В кабинку девчонку заталкиваю, водой поливаю, держа душ над головой, потому что сил нет запах чужой считывать с её тела.

В итоге рубашку приходится снять, потому что ткань насквозь мокрая неприятно к телу липнет — Бэмби руками махала во все стороны и отплевывалась, когда косметику пытался нормально смыть.

— Ты обещал меня связать… — глазами своими хлопает и опять ко мне тянется. Теперь хоть полотенце всё прикрывает, и я выдохнуть могу.

Остатки «одежды» с неё снял быстро, футболку свою кое-как натянул — девочка явно больше на раздевание настроена сейчас.

— К батарее привяжу, ага. Нравится план? — кивает энергично, а я мысленно ладонью себя по лбу бью.

Насколько красной она станет завтра, когда память будет в голову всё это подкидывать?

Удержать её в руках, чтобы она, наконец, вырубилась, становится очень сложной задачей. Малышка ёрзает, извивается, задницей своей ко мне толкается и продолжает шептать этот «горячий» бред, обращаясь к Кириллу.

Приходится чуть сильнее её сдавить и в шею рыкнуть.

Где-то после минут двадцати возни удаётся словить тихое, но такое пробирающее:

— Артур…

Голова раскалывается так, что я лежу с наглухо зажмуренными глазами и стараюсь дышать через раз, потому что даже это делает пульсацию еще невыносимее.

В мыслях — пустота.

Во рту — пустыня.

Я ничего не помню из вчерашнего вечера и ночи. Перед глазами встают какие-то обрывки, но связать их в общую картину я не смогла бы даже на страшном суде.

Где я вообще нахожусь?

А самый главный вопрос: кто дышит мне в шею?

Боюсь повернуться и увидеть в постели незнакомца. Хотя как в постели… Ощущение, что подо мной один лишь матрас. Так было в квартире Артура.

Так теперь было в моей спальне. В одну из ночей я стащила тяжеленный матрас на пол, и только после этого мне удалось заснуть. Брат очень удивился утром, когда не смог открыть дверь.

— Я знаю, что ты уже проснулась. Дыхание перестало быть ровным.

Нет.

Нет, нет, нет!

Это всего лишь сон. Моё сознание решило поиздеваться. Отыграться за все внутренние терзания, которыми я себя мучила на протяжении слишком долгих месяцев.

— Тебя здесь нет… — шепчу себе под нос, а после взвизгиваю от весьма болезненного щипка под рёбра.

— Всё ещё уверена в своей правоте? — на ухо, провоцируя меня долгим влажным поцелуем в шею.

Я уже ни в чем не уверена.

Так хочется, чтобы он продолжил.

Вспомнить, как я дрожала от его прикосновений. Как металась под ним и бесстыдно стонала в ответ на каждую ласку, которую он мне дарил.

— Мне не нравится этот сон. Дайте следующий.

— Ты не спишь, Оленёнок, — сглотнула, вспомнив свои же слова, произнесенные в коридоре. И щипок он мне вернул тоже за тот раз. — Помнишь, да?

— Не помню. Я тебя сразу же забыла. В ту самую секунду, когда ты хлопнул дверью передо мной. Это же был просто секс, да? — едко вворачиваю ответный вопрос в конце.

Артур дёргается, отпускает меня и резко поднимается на ноги. Хватает сигареты с подоконника — я успела разглядеть знакомую пачку — и вырывается на закрытый чистый балкон. Пол там, наверное, с подогревом. Не сравнится с развалюхой в квартире, куда я стучала целую неделю после его откровенности.

А потом мне открыл незнакомый мужчина и пригрозил полицией, если я не перестану мешать ему спать. Так я поняла, что Артур решил бесследно исчезнуть из моей жизни. Будто ничего и не было.

Нельзя было упустить шанс скрыться незамеченной. Платье я отыскала в ванной, там же нашлось белье. Чулки были безвозвратно испорчены. Сумочка с курткой в прихожей, телефон разряжен в ноль, так что добираться придется общественным транспортом.

Футболку Артура я забрала с собой. Потому что мне до боли хотелось иметь рядом хотя бы его запах. Пусть слабый, но я никогда не стану стирать мою маленькую слабость.

Подруге я позвонила уже из дома. Ася накричала на меня за то, что я пропустила десятки её звонков, и обещала приехать ко мне через полчаса.

Слово она сдержала.

— Как же ты меня напугала! — налетела ураганом в прихожей, почему-то стала осматривать все доступные глазу места на моем теле. — Я невероятно виновата перед тобой… Я не знала, что они так развлекаются. Господи, Тася, с тобой всё хорошо? Он ведь не успел ничего тебе сделать?

— Кто? О чём ты вообще? Я совершенно ничего не помню после того странноватого коктейля…

— Скоты эти… Они девочкам подмешивают что-то в напитки, а потом развлекаются с бедняжками. Специально выбирают таких: без связей, без богатых родителей. Которых легко заткнуть…

— Твой Денис?

— Все они там, сволочи. Я-то себе всю голову сломала, чем могла зацепить парня его уровня, а оно, видишь, как обернулось. Если твой красавчик не успел бы вчера вовремя, а его друг не вытащил бы меня, сегодня хоум-видео с нашим участием разлетелось бы по всему интернету. Какой позор! — подруга всхлипнула и снова кинулась мне на шею. Я рассеянно гладила её по голове и пыталась вычленить полную картинку из её слов. Выходило слабо.

— Ась, давай по порядку? И можно чуть более связно вести повествование? Я ничего не понимаю, но хочу разобраться.

— Ты совсем ничего не помнишь?

— «Гавайский рассвет», — это коктейль, после которого моя память дала сбой. — А дальше мрак.

— Сейчас я осушу твой графин с водой и расскажу подробности. Пообещай, что после этого ты не перестанешь со мной общаться, — у неё были такие виноватые глаза, что мне стало ещё интереснее.

— Графин пополам и обещание у тебя в кармане.

На кухне Ася поведала мне исход вчерашней вылазки. Рассказала про наркотики в бокале, про Артура, который в очередной раз меня спас, про его знакомого, пришедшего на помощь подруге.

Лучше бы я и дальше ничего не помнила.

Девочка сбежала, а я позорно не просчитал этот вариант.

Заметил лишь в тот момент, когда она из подъезда полураздетая выскочила.

Следом помчался, да поздно было. Уж не знаю, за какой угол Тася завернула, но найти её мне не удалось.

Дал ей время до вечера, а потом появился на пороге её квартиры с букетом, которым малышка меня отхлестала. С места не сдвинулся ни на сантиметр, позволил ей от души поизгаляться над цветами и мной.

— Зачем ты снова в моей жизни появился? Я же только смогла дышать без тебя… Как ты меня нашел вообще?! — вскрикнула на последнем вопросе и начала ползти по стеночке на пол, смахивая ладонями предательские слёзы.

Подхватил девочку, не дав сесть на задницу, и отодвинул руки, которыми она пыталась закрыться от меня.

Я не знаю, кто кого первым поцеловал.

Просто в какой-то момент я почувствовал вкус её губ на своих.

Одежда летела в стороны, мы запинались о поломанные цветы, каждый раз после нового вдоха жадно сталкиваясь ртами до предельной возможности обходиться без кислорода.

— Ненавижу… Ненавижу тебя… — шептала между стонами, а сама теснее прижималась ко мне и царапала спину, когда я слишком сильно вдавливал пальцы в её кожу.

Потому что иначе не получалось.

Потому что это была стертая грань, когда нежность отходит на второй план.

Я увел губы на её шею, оставлял на молочной коже следы, пальцами забираясь в насквозь мокрое белье девочки. Её ладонь в следующую секунду оказалась на моём члене, малышка сжимала ствол и водила по нему рукой, пока я вбивал пальцы в тугую влажность, вырывая новые всхлипы этого безумия.

Меня на части рвало от её мурашек. От вида твёрдых сосков, от бешеного пульса под губами, от того, как сладко она жмурила глаза, когда я скользил к клитору и слишком медленно растирал смазку вокруг, насаживая её на лишь один палец.

А она мстила в ответ. Почти невесомо водила коготками по низу моего живота, тянула волосы второй рукой и выводила меня на хриплые рыки своим показным непослушанием.

Мы оба кайфовали.