Им нравилось, они получали действительно сильное удовольствие от всего, что происходило, и, даже несмотря на бешеный график, они были счастливы до безобразия.

Соня совершенствовалась в английском и теперь почти без проблем могла поговорить с Джес о погоде и о сериалах, ну, если быть точнее, об одном сериале, потому что только его название она знала на английском.

А сама блондинка, к слову, умудрилась даже выучить несколько слов на русском и теперь всячески использовала их в своей речи, страшно гордясь новым талантом.

Джес полюбили в их группе. Полюбили за простоту, за ее способность выслушать, пусть даже она ничего и не понимала, за ее заботу и те завтраки, которые она готовила почти каждое утро. Девушка стала какой-то что ли душой всей группы, и за те короткие пару недель, которые она провела с ними в одном автобусе, каждый привык к ней настолько, что тоже стал считать ее частью своей семьи.

Такой она и была — легкой, простой, способной расположить к себе с первого взгляда и очаровать до глубины души. В нее влюблялись как в человека снова и снова только за то, какой она была.

Джессика Карвер — художница-фрилансер, в распоряжении которой было двадцать девять выставок в самых различных городах, и с легкой подачи ее старого очень близкого друга Джонатана картины разлетались с бешеной скоростью. К своим двадцати восьми годам она имела огромное состояние, которое буквально некуда было тратить. Девушка не была любительницей роскоши, не покупала дорогих нарядов, но всю свою жизнь она мечтала только о том, чтобы однажды купить маленький домик где-то на самом берегу океана и никогда больше не появляться в городе. Шли годы, и единственной проблемой оставалось лишь то, что ей не с кем было его разделить, а жить одной совершенно не хотелось.

С самого утра Карвер уже крутилась на кухне, поджаривая тосты и намазывая на них купленный вчера на заправке клубничный джем. В кружках уже дымилось кофе, а группа медленно и очень лениво спускалась вниз, рассаживаясь за столом.

— Hi, Jes, — по очереди приветствуют ее мальчики, а Соня подходит ближе, обнимает так крепко, как только способно ее сонное тело, и целует. Нежно, сладко, как-то по-домашнему, в то время как блондинка обвивает руками ее шею и прикрывает глаза.

— Привет, красотка, — Гринева шепчет в самые губы и снова целует.

— Привет, детка, — отвечает блондинка на корявом русском, но все же ее произношение уже куда лучше, чем в самом начале, и от этого Соня радуется так сильно, что внутренняя эйфория буквально переливается через край. Еще чуть-чуть, немного, и они смогут понимать друг друга полностью через слова, а не только через касания.

— Вы когда-нибудь перестанете быть такими приторно-сладкими, твою мать, Гринева, мне не хватает жесткости! — Проговаривает Илья и со слишком наигранным возмущением смотрит на солистку.

— Родной, так что же ты раньше не сказал? — С растянутой во все лицо улыбкой, девушка отвешивает другу мощный подзатыльник, из-за чего тот ныряет лицом в свежий тост и крайне раздраженно смотрит на солистку, когда поднимается. — Теперь достаточно жесткости?

— Ты же в курсе, что ты больная идиотка? — Злится Илюша, стирая пальцами джем с лица.

— Аннушка, ну ты же сам напросился, — проговаривает Максим, едва ли сдерживая смех.

— Чаппи, закрой пасть! — Рычит парень и швыряет в него яблоком, которое тот ловко хватает ладонью.

— Спасибо, пупсик, — Макс посылает ему воздушный поцелуй и смеется еще громче.

— Вы с самого утра решили вакханалию устроить? — Спрашивает Зорина, когда спускается вниз и усаживается рядом с Соней, слегка толкая ее плечом.

— Нет, просто Аннушке не хватало жесткости и я решила ему помочь, — брюнетка пожимает плечами и хватает с тарелки тост, впиваясь в него зубами.

— Аннушке? — Юля недоверчиво смотрит на солистку.

— Ты привыкнешь, детка, — Соня смеется и мягко гладит ее по плечу, от чего та вздрагивает и чувствует, как внутри рождается то, что она больше всего хотела загасить.

Ее надежды на светлое будущее с Гриневой пали прахом в тот момент, когда Дима нашел Джес в сети, договорился с ней и протащил в автобус, чтобы дать им время наедине. В тот момент, когда безобразно счастливая девушка спустилась на завтрак и светилась так, что всех ослепляло. В тот момент, когда блондинка согласилась остаться.

Она хорошо относилась к девушке хотя бы потому, что та была хорошим человеком, но не могла пересилить себя и тепло говорить с Джес — она все еще была влюблена в Гриневу, причем так сильно, что это буквально сносило ей крышу.

Соня никогда не умела сидеть ровно, ее крайне раздражали ноги, стоящие на полу, и она всегда старалась закинуть их куда-нибудь. Так и сейчас, девушки сидела в позе лотоса, а на одном из ее коленей покоилась рука Джес. Они пили кофе, не поворачиваясь друг к другу, но при этом очень тепло улыбаясь.

— You look like a family, — тихо и с долей какого-то разочарования проговаривает Зорина и спокойно кивает Джес, тут же отворачиваясь.

— Maybe, — отвечает блондинка и пожимает плечами, наклоняясь чуть вперед и оставляя легкий поцелуй на виске брюнетки.

Обе, и Юля и Джессика, умело влились в ряды гетерохромии, укрепляя женский состав семейного древа, а мальчики только радовались, потому что все чаще стали появляться на людях в выглаженных рубашечках и чистых брюках.

Карвер теперь была важным лицом в их группе и могла буквально позволить себе танцевать на сцене с телефоном, записывая прямые эфиры для официального аккаунта, но чаще всего она выходила в зал, становилась прямо перед сценой и с нескрываемым восхищением следила за тем, как эти ребята творят историю. Ребята, которые всего лишь за несколько недель стали для нее семьей.

***

— Малой, давай быстрее, не тормози, — подначивает Макс парня, который почему-то присел на диване и немного загрустил.

— Да я просто думаю о том, что это наш предпоследний концерт, и как-то грустно немного становится.

— Ты придурок? У нас вся Европа впереди, мы только-только заканчиваем с Америкой, а сегодня у нас концерт в одном из крутейших казино Лас-Вегаса, и если ты сейчас же не исправишь свою кислую мину, клянусь успехом нашей группы, я вылью на тебя целую бутылку здоровущего виски и заставлю Аннушку слизывать его с тебя, — парень хлопает друга по спине, и тот резко вскакивает.

— Тем более, у вас будет целая ночь, чтобы проиграть как минимум половину своего состояния в казино, — подхватывает Зорина.

— Откуда у нас деньги, Юль? Тут на еду еле хватает, не говоря уже о каких-то развлечениях, — Соня пожимает плечами.

— Подружка, ты карточку свою давно проверяла? — Брюнетка смотрит с хитростью и какой-то даже долей ликования.

— Ну да, довольно-таки давно, за пару дней до отъезда, но я уже успела потратить все те восемь тысяч, которые приберегала на черный день, — Гринева наносит на лицо еще больше хайлайтера и улыбается собственному отражению в зеркале.

— Ну ты загляни посмотри.

Соня недоверчиво открывает телефон, заходит в нужное приложение и крайне округлившимися глазами смотрит на баланс своего недавно заведенного счета.

— Сколько, блять? Это что, шутка? Ты прикалываешься надо мной? — Гриневой хочется ударить саму себя по голове чем-нибудь тяжелым, чтобы развеять сомнения.

— Ты че орешь, Кэп, че ты там увидела? — Подходит к ней Дима и приобнимает за плечи.

— Восемьсот пятьдесят тысяч… — Она говорит так тихо, что сама сомневается в том, что голос ее звучал, а внутри все аж взрывается от нереальных ощущений.

— Сколько, блять?

— Сама в шоке.

— Это ваши кровно заработанные за все те концерты, которые вы отыграли, так что тратьте их с умом, но только не сегодня. Кстати говоря, у остальных сумма будет чуть меньше, не удивляйтесь, Соне как солистке увеличивают гонорар, — проговаривает Юля, на что мальчики только пожимают плечами, пребывая в шоке от того, что только что произошло.