…Дима стоял прямо за дверью и тяжело дышал, судорожно сжимая и разжимая кулаки. Он слышал шёпот, возню, стоны и, наконец, плач Леры, прекрасно понимая, через что ей приходится проходить. Но, девушка жива и, похоже, Руслан заинтересован в сохранении её здоровья, что давало Диме достаточно времени для решения собственных задач. Однако эта мысль слабо успокаивала его, да если быть честным до конца, выворачивала наизнанку. Дима потряс головой, сбрасывая наваждение. Следовало полностью изменить план, сжать его выполнение до максимума, учитывая при этом девушку, которая не должна пострадать ни при каких обстоятельствах.

Дима выровнял дыхание и лёг на кровать. Отметив про себя наличие и размещение двух камер внутри комнаты, он закрыл глаза и вытянул руки вдоль тела, дав мозгу команду проснуться через двадцать минут.

Тамара, закусив край полотенца, следила за происходящим в коридоре, выглядывая из-за двери. Не проходило и дня, чтобы женщина не думала о девушке в доме. Она даже заикнулась об этом мужу, но тот лишь шикнул на неё, убеждая, что такого сытого места она не найдёт. И идти в милицию она боялась, однажды прочитав статью о том, что весь криминальный мир состоит из связей между бандитами и милицейскими чинами. И, что греха таить, Тамара искренне верила, что начальник охраны Абу слов на ветер не бросает и с удовольствием выполнит все свои угрозы. Тамара тяжело села на табурет и задумалась. На душе было муторно. Она мучительно пыталась найти в себе силы и хоть как-то помочь Лере, но вязкий и липкий страх крепко держал её в своих цепких лапах. Фарида с утра сказалась больной и не выходила из своей комнаты. Тамаре было, конечно, сложно управиться по хозяйству одной, но и получать вечные тычки и шпильки от злобной девицы хотелось меньше всего.

— Отравить бы вас всех, сволочей, — произнесла Тамара и тут же захлопнула ладонью рот. Это ж до чего могут одни только мысли довести! Женщина засуетилась по кухне, решив, что перестанет истязать себя излишними умственными потугами, а при удобном случае непременно сходит в храм и исповедуется. Почувствовав облегчение, Тамара даже стала что-то напевать, чистя сковородку, и не сразу заметила в дверях молодого симпатичного кареглазого парня с вихрастой чёлкой.

— Добрый день, — Дима негромко постучал о стенку кухонного дубового шкафа, покручивая между пальцами бутон розы на обломанном стебле. Когда Тамара, охнув, развернулась от раковины всем корпусом к нему, перевёл взгляд на большое в полстены окно кухни. — Красиво. Я новый охранник Руслана, Дмитрий.

— Так да, Руслан Тимурович меня предупредил, — кухарка обвела рукой стол, — присаживайтесь. Меня Тамара зовут. Так и вы меня кличьте. Ну, эти меня вообще никак не зовут, — она махнула рукой в сторону окна, — всё больше тыкают, варвары. Да и я стараюсь и не пересекаться лишний раз. Моё дело маленькое, готовка да уборка.

— Да вы самый главный человек в доме! — Дима широко улыбнулся, и Тамара заколыхалась в ответ всем телом, смеясь, и обмахивая на себя полотенцем. — Скажете тоже! Но уж точно, такую стряпуху, как я, поискать. Даже их национальные блюда готовлю. Ну, не все, правда. На улице ещё открытая кухня с печью, так баранину или плов они сами делают. А вы что-то молоды для охраны то, — женщина разглядывала Диму без стеснения, сравнивая со своим старшим сыном.

— Мал да удал! Я ещё студент, вот Руслан и предложил подзаработать.

— А, — Тамара скептически поджала губы и потёрла невидимое пятно на столешнице, — лёгких денег не бывает, сынок. А по мне так, нашёл бы ты себе что-нибудь другое.

— Я подумаю, — Дима вскинул руку и посмотрел на часы, — рад был познакомиться, Тамара, мне пора. — Уходя, он обернулся, — вы позволите заходить к вам иногда? Могу помочь с тяжёлыми предметами.

— Да заходи, милок, мне всегда помощь нужна! — Тамара чуть помедлила, но добавила, — только ты посматривай, чтобы я одна на кухне была. Ну и вообще, Руслан то наш, это полбеды, а вот начальник охраны, Абу, познакомишься еще с ним, вот тот зверь дикий. — Тамара перекрестилась, — Как животину начнёт во дворе резать-то, — женщина покачала головой и приложила руку к сердцу, — ты, сынок, побереги себя, лишний раз ему на глаза не попадайся. Уж не знаю, что тебе Руслан пообещал, только не любят они нас, а то и попросту ненавидят. И, знаешь, что хуже всего, — Тамара понизила голос до еле слышного шёпота, — везде то у них свои люди. В милиции, в администрации. Всех купили. Потому и чувствуют себя безнаказанными, творят, что хотят.

— Я понял, — Дима ещё раз внимательно посмотрел в окно и, поднеся розу к лицу, вдохнув её аромат, вышел.

Фёдор укрыл Нелли пледом и повернулся к Муратову, — ей нужно поспать.

— Что вы ей дали?

— Успокоительное. На травах, — Фёдор оглядел обстановку квартиры и тяжело вздохнул. Оглядев тонконогий белый стул, в сомнении крякнул, но сел, — ну что, товарищ следователь, спрашивай.

В ушах Казбека ещё стоял истошный крик Нелли, когда между ним и этим мужиком возник пистолет. До сих пор по руке пробегали мурашки от мысли, что он был в одном мгновении от выстрела. — Это действительно вы?

— Я уже никто, — голос Фёдора глухо звучал в этой красивой, украшенной картинами и гравюрами, комнате, и сам он диковато смотрелся в дорогом антураже.

— Зря вы так, — Казбек жадно всматривался в лицо человека, которого помнил только по фотографиям из дела. — Если бы следствие тогда велось с нынешними возможностями…

Фёдор хрипло рассмеялся, — глупый ты человек, времена не меняются. Всегда и всё решают деньги.

— Алимов подставил вас.

Стул вновь скрипнул под Фёдором, — ты много знаешь. Но не всё.

— Фёдор Аркадьевич, — Муратов сел напротив и сложил руки перед собой, — я готов вас выслушать. Поверьте, — он невесело усмехнулся, — этого я хочу сейчас больше всего. Это не праздное любопытство. Дело, которое я сейчас веду, связано с, — он мельком глянул на спящую Нелли, — с вашей внучкой, Валерией.

— С внучкой, — губы Смелова искривились, — я, и дочь то, не воспитывал…

— Тем не менее, она у вас есть. Вам показать её фотографию?

Фёдор сделал отрицательный жест и тут же потянулся во внутренний карман. Достав потёртый портсигар, вынул сигарету без фильтра. Помяв её в узловатых кривых пальцах, задержал взгляд на спящей дочери. Сигарета отправилась обратно.

— Я видел её, — губы тронула улыбка, — она похожа на Нельку в детстве.

— У неё ваши глаза.

— Ну не рви ты мне душу, следак! Чужой я им.

— Рассказывайте, Фёдор Аркадьевич.

Смелов запустил пальцы в густую шевелюру и задумался.

— С Шамилем я познакомился в Ленинграде. Только стал директором магазина. Семью перевёз. Я ведь неплохой ювелир, человек, так сказать, от искусства. Бредил музеями, выставками, ходил, смотрел. Пытался сам что-то сделать дома. Это ведь не запрещено было. Так, для себя, чтобы мастерство не растерять. Иногда у себя же в скупке брал ширпотреб для переделки. Супруге. Она у меня была красавица. Алимов тоже частенько заходил к нам. Собственно, слово за слово, так и зацепились. Я мало, кого знал в городе, но Шамиль меня свёл с известными людьми, с богатыми клиентами…

Нелли тихо застонала во сне.

— Я никогда не был святым, гражданин следователь. Разумеется, что-то делал на заказ, когда просили. И под прилавок прятал для нужных людей. Я уже говорил, моя жена была очень красивой женщиной. Ей хотелось ходить в рестораны и ездить на море. Это нормально. Но я никогда, слышишь, гражданин следователь, никогда не был вором! Всё вот этими, своими, руками делал. Когда мы были в отпуске, всё и произошло. То есть, мы только вернулись, а утром меня забрали. Пока шло следствие, я всё ждал, что разрешится. Что это случайное совпадение, то есть, я верил, что преступников найдут. Прекрасно понимал, что, в любом случае, должность я потерял, и, поверьте, готов был ответить по административной части. Но, — на лице Фёдора заходили желваки, — квартиру обыскали, нашли часть украденных вещей. А я, ума не приложу, как они туда попали. Гражданин начальник, попить бы.