Джек склоняет голову в бок и рычащий что-то Страх полностью покрывается резкими глубокими трещинами, не имея возможности даже призвать хоть какие-то тени. В этой мерзлой белой мгле не выживают даже они, и Джек срывается, хладнокровно приказывая своей магии уничтожить Духа, что посмел ранить Кромешника. Вымораживая тело и ломая кости, разрывая кожу и саму суть Духа, словно это макет или обычная тень, даже не утруждаясь и не давая никому спасти это существо.

Когда черные кристаллические куски начинают падать на острую корку снега, Джек безразлично разворачивается, даже не желая досматривать за уничтоженным Духом.

— Угомонись, — дергая к себе выведенного из себя мальчишку, почти приказывает Питч, впервые наблюдая за таким состоянием Джека, и зная какой будет откат после использования таких резервов силы, — Просто успокойся, Снежный! Нет необходимости…

— Он тебя ранил! Он посмел тебя ранить! — резко вскидывается Фрост, сверкая голубым взглядом, полным злости и холода, — И эта дрянь не заживает! Почему? Почему?!

Последний вскрик бьет отдачей почти всех, начиная уничтожать всё живое на поляне, и вымораживая теперь магию Хранителей, а так же Тьму, что пытается расползтись плащом на Джеке. Питч лишь цыкает, наблюдая за белым хаосом, и резко дергает мальчишку к себе, крепко обнимая и шепча ему на ухо:

— Дай мне на это время и угомони свою магию. Давай, Джек, просто успокойся! Ты даже мою Тьму уничтожаешь, Саблезубку заставил сбежать… Хранителей вместе с пернатой напугал. Это лишнее. Всё. Он был один, всего лишь Дух. Снежный, ты себя покалечить можешь, ну же!

— Я… — парнишка зажмуривается, и пытается, честно пытается, взять свои эмоции под контроль, но вместо этого лишь белая волна окатывает поляну, и камни рядом с лесом резко трескаются, разваливаясь на несколько больших кусков.

— Джек… — ошеломленная Туф отлетает, пытаясь усилить свои щиты, но и они ломаются хрустальным перезвоном.

— Уходите, живо! — Питч сильнее прижимает к себе Джека и приказывает скорее Хранителям, которые в ошеломлении стоят истуканами в конце поляны, — И ты тоже, немедля! Я не смогу его больше сдерживать!

Фея, как более мудрая представительница Хранителей, сперва кидает щит на своих друзей, которые не долго думая открывают туннель, и сама после этого моментально телепортируется, не решаясь даже спорить сейчас с разозленным на нет Королем Кошмаров и не контролирующим себя Духом Холода.

Вопреки убивающему холоду, что царит вокруг, Питч не чувствует даже отголоска этой смертоносной магии, лишь его мальчишка ледяной хуже некуда, и дрожит, как осиновый лист.

— Чертёнок… — медленно выдыхает Питч, и ему плевать сколько уже Джек уничтожил теней и Тьмы — Первородной тьмы, плевать даже на Хранителей и лес, — Мне важно, чтобы с тобой всё было хорошо, а для этого, как я учил, возьми себя под контроль. Давай, ради меня.

— Ты ведь поклялся…

— А разве я был убит или смертельно ранен?

— Питч! — Джек резко поднимает голову и даже не обращает внимания, как лес медленно начинает трещать, а деревья рушатся от аномального холода, — Но эта…

Закончить беловолосому бедствию Кромешник попросту не дает, сокращая расстояние и надеясь отвлечь поцелуем — резким, горячим, и осторожно начиная укутывать Древней Тьмой своего Снежного.

Единственное — отвлечь, дать понять, что всё нормально, взять за руку и принципиально положить ладонь Джека на свою грудь, давая почувствовать, что рана уже почти затянулась, оставляя тонкую темную нить.

— Чувствуешь? Всё хорошо. Я здесь… — едва отстраняясь, шепчет в губы мальчишки Король, он ухмыляется, понимая, что придется вновь менять все планы на ближайшие два года. Но какая к черту разница?

Они исчезают с разрушенной и вымороженной поляны через ещё четверть часа, когда едва успокоившемуся Джеку удается накинуть на плечи плащ из Изумрудной Тьмы, и когда просто целоваться уже недостаточно.

***

Жизнь скоротечна для всех, даже для бессмертных существ, но только не для них, и не в эти две недели.

Фея же, вернувшись в подземелья сразу после событий на поляне, уставшее обнимает отчего-то довольную Селли, которая почти в приказном порядке вытаскивает её к Хранителям.

Лунная собирает всех в замке Северянина и подробно рассказывает, за чашечкой горячего шоколада, которую ей любезно принесли йети, окруженная всеми Хранителями, как у одного конкретного Ледяного Духа сломались внутренние барьеры, что удерживали его истинную силу. А после едва упоминает, как ещё несколько Королей Кошмаров в ближайшие десять лет будут «случайно» вымораживаться, когда посмеют появиться в этом мире.

Хранительница же обнаруживает своих Крох и все тубусы в сохранности и у себя во дворце уже через день, однако в подземелья попасть никак не может, обнаруживая, на поляне в окружении древнего леса, почти часть грустно гуляющих Кошмаров и теней. Они словно обиженные животные, понурив страшные морды, медленно слоняются по заснеженной поляне в середине весны, и лениво гоняются за белками.

Селли в это же время, оставленная временно на попечительство Хранителям, на вопрос Песочника: не будет ли он стареть и рассыпаться, лишь смеется и сулит, через эдак двести-триста лет, преображение его внешности и смену хлыстов на парные клинки.

Астер слушающий это, но держащий в руках фарфоровую статуэтку, разбивает хрупкую вещь, заливаясь диким хохотом.

А подземелья же на все двенадцать дней укрыты непроницаемой тьмой внутри, и подкреплены не тающим снегом снаружи. С бродящими по белой корке снега табунами теневых лошадей, и разнообразных страшных, но очень грустных Диких Кошмариков.

Джек улыбается в тысячный раз и целует Питча, помянуя, что прошло больше пяти, или уже не важно сколько, суток, и надо бы прекратить, и хотя бы дать о себе знать остальным. Но вновь отвлекается на жаркий соблазн своего Короля, и сладко вскрикивает, подставляясь под острые когти, царапающие его оголенные бедра, и забывает о времени.

На рубеже второй недели, огонь в камине наконец разгорается, отгоняя часть теней, а Джек успокаивается полностью, откидываясь на мягкие шкуры, и пытаясь вровень человеку выровнять сбившееся дыхание и угомонить заполошенное сердце. Крепкие руки вновь притягивают его ближе к себе, и Фрост самозабвенно улыбается, медленно приказывая своим ледяным кристаллам, случайно создавшимся на потолке и части стен, затухнуть, усыпляя светящуюся магию льда в них.

— Ещё один урок пошел тебе на пользу, — хрипло резюмирует Питч, и целует мальчишку во влажные волосы. У него такое же сбитое на нет дыхание, никак непривычное для Джека, довольная усмешка на губах и новая странная тьма, которая уникально может выдерживать любую температуру холода.

— Да, нам обоим, — щурится парнишка, и шумно медленно выдыхает, вспоминая, что им ещё объясняться у Хранителей о том, что было на поляне.

— Позже, — читает и обрывает его мысли Кромешник, и вновь намеренно гасит камин, оставляя всего лишь несколько мелких всполохов, дающих едва тусклый свет зале.

— Чертёнок… — ласково зовет Питч, осторожно покусывая шею всхлипающего мальчишки, — Не пугай меня так больше.

— Это ты мне говоришь?

Едва острое шипение возмущенного Духа Холода в последний раз раздается в темной зале, и прерывается новым жадным поцелуем.

***

А под конец тянущейся второй недели, Селли просит занятую делами Туф посетить Хранителей и не прогадывает.

Все вновь в сборе в главной зале, а Лунная хитро посматривает наверх, в главное витражное окно. Она первая вскакивает со своего места рядом с Песочником через полчаса, и довольная почти врезается в Кошмара, который неожиданно появляется посредине большой залы.

Девчушка обнимает привыкшую Саблезубку, а Фея окликает появившегося Джека и Питча, которые решили посетить Хранителей и частично всё объяснить.

Через ещё несколько часов, когда наступает ночь и вторая неделя заканчивается, Лунная носится по всем этажам на саблезубой представительнице Кошмаров, Банни издевательски шутит над тем же Песочником, а Николас, впервые в жизни, держится стороны Питча, ещё раз переспрашивая, будет ли Король Кошмаров теперь контролировать новую силу Морозного Духа.