— Hi, Sonya.

========== Just give me a reason ==========

Соня оборачивается и чувствует, как внутри обрывается вниз все, что еще хоть как-то держалось. Ноги наливаются сталью, а в горле встает ком, не дающий сказать ни слова, но кое-как она перебарывает себя, не подходит, почти впечатывается в стену, только судорожно бегая глазами по лицу блондинки, на котором отражается испуг и надежда такой силы, что все вокруг начинает светиться.

Гринева злая, она только-только спокойно выдохнула и решила, что может позволить себе провести всю ночь в сумасшедшем состоянии, заливаясь алкоголем и рассматривая ночной город на пьяную голову, а сейчас снова все летит в глубины Тартара, потому что она не может себя сдерживать и контролировать, когда рядом с ней находится Джессика.

— Джес, какого черта? — Соня срывается, садится на колени и зажимает лицо руками, в то время как испуганная блондинка не может понять, что происходит, хотя чисто интуитивно она все же осознает все. — Ааааа, нет, нет, пожалуйста нет! — Она резко поднимается и делает шаг вперед, снова застывая как вкопанная.

В жилах начинает закипать кровь, а в голове пульсациями бьется что-то, что в разы сильнее ее, и девушка сдается, готовая разрыдаться здесь и сейчас.

— Знаешь что? — Она говорит резко и грубо, гораздо громче, чем следовало бы, но эмоций в ней скопилось столько, что они уже переливались через край. — Хотя какая разница, ты же все равно ни слова не поймешь из того, что я попытаюсь тебе сказать! — Уже спокойнее, но вся она будто бы оголенный нерв.

Соня глубоко вдыхает и шумно выдыхает, прежде чем снова поднять глаза на блондинку и почувствовать, как она тонет против своей воли, но даже не пытается спасти.

В голове роем смешиваются миллиарды мыслей, решений и действий, но все кажется не тем, неправильным, ненастоящим, пока она не понимает, что единственное, чего ей действительно хочется здесь и сейчас, — заткнуться самой и заткнуть блондинку, которая, к слову, и так была весьма молчалива.

Гриневу буквально разрывает, все внутри дрожит и клокочет, а организм предательски играет против нее самыми черными методами, заставляя чувствовать не злость и обиду, а какое-то дикое, практически неконтролируемое животное желание.

Она сдерживает себя ровно столько, сколько может, пока сердце азбукой Морзе отбивает призыв к действию.

— Just give me a reason… — Шепчет Карвер, и внутри у Гриневой все падает на пол, будто бы сама судьба новыми нитями рисует линию жизни. Она была на концерте, она слышала ее и здесь и сейчас просто просит дать ей один чертов повод, и брюнетка готова его дать.

Соня срывается, делает несколько резких шагов вперед и грубо касается губ блондинки, выпуская разом из легких весь кислород, заставляя Джессику пошатнуться и едва ли устоять на ногах. Джес хватается руками за талию Гриневой, пока та с силой впечатывает ее в стену и сжимает в кулаке растрепанные светлые волосы, улавливая едва ощутимый аромат земляники, и это все было настолько чисто, что девушке буквально сносит крышу. Она сильно сжимает зубами нижнюю губу блондинки, заставляя ту зашипеть и оставить на спине Гриневой несколько полос. Она чувствует себя там, где должна быть, рядом с девушкой, способной превращать ее в животное одним своим присутствием.

Мгновение на то, чтобы рывком сорвать с блондинки кофту, развернуть ее и уложить на кровать, опускаясь сверху и буквально вдавливая своим телом девушку в немного жестковатый матрас.

Джес дергается, извивается и вздрагивает, создавая то самое трение между ними, которое катастрофой отзывается внутри брюнетки, заставляя ее рычать и жадно целовать девушку, провоцируя на громкие гортанные стоны, которые кипятком впитывались в кровь и заставляли их обеих сгорать изнутри.

Соня ловко проводит руку за спину и цепляет застежку нижнего белья, тут же стягивая его и выбрасывая в неизвестном направлении. Отрывается от губ и влажной дорожкой поцелуев спускается на шею, цепляя зубами и втягивая кожу, оставляя багровые отметины, которые пусть и не долго, но все же будут кричать о том, что эта девушка только ее.

Кончиком языка рисует корявые узоры по ключицам, чувствуя соль, смешанную с похотью, чувствуя, как тело Джес покрывается мурашками и напрягается тем сильнее, чем ниже оказываются губы Гриневой.

Стоит Соне коснуться тяжело вздымающейся груди, блондинка сжимает руками измятые простыни и стонет, кусая губы. Брюнетку разрывает на молекулы.

Гринева скользит языком, рисуя дорожку вниз до застежки на джинсах, а потом резко поднимается и стягивает с себя топ, хватая жадные, затуманенные пеленой дикой похоти взгляды брюнетки, и чувствует, как еще немного, и она взорвется изнутри — настолько сильно давит на нее коварный ком возбуждения.

Тянуть с каждой минутой становится тяжелее, Соня резко стягивает вниз джинсы и остатки нижнего белья Джес, устраиваясь удобнее между ее разведенных ног и возвращаясь к губам.

Подушечками пальцев ведет вверх от колена и, добравшись до самой чувствительной точки, понимает, насколько девушка горячая и как сильно она ее хочет. Крышу сносит окончательно.

Брюнетка резко входит в неё, чувствуя непреодолимый жар, и перед глазами ее все плывёт, а сама она тает в руках Джессики, которые с силой сжимают ее плечи и спускаются вниз, оставляя на коже багровые полосы.

Блондинка стонет и выгибается, раскачиваясь, хватая темп Гриневой, принимая ее в себя до основания не только физически, но и морально, можно даже сказать духовно. Обе они позволяют себе раствориться друг в друге и быть не отдельными людьми, а чем-то единым целым.

Гринева чувствует, как у неё легкие разрываются от нехватки воздуха, и в какой-то момент ей кажется, будто Джес — самый качественный кислород, который одновременно убивает тебя, но вместе с этим заставляет жить.

Она стонет, рычит и проходится кончиком языка по губам блондинки, тут же чувствуя, как та отзывается и цепляет ее своим. Соня улыбается, часто дышит практически без контроля и сильнее наращивает темп, двигаясь, казалось бы, не только пальцами, а всем телом.

Джессика едва ли ощущает себя человеком, она сжимает руки на шее брюнетки, ногами обвивает ее за талию и вскрикивает, когда Соня рывком поднимает ее, усаживает на себя и покрывает поцелуями покрасневшую, искусанную шею.

Блондинка приподнимается и опускается, двигаясь в унисон с пальцами брюнетки, которая ломается на запчасти и слетает до заводских настроек, окончательно и бесповоротно сдаваясь в плен девочке, которая вызывала в ней целую бурю эмоций.

Джесс взрывается, оказываясь на пике наслаждения, и волны оргазма захлестывают ее с головой, девушка дрожит и ослабленная буквально виснет на Гриневой, чувствуя, как та медленно укладывает ее на спину, склоняется следом, мягко целуя, и самодовольно улыбается, когда чувствует, как вниз по пальцам стекают капельки наслаждения, экстаза, эйфории.

Соня в нижнем белье, и в какой-то момент именно этот факт оказывается обезоруживающим, когда девушка чувствует, как, ловко минуя ткань, блондинка надавливает на ее самую чувствительную точку, и она резко поднимается, кое-как удерживаясь на разведенных коленях, выгибается в спине, запрокидывает голову назад и громко стонет, чувствуя внутри себя длинные пальцы Джес, доводящие ее и без того расшатанную до изнеможения.

Гринева сдается, опускает локти на подушку по разные стороны от головы блондинки, судорожно находит ее губы и, сжимая нижнюю зубами, громко стонет, раскачивая бедрами и сильнее принимая в себя пальцы Джес.

Ее надолго не хватает, так что, доведенная до пика, девушка взрывается и растворяется в собственных ощущениях, не отрываясь от губ Джессики.

Они лежат молча. Соня, вытянутая в струнку, и Джес, свернувшаяся комочком, уложившая голову ей на грудь и обнимающая за талию.

Внутри чистота, та самая, от которой ребра сводит в сладостной неге и ты не можешь перестать улыбаться, как бы сильны не были попытки.

Она чувствует, как внутри будто бы цветы распускаются, а тело ее все еще немного подрагивает от передозировки слишком сильных ощущений. Хочется просто лежать вот так рядом с девушкой, которая отчего-то решила переиначить все ее нутро, причём делала это с поразительной точностью и филигранностью.