– Аурелия, о чём вы хотели поговорить? – нетерпеливо напомнил о себе ректор. – Это касается учёбы?

Майкл и правда говорил, что я могу обращаться к его дяде по любому поводу, но я никогда не пользовалась этой возможностью. Сама мысль, что мне могут поставить зачёт «по блату», вызывала отторжение. Мне было важно честно заработать не только хорошее отношение преподавателей, но и высокий балл по большинству предметов.

– Нет, моя просьба не касается учёбы. Вернее, лишь немного.

– Я весь внимание.

Ректор даже свёрнутый в рулон холст положил на крышку стола, словно подтверждая правдивость своих слов. Я постаралась удержать на лице маску невозмутимого спокойствия и выдала подготовленную заранее ложь:

– Магия иллюзий даётся мне с большим трудом. Я боюсь, что не справлюсь с последним домашним заданием, и это скажется на общей итоговой оценке по предмету.

– Вы хотите, чтобы я поговорил с мэтром? – перебил меня ректор. – Что ж, это можно сделать.

– Нет-нет! – Я раздосадовано мотнула головой. – Уверена, мне по силам это задание, но не хватает немного… концентрации.

Дядя Майкла озадаченно посмотрел на меня и, забывшись, весьма неаристократично почесал кончик носа.

– Не понимаю. К чему вы клоните?

Так, вот тут главное – не спугнуть. Мягко, осторожно подсекаем и тащим. Мой папа обожал рыбалку и меня кое-чему успел научить.

Воспоминания о родном мире всколыхнули застарелую боль, будто кто-то рывком содрал с ранки корочку, и я прикусила щёку изнутри, чтобы справиться с эмоциями.

– У вас большая коллекция артефактов. Я помню, вы как-то великодушно мне её показывали. Среди множества таких сложных магических штук… – Я сделала паузу, боясь, что перегнула и нарисовала себя совсем уж дурочкой, но ректор расслабился. Кажется, его не смутило, что ученица академии называет артефакты «штуками». – …была очень полезная вещица, позволяющая лучше сосредотачиваться на заклинаниях.

– Концентратор? – догадался ректор. – Ох, Аурелия… Честно говоря, даже не знаю. Вы уверены, что это так необходимо?

Я кивнула. Сомнений не было, без концентратора мне не обойтись. Если бы речь шла об увеличении потенциала, я бы обратилась за помощью к Ариане. Не думаю, что она бы отказала. Но я чувствовала, что сил мне хватит. Единственное, чего недостаёт, – умения собрать их в один поток и направить в нужное русло.

– Да, мне очень важно выполнить это задание, – откликнулась я.

Нет, всё-таки Ной Абрамс не дурак. В какой-то момент мне показалось, что он поддался и сейчас даст желаемое без лишних вопросов, просто чтобы поскорее отделаться от меня, талантливой, но глупенькой, по мнению большинства мужчин, девчонки.

Но нет.

– Разве программа курса по иллюзиям изменилась? Я не припомню там настолько сложного задания… Да и потом, поверьте, лучше получить низкий балл, но сохранить здоровье. Концентратор – мощный артефакт, и последствия его использования могут стать для вас неприятным сюрпризом.

Я разве что языком не цокнула от разочарования. Ладно, нежно и осторожно не получилось, будет грубо и в лоб. Если бы не реальная необходимость, я бы не стала, а так придётся.

– Джонатан Эйверли будет вам очень признателен.

Я сама удивилась тому, как уверенно прозвучал мой голос. Ни намёка на нерешительность. И даже руки я спокойно вытянула вдоль тела, а не теребила по привычке кружево пышной юбки.

Ректор замер. Он прошёлся по мне недоверчивым взглядом, но в глазах быстро зажёгся огонёк понимания. О моей работе в Тайной канцелярии он слышал, но, судя по всему, никогда не придавал этому значения. Ну мало ли, может, меня туда Оуэн по знакомству устроил, или Джонатану нравится, как я кофе варю.

В общем, ректор точно старался об этом не думать, ведь иначе я выпадала из образа прекрасного цветка – невесты его племянника. А это чревато когнитивным диссонансом… Тем самым, с которым он, судя по всему, сейчас пытался справиться.

– Что ж, раз так…

Ректор подошёл к стене, увешанной портретами, и отодвинул один из них. За рамой обнаружилось чёрное пятно в форме квадрата – сейф. Я посмотрела в сторону, хотя всё равно бы не увидела руну – мастерство ректора позволяло делать это мысленно, без помощи пальцев. Спустя пару мгновений меня окликнули.

– Вы знаете принцип действия концентратора?

Я повернулась к ректору.

– Да, в общих чертах.

– Отлично. Помните, что на следующий день вам будет очень нехорошо: головная боль, тошнота, страшная слабость… Это только неполный список возможных побочных действий.

Меня передёрнуло от таких перспектив, но на моей решимости это никак не сказалось.

– Сложно предсказать, как отреагирует именно ваш организм, – между тем продолжил ректор, держа в руке амулет на тяжёлой цепочке. – Всё индивидуально.

– Понимаю.

Я протянула ладонь, и на неё лёг увесистый артефакт. Тёмное серебро обрамляло крупный алый камень – рубин. Он ярко сиял, а в его глубине, казалось, мелькали тени.

– Если это всё, то, пожалуй, я поспешу на приём.

Ректору явно не терпелось поскорее приступить к своим делам и выкинуть из головы меня и всё, что со мной связано. Косился он на меня без неприязни, но как-то… разочарованно. Видимо, невеста племянника в его представлении должна вести себя иначе.

– Конечно. Благодарю вас за помощь. – Уловив напряжение, я добавила: – И Джонатан Эйверли тоже.

Ректор тяжело вздохнул и как-то невесело улыбнулся. Помнится, Майкл рассказывал, что в день выпуска Джонатана дядя раскупорил бутылку дорогого многолетнего вина, припасённую на особый случай. Представляю, каково это – учить магии главу Тайной канцелярии. Не дай бог обидишь ненароком!

И ведь беда почти миновала! Наверняка ректор думал, что судьба уже не станет так часто сталкивать его с Джонатаном Эйверли, но тут не вовремя нарисовалась я со своим даром.

Уже позже, в спальне, я положила нагретый в ладони амулет на стол и пробежалась глазами по строчкам открытой книги, которую успела изучить до похода к ректору. В скупом желтовато-красном свете свечей буквы чуть расплывались, но я уже привыкла: часто занималась по ночам, пытаясь успокоить разум и уснуть после кошмаров.

Забавно, что конкретно эту книгу (талмуд в кожаном переплёте) я одолжила у Оуэна ещё месяц назад. Тогда и речи не шло о том, что мне придётся испробовать на себе методы осознанного транса, но я почему-то попросила Оуэна дать мне литературу на эту тему. Тогда казалось, что для общего развития, но теперь я ясно понимала: интуиция мага-пророка снова дала о себе знать.

В тёмное окно, в стекле которого я видела собственное смутное отражение, постучал Бред. Причём сделал это не лапой, а кончиком острого хвоста. Я хмыкнула, но распахнула створку, впуская вместе с дракончиком аромат позднего осеннего вечера.

– Ну как? Поохотился?

– Два грызуна и белка! – похвалился тот, словно речь шла о наградах на турнире. – Последняя чуть не ушла! Эх, потерял хватку.

Я постаралась, чтобы сочувствие к судьбе белки не отразилось на моём лице.

– Может быть, тебе стоит почаще улетать, чтобы восстановить форму?

– И оставить тебя без присмотра? – возмутился тот. – Вот уж нет!

Я задёрнула шторы и задумчиво покосилась на дракончика, устраивающегося в кресле у камина. Признаться, меня начинала тревожить такая сильная привязанность Бреда ко мне. Он же не был моим фамильяром и был вовсе не обязан сутками сидеть на моём плече.

Бред встряхнулся, как мокрая кошка и, покружив по подушке, улёгся на неё.

– Твой рыцарь ещё не явился?

Я не сразу сообразила, кого он имеет в виду. Если так подумать, то в стремлении Джейсона мне помочь и правда было слишком много благородства. Необоснованного благородства.

Почему он соглашается на все мои просьбы? Если бы в видении мне не показали сцену, где он лично сражается с заговорщиками, я бы решила, что он всё-таки играет на их стороне и пытается что-то узнать через меня. Но это видение в бальном зале сбивало меня с толку. Именно из-за него я решила, что Джейсону можно доверять.