— Все-все, мы поняли, летим! — Соня вскакивает с дивана и первой выходит на сцену под очередной взрыв аплодисментов, она усаживается на край, свешивает ноги и дожидается, пока остальная группа присоединится.

Первое, что повергло ее в шок, это то, как ребята, собиравшиеся получить от них хоть что-то, спокойно стояли в очереди и не пытались поубивать друг друга даже несмотря на то, что были довольно пьяны.

Группа улыбалась и вела себя максимально приветливо даже несмотря на то, что совсем не понимала, о чем именно говорят все собравшиеся. Они действовали чисто логически — если им протягивали ручку, надо было расписаться, а если телефон, то сфотографироваться.

Ни один из них за всю свою жизнь не сделал столько селфи, сколько за один единственный вечер, и даже Илюша, самовлюбленный красавчик, который жить не может без фотографий, к концу вечера едва ли сдерживался.

Они были настолько терпеливы и улыбчивы, что Юля, стоящая за сценой, вообще слабо верила в то, что это именно ее ребята.

Спустя два часа они наконец закончили, толпа расползлась по бару, а Соня и Максим сразу же атаковали барную стойку с целью нажраться до такой степени, чтобы забыть даже себя.

— Как ты планируешь заказывать? Мы же не знаем ни слова по-английски, — смеется блондин и обнимает солистку за плечи.

— Да че там знать, пальцем тыкаешь, а бармен сам разберется, — она смеется и садится на стул, тут же подзывая к себе молодого человека крайне приятной внешности. Он был высоким, красивым, загорелым, а руки его полностью заполняли татуировки.

— Водку? — Тут же спрашивает парень, ехидно улыбаясь, от чего у ребят ни много ни мало глаза на лоб вылезают.

— Ты русский что ли? — Спрашивает Гринева, чуть приподнимаясь на локтях и придвигаясь ближе, чтобы лучше слышать голос бармена, который сильно перебивала громко играющая музыка.

— Приехал сюда лет пять назад, чтобы учиться, в этом году заканчиваю институт, а чтобы водились деньги, по вечерам работаю. Так что, водку?

— Сделай так, чтобы сейчас нам было очень хорошо, а утром не слишком плохо. Сможешь? — Соня выгибает правую бровь и хитро смотрит на бармена.

— А разве что-то может быть проще? — Брюнет смеется и принимается что-то смешивать в своем шейкере. — А вы, кстати, классно пели.

— Спасибо, щас попробую коктейль, скажу, что ты классно мешаешь, — Соня ехидно улыбается, а парень не может сдержать смех. — Как зовут-то тебя хоть, земляк?

— Алекс, но для своих я Саша.

— Ну да, интересные махинации, — она протягивает руку. — Соня, но для своих я Соня, — она снова смеется, и Саша смотрит на нее так, будто бы точно знает, что еще пара часов, и между ними точно завяжется что-то интересное, а Гринева читает его мысли и точно так же знает, что ничего этому симпатичного бармену сегодня не обломится, по крайней мере до тех пор, пока она трезвая.

Саша ставит перед ними два стакана, и они почти залпом их выпивают, на что Соня удивленно поднимает глаза.

— А здесь пить вообще умеют? Это че за компот? — Она возмущается, поскольку не почувствовала в коктейле даже намека на алкоголь, что явно ее расстроило.

— Ты подожди, это в России вы свою паленку пьете и охреневаете от вкуса, а здесь ты выпила коктейль, в котором больше сорока градусов, и он даст о себе знать через пару минут, просто поверь мне, — брюнет скалится и ставит перед ней еще один.

— Ладно, поверю на слово, — смеется солистка и выпивает еще один.

Рядом с ней за стойку опускается девушка, и Гринева поворачивает голову, тут же нагло исследуя ее. Блондинка с длинными, казалось, даже шелковыми волосами, собранными в косу, мягкими чертами лица и глазами, такими, которые, увидев однажды, никогда больше не сможешь забыть.

Что-то внутри больно ударяется о ребра, и у Сони внутри вдруг прокатывается то чувство, о котором она забыла пару лет назад.

Алекс тут же оказывается рядом с ней и внимательно слушает заказ, кивая головой и начиная готовить то, что попросила блондинка, а Соня все же одернула себя и развернула голову в сторону толпы, пытаясь найти своих придурков.

Увлеченная процессом, она вздрагивает, когда ощущает на плече мягкое прикосновение, и, резко развернувшись, чувствует, как ее подбрасывает с такой силой, что все внутренние органы переворачиваются. Перед ней стоит блондинка и улыбается, просто улыбается, глядя на опешившую Соню, такую самоуверенную и самовлюбленную на первый взгляд, а по сути буквально растаявшую при виде красивой девушки.

— Джессика. Джес, — она протягивает руку вперед, и Гринева, не теряя ни секунды, тут же сжимает ее.

— Соня, — голос ее вздрагивает, и она мысленно очень громко материт саму себя за такое премерзкое поведение.

— Do you speek English? — Быстро проговаривает девушка, на что брюнетка только отрицательно мотает головой. — Oh, it’s difficult.

— Саш, переводи, она меня не понимает, а я не понимаю ее, — в панике Соня смотрит на бармена, который едва ли не смеется с происходящей ситуации.

— Ну, детка, значит не судьба, найди того, кто будет говорить по-русски, — Алекс смеется и щелкает ее по носу.

— Не смешно, блин, ты вообще видел, какая она красивая? Ну где я еще такую найду? — Соня говорит почти жалобно, вызывая еще больший смех у бармена.

— What did she say? — Не выдерживает блондинка и проговаривает чуть громче, чем стоило бы, на что парень удивленно вскидывает брови.

— You are so beautiful, — он говорит почти монотонно, но девушка мгновенно меняется в лице и делает шаг вперед, оказываясь в катастрофической близости. Джес несмело проводит пальцами по щеке брюнетки, и обе будто бы застывают на месте в немом шоке и наслаждении, глядя друг на друга.

— Да поцелуйтесь вы уже, блин, — громко проговаривает Саша, от чего обе девушки вздрагивают и переводят взгляд на него, а парень в свою очередь всячески пытается жестами намекнуть им на то, как именно стоит продолжить вечер.

Гринева находится под сильнейшим действием алкоголя, и все внутри нее буквально вскипает от того, как на ее глазах Джес сжимает зубами нижнюю губу и опускает глаза вниз. Она будто бы загорается и не может остановить этот процесс, а, если честно, не хочет.

Как только Соня ловит взгляд блондинки на своих губах, она не сдерживается, хватает ее правой рукой за низ рубашки и рывком тянет на себя, так, что Джессика немного пошатывается и делает шаг вперед, тут же чувствуя на своих губах чужие, отдающие горечью алкоголя и чем-то приятно-терпким.

Блондинка мгновенно обвивает руками шею Гриневой и жмется ближе, в то время как Соня обнимает ее за талию и забывается. Если честно, она и не помнит, когда в последний раз чувствовала хоть что-то от поцелуев, для неё это был скорее повод заткнуть голову, рот и выплеснуть скопившиеся эмоции с очередным кем-то из бара, но сейчас внутри нее что-то будто бы ломалось, когда кончиком языка она медленно и тягуче касалась нижней губы Джессики и чувствовала ее катастрофически сбитое дыхание. Ей нравилось, она ощущала, как внутри все оживает и заставляет ее чувствовать прилив сильного возбуждения, которое стучало и просило о большем. И ей действительно нужно было больше…

========== Несовместимые ==========

Соня просыпается от резкого и громкого телефонного звонка, нехотя трёт глаза и с прищуром смотрит на слишком яркий экран. Поднимается, садится на кровати и прикрывает почти обнаженное тело идеально белой простынью. В голове спокойно и это первое чему она удивляется, после того, как много алкоголя вчера в ней побывало.

— Дим, че за приколы, ты время видел? — Гринева говорит с предыханиями, стараясь не зевать слишком откровенно, и все ещё пытается заставить своё тело проснуться, хотя оно всячески протестует.

— Ты слишком быстро свалила вчера, я вот решил позвонить узнать, ты там вообще, жива? — Парень смеётся, и по голосу его слышно, что сам он только-только открыл глаза.

— Да жива я, жива, но в данный момент крайне зла и раздражительна, не мог позвонить хотя бы через час? Совесть у тебя есть вообще? — Соня старается говорить тише, но ее внутренняя агрессия растёт с каждой секундой, потому что никогда нельзя будить Гриневу, пока она сама не встанет.