— Шикарно, вот как раз на эту разницу мы и будем покупать еду, алкоголь и прочую дрянь, которая нам понадобится, так хотя бы будет честно, мы же одна группа, — девушка внимательно смотрит на мальчиков.

— Молодец, героем себя показала, а теперь подумай о том, что у тебя есть девушка, и лучше блин потрать эти деньги на то, чтобы сводить ее на свидание, а с алкоголем мы и за свой счет справимся, — Димка обнимает ее за плечи.

— Тем более, ты реально больше всех рот рвешь, — проговаривает Илья и широко улыбается.

— Родной, ты совсем придурок? — Гринева едва ли сдерживает смех.

— Я говорил про пение, а то что вы извращенцы — это сугубо ваши личные проблемы, — парень фыркает и показушно разворачивается в другую сторону, строя из себя обиженную барышню.

— Все, давайте, погнали! — Проговаривает Соня, и под гул криков они выбегают на сцену, замирая на пару секунд от шока.

Казино играло миллиардами цветов и огней, так что группа несколько секунд жадно хватала глазами внутреннее убранство и бурно реагировала на все происходящее.

— My dear friends! — Кричит Гринева, подходя к краю сцены и обхватывая руками стойку микрофона. — I am glad to see you, — несмотря на свой все еще немного корявый акцент Сонька чувствует себя чуть более свободно и раскованно, разговаривая пока еще на чужом языке.

Люди реагируют жарко, и в тот момент, когда Дима начинает отбивать ритм, Соня чуть наклоняет голову вниз и ловит глазами человека, стоящего вплотную к сцене и смотрящего на нее с катастрофически теплой улыбкой. Не сдерживается. Улыбается в ответ и чуть прикрывает глаза, шумно выдыхая, стараясь привести в порядок слишком сильно бьющееся сердце.

— Let’s do it!

Stand up in the club

Come on let’s go

(Мы в клубе, давай же, вперед)

Соню будто бы взрывает, она мгновенно чувствует нереальные ритмы и энергию, которые проникают под кожу и распространяются по всему телу. Она не может стоять на месте, поэтому бегает по сцене под ритмичную музыку, а потом резко подходит к самому краю сцены, опускается на колени и с вызовом смотрит в глаза блондинки.

— ‘Cause I want you to be mine

(Потому что я хочу, чтобы ты была моей)

Джес не сдерживается, широко улыбается и прячет глаза, пока Соня возвращается обратно и продолжает свое выступление, но ни одна из них не догадывается, что совсем случайно этот самый момент попал на прямой эфир с их личного аккаунта, который смотрели порядка тридцати тысяч человек.

Атмосфера происходящего буквально разрывала ее на части, выжимая до основания, и когда последние ноты финальной песни заканчивают свою жизнь, затихая в воздухе, Соня обессиленная опускается на пол и тяжело выдыхает, пока все вокруг заполняют довольные крики толпы.

Все как прежде, несколько часов они тратят на «общение» с людьми, а когда ажиотаж немного утихает, вся группа возвращается в гримерку, где их уже ждут Юля и Джес.

— Молодцы, я не перестаю гордиться вами, — проговаривает Зорина, по очереди обнимая каждого и оставляя легкий поцелуй на виске Сони.

— Отлично, толпу мы зажгли, теперь можно поиграть и напиться, — Макс падает на диван и закидывает руки за голову.

— Как давно ты научился играть в казино? — Соня смеется, вытирает лицо салфетками и садится рядом, перекидывая ногу и забираясь на колени Джес, тут же обвивая руками ее шею и мягко касаясь губ.

В такие моменты Гринева всегда чувствовала что-то волшебное, вроде россыпи волшебной пыльцы, которая слетает с крыльев бабочек и оседает на ее внутренних органах, покрывая их сиропом. И этот контраст между ее такой суровой угрюмой внешностью и внутренним миром почти как у принцессы буквально заставлял девушку чувствовать, как ее разрывает на части. И что было хуже всего — ей это так чертовски нравилось, особенно когда мягкие руки проходились вниз от ее плеч к бедрам, рисуя неземные узоры. Дать бы Карвер в руки краску, Соня могла поклясться, что вся она была бы изрисована и представляла бы собой по меньшей мере живую картину, которую можно выставлять в самых знаменитых галереях.

— Девочки, тише, развлечетесь потом в своей комнате, а пока извините, но глядя на вас нам тоже хочется, а тут как бы единственный вариант — совратить малого, — проговаривает Чаппи и хлопает Сережку по плечу, из-за чего тот немного отсаживается и крайне подозрительно смотрит на блондина.

— Ладно, но только ради твоего воздержания, — Соня подмигивает другу, легко целует Джес и слезает на диван, усаживаясь рядом.

— Так что ты предлагаешь? — Дима подходит сзади и руками треплет волосы Гриневой.

— Сбежать отсюда, погулять по городу, встретить рассвет, напиться до потери сознания где-нибудь на площади и просто позволить себе расслабиться.

— Но блин, побывать в Лас-Вегасе и не сыграть в казино… Это же просто уму непостижимо.

— Боже, Чаппи, ну ты же не умеешь играть, для тебя это просто способ просрать все деньги, ты же ничего в этом не понимаешь, давай, не строй из себя крутого, пошли гулять, — Соня дает другу затрещину, и тот все же соглашается, скривив при этом такую мину, что страшно стало всем остальным.

Они гуляли медленно, разглядывая ночной город, сияющий сотнями огней. Его хотелось жадно пускать по венам и жить в одном ритме с ним, но они, казалось, были совсем с другой планеты. В нереально быстром темпе города группа жила будто бы в замедленной съемке, растягивая каждый шаг и чувствуя, как каждый миллиметр кожи наполняет какое-то первородное счастье.

Дорогое пиво, которое они купили в одном из популярных магазинов, на вкус им показалось чем-то божественным после того пойла, которое в России считается качественным, так что расправляясь раз за разом с новой бутылкой они и не заметили, как быстро их рассудок помутнел.

Стало хорошо.

До безобразия хорошо.

Соня, все время сжимающая руку Джес и переплетя пальцы, пытается дышать полной грудью и чувствовать этот ни с чем не сравнимый запах бесконечности.

— А ты была права, когда все же утащила нас гулять, — едва шевеля языком проговаривает Макс и пьяно улыбается, когда они находят небольшой парк и усаживаются на рядом стоящие лавочки.

— Ну так еще бы, всегда надо меня слушать, мой сладкий, тогда и жизнь у тебя будет долгая, и дети здоровые, и жена красавица, — Гринева смеется как-то по-особенному звонко и заливисто, и именно в этот момент Джес ловит себя на мысли, что ничего не могло случиться по-другому, ведь Сонька — ведьма, которая никогда не выпустит тебя из собственного плена, а она, если уж быть совсем честными, и не хотела уходить.

— Слушай, говоришь как цыганка, — Сережа, который сидит рядом, чуть ощутимо толкает ее в плечо.

— Дедушка говорил мне, что у нас в роду есть цыгане, во мне какая-то часть точно есть.

— Ребят, внимательно смотрите за конями, украдет — глазом моргнуть не успеете, — поддерживает Чаппи.

— Придурки, другая часть, с темными волосами, яркими глазами, красивыми танцами и магией, которая слишком сильна, чтобы хоть кто-то смог вырваться из плена моих чар, — она резко поворачивает голову и смотрит в глаза Джес. — Да, детка?

Блондинка не понимает, о чем она говорит, но чувствует, что для полноты картины ей достаточно будет просто кивнуть, что она и делает, тут же получая взамен трепетный, чуть более, горячий чем нужно, поцелуй.

— Ребят, солнце встает, — тихо проговаривает Зорина, и все вместе они встают с лавочек и подходят к небольшому ограждению, откуда открывается невероятный вид на город, который медленно начинает окрашиваться в цвета нового дня.

— Красиво… — Шепчет Джессика, обнимая брюнетку со спины и утыкаясь носом в толстовку. Её русский был довольно забавным, настолько, что Гринева каждый раз улыбалась. Казалось, что она зажимает между зубов ягодку винограда, плавно перекатывая ее языком по губам, не позволяя сжать сильнее, а Соне хотелось. Хотелось заставить ее сжать зубы настолько, чтобы кожица лопнула и на губы упали капли приторного сока, хотелось осторожно собирать их кончиком языка, тут же втягивая девушку в горячий поцелуй с привкусом русского языка.