Незнакомый призрак был бледен и стар. Кожа на впалых щеках облезла, обнажив белые осколки костей. Молнии в пустых глазницах больше не сверкали, и вой, похоже, утих вместе с моим криком, но пасть так и осталась распахнута. Отделенная от черепа нижняя челюсть болталась на натянувшихся жгутах мышц…

Как и местным, удерживание материального объекта явно давалось ему нелегко. Я уже чувствовала, как сковавший плечи холод… не ослабевает, а будто просачивается внутрь. Как если бы вцепившиеся в меня пальцы начали проходить сквозь тело. Но уронить меня призрак не успел. Откуда-то сверху донесся уже знакомый свист, и облезлый старик быстро опустил меня обратно на лестницу и рассыпался в воздухе бледной пылью, напоследок обдав лицо морозным дыханием.

Ноги не удержали. Ничего не видя перед собой, я вцепилась в перила да так и сползла на ступеньку, не выпуская из рук деревянную перекладину. Выдохнула, уткнулась лицом в рукав. Попыталась всхлипнуть, но, как ни странно, слез не было. Только страх по-прежнему сотрясал тело и взбалтывал мысли, точно венчик тесто.

Я самоуверенно считала, что уже всяких ужасов навидалась и теперь мне все ни по чем. Я ненавидела бояться. Я…

Наверное, я вздрогнула, когда спины коснулась чья-то рука, не знаю — меня так трясло, что и не разберешь. Затем уже две руки вцепились в мои плечи — крепко, но почти нежно, не так как призрак- и развернули меня к себе, заставив отцепиться от перил. Забавно, пальцы послушно разжались, я уж думала, их придется отдирать силой.

— …слышите?

Я все-таки подняла взгляд на встревоженное лицо Рэйнера и на всякий случай кивнула, хотя не слышала ровным счетом ничего. Даже как он подошел.

— Так кто? — Мэйн нахмурился, поддел мой подбородок согнутым пальцем, нахмурился еще сильнее.

— Я… я… — Я поняла вопрос, но ответить было сложно. Словно если произнести такое вслух, существование чистого зла станет реальностью. — Призрак. Чужой. Другой. Злой.

Произнесла.

Рэйнер осторожно, будто боясь спугнуть, заправил мне за ухо прядь волос, вгляделся в глаза.

— Точно чужой? Откуда здесь…

— Точно, — судорожно закивала я. — Вы же знаете. Вы теперь привязаны… чувствуете… Тут такого не было. Были вредные, непонятные, жестокие, но… свои… Чужой.

— Хорошо, хорошо. — Он успокаивающе сжал мое плечо. — Сейчас разберемся. Он…

— Просто напугал, — быстро перебила я. — Вроде ничего не сделал, а я чуть дышать не разучилась. — И помолчав, зачем-то накрыла широкую ладонь на моем плече своей. — Спасибо.

— Я тоже… ничего не сделал, — недовольно скривился Рэйнер, но руку развернул, пальцы мои сжал и встал, предлагая и мне подняться. — Идемте, провожу вас в комнату, а…

— Я с вами, — упрямо заявила я, глядя на него снизу вверх. — Вы же наших допрашивать будете. Надо понять, кто… что…

Голос все же подвел, а вот ноги — нет. Даже не подогнулись, когда я резко вскочила. И не дрожали, когда первая устремилась вниз под аккомпанемент тяжелых вздохов Рэйнера. Я чувствовала, как на смену страху постепенно приходит ярость, и радовалась этому. О да, ярость — это прекрасно. Вооруженная яростью, я бы этому обтянутому кожей скелету накостыляла так, что он бы предпочел второй раз умереть, чем еще минуту провести в моем обществе…

— Даже боюсь спрашивать, о чем вы думаете. — В голосе Рэйнера явственно слышалась улыбка, и я обернулась. — Так пыхтите.

— Ни о чем, — проворчала я и размашистым шагом вошла в гостиную. — Приступайте, — взмахнула рукой, тут же уперев кулаки в бока. — Призывайте этих… заговорщиков. Без них явно не обошлось.

— Так-то лучше, — хмыкнул мэйн. — Боевой настрой вам к лицу.

Затем обвел комнату каким-то рассеянным взглядом, вновь нахмурился и наконец решился.

— Призываю Лорэлею… Катрин… Аццо… Джерта… Тильду…

От поднявшегося ветра взметнулись шторы, зазвенели подвески на люстре, слетели с кофейного столика какие-то бумаги…

Ого. Такой дружной компанией мы, кажется, еще не собирались.

***

Я ошиблась. Заговорщики явно были ни при чем. А еще выглядели жутко напуганными…

Напугать мертвых — это ж надо умудриться!

Лорэлея даже забыла рифмовать и с трудом удерживала призрачную форму, то и дело расплываясь в невнятное, почти неразличимое пятно. Остальным тоже приходилось несладко, и лишь приказ Рэйнера помогал сосредоточиться и четко отвечать на вопросы. Нет, не наш. Нет, никого не видели. Да, словно перестали… существовать. Всего на несколько минут, но все же. Клянусь, будь Катрин жива, она бы сейчас рыдала. Джерт все больше отмалчивался и поджимал губы, а Аццо хоть и не утратил привычной холодной невозмутимости, все равно то и дело задумчиво косился на свою руку в перчатке и перебирал пальцами, будто убеждаясь, что действительно вернулся в стан духов.

Сейчас они казались почти обычными людьми, которым не чужды страхи и волнения. Рэйнер вон, кажется, проникся, да и мне только годы мучений не позволили забыть, с кем мы имеем дело. И все же, я поверила.

Поверила, что призрачная тварь явилась извне. Проблема лишь в том, что явиться без приглашения она не могла при всем желании…

— Да явно же старый извращенец воду мутит! — воскликнула Тильда, скрестив руки на груди. Она единственная почти не отличалась от себя прежней, разве что голос выдавал тревогу. — Которую неделю по неведомым углам прячется, даже сыночка любимого воспитывать перестал.

— Кишка тонка, — хмыкнул Джерт и сдул с глаз призрачную челку.

Вот ведь сила привычки. Наверное, и я, когда умру, тоже перетащу в загробную жизнь искусанные ногти и нервное передергивание плечами.

— Почему? — задумчиво протянул Рэйнер. — Вы свои способности сохранили, что мешает и некроманту призывать духов даже после смерти?

— Он слаб, — нехотя ответил Джерт.

— Нас питает дом, — чопорно подхватил Аццо. — Мы сами — дом. Замкнутая цепь. А он не привязан, только заперт, и все эти годы терял силу…

— А как же Бруно? Выглядит вполне бодро, хотя тоже не включен в вашу цепь, и дар не утратил.

— С Бруно мы делились, — проворчала Тильда и, не дав явно заинтересовавшемуся мэйну и слова вставить, продолжила: — И все равно это старик Гантрам, уверена. Хитрый лис мог изловчиться, найти способ. Не зря, говорю вам, не зря он затих!

— Свист, — вспомнила я, и все головы тут же повернулись в мою сторону.

— Что? — Рэйнер приподнял брови.

— Я слышала свист, шла на звук. Подозревала очередную шалость, думала еще, мол, как собачонку меня подзывают. А если… не меня?

— Ну точно он! — всплеснула руками Тильда. — Приманил какую-то пакость и…

— Зачем? — перебила я. — Что ему проку с моего страха? Мог, как раньше, с ружьем посреди ночи ко мне ввалиться — тоже сомнительное удовольствие.

— Так. — Мэйн резко поднялся из кресла, которое грел уже добрых полчаса. — Вы сказали, что почувствовали неладное заранее, но не поняли в чем дело. Сейчас что-то чувствуете?

Призраки синхронно качнули головами, будто годами репетировали. Я невольно улыбнулась. Все же было непривычно видеть их вот так, всех вместе… порой они и по одному-то предпочитали оставаться бесплотными голосами.

Интересно, остальные тоже здесь? Стало даже немного жутко, стоило представить, что вокруг нас собралась незримая толпа. Я передернула плечами.

— Если вновь почувствуете что-то подобное… или какие угодно изменения — сразу ко мне. Не ждите, когда вновь растворитесь в небытие. — Рэйнер дождался такого же синхронного кивка и закончил: — А теперь свободны. Я разберусь, что это было.

Четверка старших слуг Арве-мал-Тиге словно только того и ждала — вспышка, и… хотела бы сказать, что мы с мэйном остались вдвоем, но увы. И дело даже не в том, что за нами по-прежнему наблюдали бесплотные сущности, а в упрямой Тильде, которая так и осталась висеть посреди гостиной, пристально нас разглядывая.

— Тильда? — вскинул бровь Рэйнер.

— Мэйн? — в тон ему отозвалась Тильда.

Я закатила глаза.

— Я провожу Юту до комнаты. И прослежу, чтобы сегодня ее больше никто не потревожил. Никто, Тильда, слышишь? Включая тебя. Это приказ.