова и заканчивает Джек, мельком бросая взгляд на Темного Духа.

— Настолько захочу посмаковать чужой детский страх, ты хотел сказать, — едва улыбнувшись, поправляет Кромешник и останавливается рядом с заброшенным домом, поворачиваясь к Джеку.

— И это тоже, — ничуть не смущаясь говорит Фрост, и постукивает посохом о землю; прошло уже двести семьдесят лет, и он еще в прошлом столетии научился идеально управлять своей магией льда и без любого оружия отбивать даже очень серьезные атаки как Короля, так и других сильных Духов, и сдерживать Кошмары, но всё ещё таскался с этой палкой, почему-то иррационально желая всегда ощущать мягкость теплой Тьмы.

Джек вздрагивает, поняв, что опять ушел в свои мысли и косится за плечо Кромешника на жутковатый дом, чувствуя нутром что там что-то не так.

— Одичалый кошмар? — интересуется Дух Холода — Гм… Ты опять собираешь диких…

Но договорить Джек не успевает и вскрикивает от неожиданности, когда из верхнего окна дома вылетает громадная, в пол этого самого дома, тень, превращаясь в скелетоподобного черного орла с тремя головами, и кидаясь на него. Но дикий Кошмар не успевает, и Кромешник даже не оборачивается, всего лишь взмахивает рукой, и Тьма тут же по его велению впивается острыми шипами со всех сторон в Кошмара, подавляя его. А бархатный мрак вновь гигантским шлейфом струится за спиной Короля, и мужчина едва усмехается.

— Ерунда, не обращай внимания, — даже не повернувшись к дикой сущности, отвечает Бугимен, наблюдая за шоком на лице Снежного Духа.

— Ты… ты… Питч! Ты как всегда! А по-другому никак?

— Как насчет того, чтобы окончательно переехать ко мне? — не обращая внимание на последний вопрос мальчишки, без перехода спрашивает Кромешник, цепко смотря на Духа Холода и не давая ему права вновь избежать этого разговора.

По правде сказать, он чертовски устал постоянно появляться на краю мира и наблюдать, как Джек неловко устраивается на очередном чердаке или в подвале, или вообще в горах, в снегу. И ему чертовски надоела раздельность и недоступность в юном Духе двадцать четыре на семь.

— Я… — Джек замолкает, понимает, что они вновь вернулись к той теме которую поднимали еще десять лет назад, он понуро опускает голову, не зная что ответить, — Завтра скажу. Обещаю. Дай еще сутки…

— Не больше двадцати часов! — резко и грубо обрубает мужчина, по горло сытый отсрочками мальчишки, и это второй раз за все два, почти три, века, когда он повышает тон на Джека. Питч забирает с собой рычащую дикую тварь и растворяется в тенях, оставляя Фроста на пустой улице.

А Джек же не выдерживает через десять часов и сорок восемь минут, снежным вихрем влетая в подземелья и ища взглядом Короля Кошмаров.

— Питч! Я подумал! Точнее, я… Я хочу остаться и… — Джек, запыхавшись, вновь теряет все мысли и не может сказать всё то, что копилось столько лет. Но за него вновь всё делает Король: он появляется позади паренька, накидывает на его плечи тяжелый темный плащ из Тьмы и тихо шепчет на ухо: