— Успею, — с явной улыбкой отозвался мэйн. — Но постарайтесь обойтись без серьезных разрушений. Это вы планируете уехать, а я еще надеюсь привести в этот дом жену.

И без того не радужное настроение ухнуло куда-то на самое дно, и я со злостью впечатала демонову звезду в конец строки. Все выбранные символы тут же вспыхнули ярче и запульсировали сильнее, точно вспугнутые сердца; пол под нашими ногами дрогнул, над головой раздался треск, и нас обильно присыпало белым крошевом.

— Попробуем уйти ножками, — прикрикнул Рэйнер сквозь нарастающий гул дома, из которого пытались выдрать саму его суть. — Там еще Штанге.

Точно, про мэтра я почти забыла.

Стараясь не думать и не обращать внимания на сосущее под ложечкой чувство потери, я кивнула и первая устремилась к проему, во мраке которого скрывалась лестница, но на полпути замерла. Обернулась.

Призраки уходили… некрасиво. Хаотично. Не было никакого нежного сияния, пения небесных дев и ощущения снизошедшей до простых смертных божественной благодати — только серая мгла, ветер и разруха. С полок с грохотом и звоном слетали книги и склянки, бумаги со стола вихрем носились по комнате; по потолку, стенам и полу ползли трещины, и только мерцающая пентаграмма оставалась нетронутой, будто защищенная от всего мира незримой преградой. И в это тихое, безопасное место один за другим влетали клочки белого тумана, чтобы раствориться без следа и наконец обрести покой.

Я теперь совсем не видела их лиц, но точно знала, что они улыбаются… И Аццо наверняка тоже, чтоб мне провалиться!

Под ногами словно зарычал дикий зверь, и пол задрожал с удвоенной силой, грозя исполнить это пожелание. Я попятилась к выходу, все еще пытаясь выловить в царящем хаосе хоть одно родное лицо, попрощаться хотя бы взглядом, но рассмотрела только огромного и совсем не туманного Бруно, который, нежно, но крепко прижимая брыкающегося отца к груди, волок его к пентаграмме. Старик выглядел как никогда жалким и немощным, и я в который раз поразилась, сколько зла может причинить с виду безобидное существо…

— Юта! — окликнул Рэйнер, уже взваливший на плечо тело мэтра Штанге, и я кивнула, давая знать, что слышу и готова уйти.

А в следующий миг затылок пронзила боль, и в глаза словно плеснули черной краской.

Похоже, уйти мне предстояло не только из Арве-мал-Тиге…

Глава двадцать шестая, в которой все наконец-то кончено, но надо бы прояснить еще парочку моментов

— Говорили мне, не связывайся с этой Гантрам… Говорили, от нее одни проблемы… Говорили, не приближайся к дому в лесу… Но я же самый умный, лучше всех все знаю. Я же выше всяческих слухов, в конце концов, про меня тоже многое говорят. И что в итоге? Сначала калечных магов из-под шкафов вытаскивай, теперь всю троицу из-под завалов…

Смутно знакомый голос никак не умолкал, все бубнил и бубнил, но, как ни странно, это беззлобное ворчание не нагнетало головную боль, а будто, наоборот, ее снимало. Я чувствовала осторожные прикосновения ко лбу и вискам, и постепенно застивший разум сумрак отступал, и я начинала осознавать действительность. По закрытым векам скользили солнечные лучи, голая земля под ладонями была сухой и нагретой, а неугомонный голос… голос явно принадлежал доктору Аугусту Эморри.

— …сидел бы дома. Эх, ну говорили же, не связывайся…

— Вы со мной и не связывались, — просипела я, не открывая глаз. — Вас привел дар.

— Этот дар куда только меня не тянет, — ничуть не удивился моему пробуждению доктор. — Я прекрасно умею расставлять приоритеты и избегать неприятностей. Только вот с вами и оплошал… Так, теперь попробуйте сесть. Вот так, аккуратнее, не торопитесь.

Поддерживая меня под спину, он помог мне принять сидячее положение и, кажется, отступил. По крайней мере, опора исчезла, и шею обдало легким ветерком. Но обратно наземь я умудрилась не бухнуться — завалилась вперед и обхватила руками колени. И только тогда опасливо приоткрыла глаза.

Я действительно сидела на земле, заботливо застеленной чьим-то сюртуком — не докторским, судя по тому, что он предстал передо мной в полном облачении. Зато всклокоченный, помятый, весь перемазанный пылью и отчего-то сажей, словно последние несколько часов активно чистил камины в заброшенных домах. Солнце стояло высоко в небе — время едва перевалило за полдень. Значит, я провела без сознания либо полные сутки, либо считанные мгновения.

Так странно… там, в подвале, я и не подумала, что некромант решил устроить основное действо в разгар дня, а не посреди ночи, и теперь при ярком свете все случившееся казалось если не кошмарным сном, то каким-то причудливым видением.

— Как самочувствие? — угрюмо осведомился зависший надо мною доктор Эморри, и я рискнула размять плечи и шею.

Самочувствие порадовало относительной нормальностью, о чем я и сообщила доктору.

— Чудесно, — кисло улыбнулся он. — Тогда пробуем встать.

Еще и руку подал, чего я никак не ожидала, глядя на его сомнительное настроение.

Ноги вспомнили о своем предназначении далеко не сразу, и пару секунд мне все же пришлось повисеть на шее ничуть не обрадованного этим фактом доктора, зато потом никаких проблем со стоянием и даже хождением не возникло. Я помахала руками, повертела головой, немного попрыгала и одарила Эморри счастливой улыбкой:

— Спасибо. А не знаете… — я замялась, — чем меня так?

— Это вы у мэйна спросите, — пробухтел он. — Он был рядом в разгар землетрясения, тоже немного пострадал.

Наверное, на лице моем отразился испуг, ибо доктор тут же закатил глаза:

— Да все с ним в порядке. Получше, чем с вами. Пришлось отправить его провожать мэтра Штанге, а то так и путался под ногами, работать мешал. Еле выпроводил этого паникера.

Значит, Штанге жив. Ведь Штанге же? Я сама видела, как Бруно вытянул из его тела духа-захватчика, да и вряд ли Рэйнер отправился бы провожать мэтра домой, если б хоть на секунду заподозрил в нем по-прежнему одержимого.

А еще мэйн обо мне волновался, и это было… до дрожи приятно. Вот только продлились сии ощущения недолго, свергнутые с пьедестала воспоминаниями о нашем последнем разговоре.

«Это вы планируете уехать, а я еще надеюсь привести в этот дом жену».

Ну и пусть приводит на здоровье! Только нечего тогда печься о самочувствии совершенно чужих и безразличных тебе женщин. Или… это он так на доктора Эморри пытался произвести впечатление, мол, смотрите какой я заботливый? Тогда понятно, кто вскоре станет новой хозяйкой Арве-мал-Тиге… или теперь уже просто Арве.

Мысленно кипя от возмущения, я собралась было что-то сказать доктору, но тут взгляд мой упал на дом, и все слова, нужные и не очень, вылетели из головы.

Оттащили бесчувственную меня не особо далеко, но достаточно, чтобы теперь разглядеть Арве-мал-Тиге во всей красе. И без того не слишком высокий, дом частично ушел под землю и лишился всех до единого окон, вмиг превратившись из респектабельного особняка в презренную ночлежку для бродяг. А ровнехонько по центру фасада отныне пролегала огромная ветвистая трещина, словно две половины дома рассорились и попытались разбежаться в разные стороны, но тщетно.

Я моргнула, до конца не веря, что вижу перед собой тот самый Арве-мал-Тиге, в котором прожила десять безумных лет, и растерянно посмотрела на доктора.

— Сильно тряхнуло, — по-своему истолковал он мое ошеломление. — Редкость в этих краях, но местные говорят, лет семьдесят назад что-то подобное было. А вас разве не учили во время землетрясения не замирать столбом посреди комнаты полной летающих предметов? Впредь будьте умнее, помощь может и не успеть.

Я на всякий случай кивнула, хотя собиралась приложить все силы, чтобы вновь не оказаться пленницей в доме с привидениями и, соответственно, не стоять посреди комнаты с летающими предметами. Спасибо, попробовали, хватит.

Постепенно оцепенение от вида разрушений спадало, и в сердце зарождалась какая-то неведомая мне до сих пор боль. Боль… потери? Глупости, я же мечтала избавиться от этого дома. И от всех его обитателей заодно, разве что кроме Тильды, но…