— Евра! — радостно уточнила Ленка, на тарелке у которой снова откуда-то появилась огромная гора закусок.

— Ну тогда вы ко мне заходите, я давно хотела проконсультироваться насчет макияжа с кем-нибудь из новеньких — свежий глаз, как говорится, никогда не помешает. Может, прямо завтра и поработаете со мной, милочка, тем более в ближайшие дни я навряд ли куда-нибудь выберусь…

— Как, наговорились про свои помады? А теперь, девушки, пошли со мной. Один человек вами очень, очень даже заинтересовался, — с чрезвычайно довольным видом сообщил Роман Анатольевич, нетерпеливо оттесняя в сторону жену. — Я Марку Семеновичу доложил, что это я вас, красавицы, пригласил. Но ведь правда же это я? Пойдемте, подойдем вон к тому столу, он хотел вас разглядеть поближе…

И, не ожидая согласия, господин Сумятин подхватил девушек под руки и вроде бы как в шутку, но достаточно настойчиво потащил к тому месту, где маячило лицо брата именинницы, того самого «страшного богатея», на которого недавно показывала Ленка.

Кстати, Ленка и не подумала расстаться со своей тарелкой и теперь трогательно прижимала ее на ходу к своей пышной груди, придерживая сверху ладонью бутербродную горку.

— Марк Семенович изъявил желание выпить в компании прекрасных дам, — на ходу объяснял вице-президент. — Он большой поклонник женской красоты. И я, кстати говоря, хорошо его понимаю. Ох, если бы не наша мадам, его сестрица…

— Двести рубликов за час! — успела выдохнуть Вере в ухо Ленка. — Ну, Венера! Чуешь, как мы разворачиваемся? Справа по курсу — твой жених с мешком денег. Да что ты такое лицо сразу строишь, хуже, чем у него? Да ладно, ладно — наш спонсор. А ты еще картам моим верить не хотела! Интересно, сколько ему лет, а? Вроде еще не старикан.

На вид президенту фирмы «Алкей» можно было дать от двадцати пяти до пятидесяти лет. Почему-то его внешность не несла никаких примет времени, и лишь ровный, непривычно бурый цвет лица и отсутствие морщин свидетельствовали все же в сторону молодости Марка Семеновича. По выражению лица «водочного короля» было как-то не похоже, что он является любителем прекрасных дам, веселых пирушек до утра и звонких застольных песен.

Только теперь, подойдя ближе, Вера поняла, чем брат именинницы так разительно отличался от окружающих: свежим морским загаром! Этот человек мог себе позволить переживать суровые российские зимы в более теплых краях, и его кожа была кирпичного оттенка, как у восточного султана.

Он и вел себя как султан. Едва поприветствовав девушек легким кивком, Марк молча оглядел каждую с головы до ног, с равнодушной миной сделал небольшой глоток из своего бокала и сразу же отвернулся в другую сторону.

— Ничего, вы все равно здесь стойте, никуда пока не уходите. Он с кем-то из вас хотел поближе познакомиться, вы уж меня не подведите, — подобострастно шепнул Роман Анатольевич.

— Да на этом краю стола нам даже еще лучше! — обрадовалась Ленка. — Смотри, и коньяк совсем другой, вон там даже лев на горлышке припечатан, и ветчина дорогущая. Ни фига себе, неужто осетр? Его как, прямо кусками брать?

— Стер-р-р-лядь, — вдруг сказал, по-прежнему ни на кого не глядя, Марк Семенович, раскатисто выговаривая букву «р».

— Нет, не буду, наверное, жесткая, — сразу почему-то передумала Ленка и перекинулась на большое блюдо с заливным языком. — Интересно, а торты тут будут? Или что-нибудь еще сладкое?

— На десер-р-р-т, — прокаркал Марк, и Вера заметила, что Роман Анатольевич прямо-таки сияет от счастья, что начальство начало с ними незаметно общаться.

А Вере вдруг резко захотелось домой.

Наелись, напились, насчет какой-то непонятной работы с именинницей договорились, снова всем напрасно голову заморочили — пора бы и откланяться.

Но видно было, что Ленка придерживалась на этот счет совсем другого мнения и не собиралась уходить, не дождавшись праздничного торта.

— Что, девчонки, наверное, не видели никогда такого стола? — спросил, потирая ручки, Роман Анатольевич. От него, похоже, не укрылась Ленкина прожорливость. — Не буду говорить, сколько это нам стоило, вы все равно не поверите. Марк Семенович для своей сестренки сегодня неплохо постарался, разве не так? Ну, красавицы, разве вы когда-нибудь бывали раньше на таком пире?

— Почему же, бывали, — сказала Вера, которую начинало злить такое откровенное бахвальство.

— Не может быть! Неужели где-то еще так же ломились столы? — хохотнул господин Сумятин. — Интересно, интересно… И чем же вас там потчевали? Сравним, сравним…

Вера заметила, что Марк Семенович тоже развернул в их сторону маленькое, словно отполированное, ухо и приготовился слушать.

— Там… в том месте было несколько перемен блюд, — начала вспоминать Вера. — Посередине закусочного стола там стоял такой бронзовый ослик с тюками на спине, и в них лежали черные и белые оливки, сливы и гранатовые зерна — в общем, все то, что возбуждает аппетит. Пока мы это потихоньку ели, постепенно привыкая к гостям и новой обстановке, вдруг принесли большую корзину, сверху которой, как наседка на яйцах, сидела, расставив крылья, деревянная курица…

— Деревянная курица? Зачем это? — От удивления Роман Анатольевич даже на время перестал жевать.

— Вот-вот, мы тоже удивились. Особенно когда официанты начали ловко доставать из-под нее крупные яйца и по очереди раздавать всем гостям. Но оказалось, что скорлупки у этих яиц были сделаны из особого песочного теста, а сами они начинены изумительными паштетами, которые буквально таяли во рту. Тем более под эту закуску всем снова налили вина…

— Ор-р-р-ригинально! — развернулся в сторону Веры Марк Семенович и в упор посмотрел на нее серыми глазами-буравчиками.

— А какое вы пили вино? — поинтересовался Роман Анатольевич.

— «Фалерн», разумеется. Красное сухое вино. Так вот, через некоторое время в зал внесли огромное блюдо — издалека мне даже показалось, что это небывалых размеров торт. Но потом мы все увидели, что на блюде кучками разложены какие-то непонятные вещи. Например, горох…

— Гор-р-рох?

— Ну да, оказалось, что там кольцом изображены двенадцать знаков Зодиака, и возле каждого по смыслу были разложены соответствующие кушанья. Например, над Тельцом лежали кусочки говядины, над Водолеем — тушеный гусь, над Рыбой — жареная рыба и так далее. Блюдо пронесли по кругу и заставили всех гостей взять в тарелку то, что ему полагалось по его знаку. Таким образом, все еще больше познакомились, узнали, кто под каким знаком родился, приблизительные черты характера…

— А если я — Скорпион? — спросил кто-то из-за стола, с любопытством прислушавшись к разговору. — Неужто мне пришлось бы есть тарантулов?

— Скорпионы ели, кажется, каких-то морских раков.

— А Близнецы?

— Говяжьи почки под соусом. Их же две — этому знаку положено есть все двойное. Мне тоже пришлось. Но оказалось — довольно вкусно.

— И ты хочешь сказать, что такими игрушками все сразу наелись? — спросил ворчливо Роман Анатольевич. — Вот уж радость кому-то досталась — гороха погрызть.

— Да нет, конечно. Но как только мы разложили все, что нам полагалось, по тарелкам, раздался возглас: «А теперь прошу приступить к обеду!» Поднос со знаками Зодиака сняли — и оказалось, что он — всего лишь крышка, прикрывающая какое-то очень вкусное кушанье из птиц в сложном ореховом соусе…

— И где так пр-р-ринимают? — поинтересовался Марк.

— В Риме, — улыбнулась Вера.

— Надо же — Александр тоже только что из Рима. Эй, Александр, подойди сюда! Здесь такие чудеса про твой Рим рассказывают! — вдруг замахал кому-то рукой незнакомый мужчина, стоявший возле Веры. — Сейчас узнаем, что он там у нас ел…

Вера оглянулась и обмерла.

С другого конца зала к ним приближался тот самый человек, который недавно подарил ей на рынке яблоко.

«Александр! — молнией пронеслось у нее в голове. — Как подходит ему это имя. Ну надо же, снова встретились!»

Но теперь Александр был не один, а держал под руку молоденькую блондинку в широком серебристом платье, которая что-то быстро говорила на ходу, а он еле заметно ей в ответ улыбался и кивал головой.