А мальчик, непонимающий ничего и растерянный, едва приоткрывает глаза и щурится, замечает стоящего над ним высокого темного мужчину, но только кратко выдыхает и хрипло шепчет не осмысливая еще до конца:

— Закрой, не хочу находиться под её лучами…

Король Кошмаров же только довольно победоносно ухмыляется и с удовольствием выполняет первую просьбу новоиспеченного Духа, поднимая свою, пока еще маленькую, армию из Тьмы и огромным пологом, подобно цунами, приказывая заслонить собой часть озера, нависая сверху.

А Джек же только благодарно выдыхает, постепенно начиная чувствовать кончики своих ледяных пальцев, и впивается затылком в оглушающую теплоту тьмы, что стелется по льду озера.

***

Джек сидит на небольшом уступе, возле совсем крошечной поляны, посреди леса, и смотрит вдаль чащи. Он молча поджимает к груди колени и обнимает себя руками.

— Значит… Я теперь Дух, — тихо, впервые за эти три часа вновь заговаривает мальчик, и хмыкает сам себе, понимая, что как-то глупо.

Тот, кто вытащил его из озера и скрыл от ледяных лучей Луны, сейчас стоит слегка поодаль с правой стороны и тоже смотрит в глубину устрашающего леса.

Но Джек со всем абсурдным спокойствием принимает ситуацию. Потому что… потому что Кромешник — так назвался Тёмный Дух, всё ему объяснил: кто дал Джеку новую жизнь, зачем и для чего, и главное почему. Что смог совершить Джек, нечто доброе, раз Луноликий «вознаградил» его бессмертием в виде вечного посмертия быть Духом? Однако… что? Мальчик всё еще не может вспомнить кого и как спас, да и зачем?

— А кого?.. — голос садится, и парнишка прочищает горло, прежде чем продолжить, — Кого я тогда спас? Почему он удостоил меня этого перерождения?

— Не знаю, Джек, — лениво отвечают ему сзади, и голос Кромешника не звучит раздражительно, скорее слегка устало, — Однако, могу предположить…

— Да?

— Неделю назад я подслушал один разговор в ближайшей деревне. Девочка плакала матери о том, что из-за нее погиб брат, спас её, согнав со льда, а сам… — Король Тьмы берет паузу, давая додумать это Джеку, прекрасно зная, что пока срок маленький Духи еще могут вспомнить свои прошлые жизни, и если им хоть что-то напомнить.

А Фроста как волной кипятка окатывает — холод, увы, на него теперь не действует, и мальчик вспоминает всё в деталях: коньки, треск льда, Эмма, её слезы и его веселое «давай поиграем!»

Новорожденный Дух задыхается, точно так же, как несколько часов назад, нет, неделю назад, в тот злополучный четверг, и теряет равновесие, упираясь руками в снег и хватая воздух ртом, даже с учетом, что он ему уже вовсе не нужен.

«Спас!», — вот что бьется в голове, — «Спас сестричку! А потом… утонул.»

— Я… я был там неделю, — хрипит он, в ужасе от понимания и воспоминаний, — Понимаешь?.. Я… Почему? Зачем же так-то?..

Но Тёмный Дух не отвечает, только наблюдает за Джеком и знает, что говорить сейчас что-либо бесполезно, ибо только сам мальчишка может сейчас во всем разобраться и взять себя в руки. Единственное что нужно, чтобы паренек не сошел с ума, так это просто быть рядом, давая понять, что он не один. Но, к сожалению, Король Кошмаров знает, что это далеко не конец и Джеку только предстоит еще понять, кем он стал для этого мира.

***

— И что? Я теперь такой навсегда? — Джек медленно идет рядом с мужчиной, разглядывая свои руки и понимая, что кардинально изменился: от цвета волос и, пожалуй, до приобретенного бессмертия и магических способностей.

— Да. Сколько бы не проходило лет и веков, ты останешься таким, — терпеливо поясняет Кромешник, величественно сопровождая юного Духа через лес.

— Веков? Правда? — изумляется мальчик, но одного едва заметного кивка его нового знакомого хватает, чтобы поверить, а потом Джек спохватывается: — Подожди! А тебе тогда сколько лет? Ты ведь не новый Дух…

— Уверен, что хочешь это знать, маленький Дух Мороза? — насмешливо вопрошает Кромешник, едва осаждая пыл парнишки одним лишь взглядом горящих золотом глаз. И Джек на время тушуется, медленно качая головой.

— Кстати… Может будешь называть меня по имени или фамилии? — через несколько метров и спокойной между ними тишины, тихо просит парень, еще не привыкший к слову Дух и тем более всем этим Морозным да Ледяным. — Ой, в смысле я к чему это… Я — Джек Фрост, я вспомнил свою фамилию, вот!

— Фрост, да? Это всё? — незаметно для парнишки усмехаясь, переспрашивает Кромешник.

— Джек Оверланд Фрост… — на одном дыхании выпаливает юный Дух, сдаваясь под одним единственным едва ли строгим взглядом.

— Другое дело, — кивает Король Кошмаров, и незаметно для Джека дает приказ Тьме распугать близко подобравшихся к ним диких Кошмаров, что бродят голодные в этом лесу.

— А твое имя? Только Кромешник?..

— У меня много имен… Очень много, Джек. Но так уж и быть, я позволю тебе называть меня настоящим. Так что называй просто… — Кромешник берет двухсекундную паузу и кинув оценивающий взгляд на Духа, которого он решил переманить на свою сторону, тихо договаривает, — … Питч.

И легкая, пусть и неуверенная, полуулыбка Фроста того стоит.

***

Он не уверен, потому слегка нервничает и кусает, как и в своей прошлой жизни, нижнюю губу, медленно проходя на знакомую главную улочку деревни, и даже отсюда замечая свой дом, стоящий третьим в самом конце по левую сторону.

— Я… я не уверен, — голос парня сбивается и он нервничает, хотя и понимает, что теперь ничего не изменить.

— Ты должен это пережить и понять, Джек. И… попрощаться.

Парень нервно кивает и идет к дому, понимая, что зря он не пошел в свою первую ночь, так было бы легче, а сейчас через сутки, как только зашло солнце и стало достаточно темно для Кромешника, они отправились сюда.

Голос матери заставляет вздрогнуть и порывисто приблизится к самой двери, но так её и не открыть. Джек беспомощно мнется пару минут, слушает, как мама, как всегда, причитает, и отец только односложно отвечает ей, уставший после промысла и работы в лесу. А после мальчик не выдерживает и подлетает к окну, чуть не задохнувшись от вида родителей, понимая, что они пытаются… правда пытаются, вести обычную жизнь и непринужденную беседу, делают всё, чтобы не думать, что их сын утонул.

Дух Холода сжимает руки в кулаки и не замечает, как ветер начинает поднимать снег и легкую метель. Ему сейчас всё равно, если поднимется настоящий снежный вихрь, всё его внимание сейчас только на семье. И почему всё так несправедливо и вывернуто наизнанку?

— Не смей поддаваться эмоциям, Джек, — неожиданно звучит голос за спиной, и мальчишка от это вздрагивает, немного приходя в себя, — Ты никак ничего уже не изменишь и, тем более, им не поможешь, а из-за своей новой магии можешь только навредить, если деревню завалит снегом.

Это убеждает и пугает его, и Фрост берет свои эмоции под контроль, на миг прикрывая глаза и мысленно попрощавшись, и извинившись перед родителями, быстро отходит назад. Ему кажется жестоким и бесчеловечным вот так просто уйти от родного дома. Уйти и даже не заглянуть в спальню готовящейся ко сну сестренки, но он эгоистично не хочет видеть её, грустную и заплаканную, убитую виной и горем. Он позорно сбегает даже от мысли в последний раз увидеть её. Единственное, что Джек себе позволяет — это, сосредоточившись, послать на дом легкий безвредный морозец, заставляя волшебным образом вырисовываться на окнах морозные причудливые узоры.

***

Солнце уходит на спад и вокруг деревни загораются фонари и факелы, некоторые дети всё ещё играются на главных улочках, а некоторые уже бегут поближе к огню, возвращаясь из леса, где помогали взрослым. А Джек же стоит посредине улицы и знает что сейчас опять будет, только дышит учащенно и не понимает, почему такая тоска и пустота внутри… И вот еще один ребенок со звонким смехом проносится сквозь него и парень вздрагивает, сильно зажмуриваясь.

— И так всегда? — хрипло задает вопрос Дух Мороза, зная, что Питч прячется в тени одного из домов, совсем рядом, в каких-то двух метрах от него.